- Сьюзен вспомнила врача, который разговаривал с Нельсоном.
- Я не уверен, что полностью в курсе. Какой-то хирург наткнулся на целый склад лекарств в шкафчике, который трахнутый старикашка Вальтерс все еще числил за мной. По-видимому, там были наркотики, кураре, антибиотики - целая аптека.
- И они не знают, кто их туда положил и почему?
- Думаю, нет. Я представляю, что кто-то собирал все это барахло, чтобы отчалить в Тимбукту или Бангладеш. Вокруг всегда найдется парочка ненормальных с такими мыслями. Но почему они прятали все это в шкафчике в ординаторской - выше моего понимания.
- Кураре - это миорелаксант, да, Марк?
- Угу, конкурентный нейроблокатор. Классный препарат. Да-а, если ты еще не догадалась, то мы обедаем сегодня здесь. Я купил несколько бифштексов и всякое такое.
- Лучше не придумаешь, Марк. Я так устала. И очень голодная.
- Я пойду поставлю бифштексы, - Марк пошел на кухню, захватив с собой стакан.
- Кураре угнетает дыхание? - спросила Сьюзен.
- Не-а. Он только парализует мышцы. Человек хочет дышать, но не может. И задыхается.
Сьюзен уставилась на огонь, упираясь краем стакана в нижнюю губу. Языки пламени завораживали ее, она думала о кураре, о Гринли, о Бермане. Внезапно пламя затрещало и выметнуло раскаленный уголек, ударившийся о каминный экран. Уголек срикошетил и упал на ковер возле камина. Сьюзен вскочила, благополучно смахнула его с ковра и отбросила на шифер очага. Затем направилась к двери кухни наблюдать, как Марк приправляет бифштексы.
- Старк, действительно, заинтересовался тем, что я нашла и старался помочь. Я попросила его помочь мне получить истории болезни пациентов из моего списка. Потом я позвонила ему после обеда, и он ответил, что пытался достать эти истории, но ему сказали, что они все записаны за одним профессором-невропатологом, доктором Дональдом Мак-Лири. Ты знаешь его?
- Нет, но это ничего не значит. Я не знаю очень многих среди тех, кто не имеет отношения к хирургии.
- Как мне кажется, этот Мак-Лири выглядит довольно подозрительно.
- Ну-ну, опять начинается, ну и воображение! Доктор Дональд Мак-Лири таинственным образом разрушает мозг шести пациентов...
- Двенадцати...
- Ладно, двенадцати, и затем выписывает все их истории болезни, чтобы замести за собой следы. Я даже могу представить себе заголовки в "Бостон Глоб". Марк засмеялся и положил бифштексы на рашпер.
- Давай-давай, смейся, но в то же время какое объяснение может быть такому поведению доктора Мак-Лири? Все выражали такое изумление при одной мысли о том, что эти случаи связаны! Все, кроме доктора Мак-Лири, у него все истории болезни. Я считаю, есть над чем задуматься. Может быть, он исследовал эту проблему некоторое время, и тогда он далеко впереди меня. Это было бы здорово, и вдруг я могла бы помочь ему.
Марк не ответил. Он обдумывал, как бы ему попытаться отговорить Сьюзен от этого предприятия в целом. Еще его внимание поглощал салат - его кулинарная специальность. Затем он открыл кухонное окно, и холодный ветер вынес наружу пронзительный запах жарящихся бифштексов. Сьюзен прислонилась к дверной раме, наблюдая за ним. Она подумала, как чудесно иметь жену, приходить домой и видеть, как жена присматривает за чистотой в доме и готовит еду. Одновременно ей показалась смешна мысль об этом, так как у нее никогда не может быть жены. Действительно, если бы она вышла замуж, это от нее требовалось бы выполнять обязанности жены. Все это были только ментальные игры, в которые Сьюзен играла сама с собой, когда находилась в безвыходном положении и хотела забыть о своих трудностях или отложить их на неопределенное время.
- Я сегодня звонила в Институт Джефферсона.
- Что они сказали? - Марк вручил Сьюзен несколько тарелок, серебряные вилки и салфетки и указал на ониксовый столик.
- Ты был прав, к ним трудно проникнуть, - сказала Сьюзен, перенося все на столик. - Я спросила, могу ли я к ним придти, так как хочу посетить одного пациента. Они рассмеялись. И сказали мне, что только самые близкие родственники могут посещать больных, и то лишь по предварительной договоренности и на очень короткое время. Они сказали, что их массовый метод ухода за такими больными в общем неприемлем эмоционально для родственников, поэтому им приходится специально подготавливаться перед визитом. Они мне сказали о ежемесячном посещении, как ты говорил. И то, что я студентка медицинской школы - для них было пустым звуком, тем более они не собирались изменять свою обычную практику. В целом, это место выглядит интересным, особенно, учитывая то, как ты сказал, что таким образом от ухода за хрониками освобождаются места и средства в обычных больницах для острых больных.
Сьюзен закончила накрывать на стол и принялась снова смотреть на огонь.
- Мне, действительно, очень хочется туда попасть, больше всего, чтобы посмотреть на Бермана. У меня такое чувство, что, если я его еще раз увижу, то смогу легче отнестись к этому... крестовому походу, как ты выразился. Я даже понимаю, что мне нужно восстановить хотя бы видимость нормального положения вещей.
Марк оторвался от своей деятельности на кухне, услышав последнюю фразу, в которой ему блеснул луч надежды. Он закрыл окно и вернулся к своим бифштексам.
- А почему ты просто не пойдешь туда? Я подразумеваю, там все может быть так же хаотично, как и в других больницах, например, в Мемориале. Если вести себя естественно, никто тебя ни о чем и не спросит. Ты можешь даже надеть униформу медсестры. Если кто-нибудь придет в Мемориал в одежде врача или медсестры, он сможет ходить, где ему вздумается.
Сьюзен посмотрела на Марка, стоящего в дверях кухни.
- А это неплохая идея... неплохая. Но здесь может быть ловушка.
- Какая это?
- Просто я не буду знать, на какие чертовы кулички мне идти, даже если я войду в здание. Очень трудно выглядеть естественно, если заблудишься.
- Ну это не такое уж непреодолимое препятствие. Все, что тебе нужно, это посетить отдел архитектуры в Сити Холле и получить копию поэтажного плана здания. Там есть планы всех общественных зданий. У тебя с собой будет карта.
Марк вернулся на кухню, чтобы захватить салат и бифштексы.
- Марк, это гениально.
- Практично, а не гениально.
Он внес еду в комнату и разложил бифштексы по тарелкам, сопроводив каждый внушительной порцией салата. Там была также спаржа под голландским соусом и еще целая бутылка красного бордо.
Оба подумали, что еда замечательная. Вино помогло сгладить все острые углы, и беседа плавно потекла. Они узнали многое о жизни друг друга, что позволило им сложить кусочки мозаики в целую картину своих представлений друг о друге. Сьюзен была из Мериленда, Марк из Калифорнии. Образование у них имело мало общего: Марка учили с уклоном в сторону Декарта и Ньютона, а Сьюзен - Вольтера и Чосера.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96
- Я не уверен, что полностью в курсе. Какой-то хирург наткнулся на целый склад лекарств в шкафчике, который трахнутый старикашка Вальтерс все еще числил за мной. По-видимому, там были наркотики, кураре, антибиотики - целая аптека.
- И они не знают, кто их туда положил и почему?
- Думаю, нет. Я представляю, что кто-то собирал все это барахло, чтобы отчалить в Тимбукту или Бангладеш. Вокруг всегда найдется парочка ненормальных с такими мыслями. Но почему они прятали все это в шкафчике в ординаторской - выше моего понимания.
- Кураре - это миорелаксант, да, Марк?
- Угу, конкурентный нейроблокатор. Классный препарат. Да-а, если ты еще не догадалась, то мы обедаем сегодня здесь. Я купил несколько бифштексов и всякое такое.
- Лучше не придумаешь, Марк. Я так устала. И очень голодная.
- Я пойду поставлю бифштексы, - Марк пошел на кухню, захватив с собой стакан.
- Кураре угнетает дыхание? - спросила Сьюзен.
- Не-а. Он только парализует мышцы. Человек хочет дышать, но не может. И задыхается.
Сьюзен уставилась на огонь, упираясь краем стакана в нижнюю губу. Языки пламени завораживали ее, она думала о кураре, о Гринли, о Бермане. Внезапно пламя затрещало и выметнуло раскаленный уголек, ударившийся о каминный экран. Уголек срикошетил и упал на ковер возле камина. Сьюзен вскочила, благополучно смахнула его с ковра и отбросила на шифер очага. Затем направилась к двери кухни наблюдать, как Марк приправляет бифштексы.
- Старк, действительно, заинтересовался тем, что я нашла и старался помочь. Я попросила его помочь мне получить истории болезни пациентов из моего списка. Потом я позвонила ему после обеда, и он ответил, что пытался достать эти истории, но ему сказали, что они все записаны за одним профессором-невропатологом, доктором Дональдом Мак-Лири. Ты знаешь его?
- Нет, но это ничего не значит. Я не знаю очень многих среди тех, кто не имеет отношения к хирургии.
- Как мне кажется, этот Мак-Лири выглядит довольно подозрительно.
- Ну-ну, опять начинается, ну и воображение! Доктор Дональд Мак-Лири таинственным образом разрушает мозг шести пациентов...
- Двенадцати...
- Ладно, двенадцати, и затем выписывает все их истории болезни, чтобы замести за собой следы. Я даже могу представить себе заголовки в "Бостон Глоб". Марк засмеялся и положил бифштексы на рашпер.
- Давай-давай, смейся, но в то же время какое объяснение может быть такому поведению доктора Мак-Лири? Все выражали такое изумление при одной мысли о том, что эти случаи связаны! Все, кроме доктора Мак-Лири, у него все истории болезни. Я считаю, есть над чем задуматься. Может быть, он исследовал эту проблему некоторое время, и тогда он далеко впереди меня. Это было бы здорово, и вдруг я могла бы помочь ему.
Марк не ответил. Он обдумывал, как бы ему попытаться отговорить Сьюзен от этого предприятия в целом. Еще его внимание поглощал салат - его кулинарная специальность. Затем он открыл кухонное окно, и холодный ветер вынес наружу пронзительный запах жарящихся бифштексов. Сьюзен прислонилась к дверной раме, наблюдая за ним. Она подумала, как чудесно иметь жену, приходить домой и видеть, как жена присматривает за чистотой в доме и готовит еду. Одновременно ей показалась смешна мысль об этом, так как у нее никогда не может быть жены. Действительно, если бы она вышла замуж, это от нее требовалось бы выполнять обязанности жены. Все это были только ментальные игры, в которые Сьюзен играла сама с собой, когда находилась в безвыходном положении и хотела забыть о своих трудностях или отложить их на неопределенное время.
- Я сегодня звонила в Институт Джефферсона.
- Что они сказали? - Марк вручил Сьюзен несколько тарелок, серебряные вилки и салфетки и указал на ониксовый столик.
- Ты был прав, к ним трудно проникнуть, - сказала Сьюзен, перенося все на столик. - Я спросила, могу ли я к ним придти, так как хочу посетить одного пациента. Они рассмеялись. И сказали мне, что только самые близкие родственники могут посещать больных, и то лишь по предварительной договоренности и на очень короткое время. Они сказали, что их массовый метод ухода за такими больными в общем неприемлем эмоционально для родственников, поэтому им приходится специально подготавливаться перед визитом. Они мне сказали о ежемесячном посещении, как ты говорил. И то, что я студентка медицинской школы - для них было пустым звуком, тем более они не собирались изменять свою обычную практику. В целом, это место выглядит интересным, особенно, учитывая то, как ты сказал, что таким образом от ухода за хрониками освобождаются места и средства в обычных больницах для острых больных.
Сьюзен закончила накрывать на стол и принялась снова смотреть на огонь.
- Мне, действительно, очень хочется туда попасть, больше всего, чтобы посмотреть на Бермана. У меня такое чувство, что, если я его еще раз увижу, то смогу легче отнестись к этому... крестовому походу, как ты выразился. Я даже понимаю, что мне нужно восстановить хотя бы видимость нормального положения вещей.
Марк оторвался от своей деятельности на кухне, услышав последнюю фразу, в которой ему блеснул луч надежды. Он закрыл окно и вернулся к своим бифштексам.
- А почему ты просто не пойдешь туда? Я подразумеваю, там все может быть так же хаотично, как и в других больницах, например, в Мемориале. Если вести себя естественно, никто тебя ни о чем и не спросит. Ты можешь даже надеть униформу медсестры. Если кто-нибудь придет в Мемориал в одежде врача или медсестры, он сможет ходить, где ему вздумается.
Сьюзен посмотрела на Марка, стоящего в дверях кухни.
- А это неплохая идея... неплохая. Но здесь может быть ловушка.
- Какая это?
- Просто я не буду знать, на какие чертовы кулички мне идти, даже если я войду в здание. Очень трудно выглядеть естественно, если заблудишься.
- Ну это не такое уж непреодолимое препятствие. Все, что тебе нужно, это посетить отдел архитектуры в Сити Холле и получить копию поэтажного плана здания. Там есть планы всех общественных зданий. У тебя с собой будет карта.
Марк вернулся на кухню, чтобы захватить салат и бифштексы.
- Марк, это гениально.
- Практично, а не гениально.
Он внес еду в комнату и разложил бифштексы по тарелкам, сопроводив каждый внушительной порцией салата. Там была также спаржа под голландским соусом и еще целая бутылка красного бордо.
Оба подумали, что еда замечательная. Вино помогло сгладить все острые углы, и беседа плавно потекла. Они узнали многое о жизни друг друга, что позволило им сложить кусочки мозаики в целую картину своих представлений друг о друге. Сьюзен была из Мериленда, Марк из Калифорнии. Образование у них имело мало общего: Марка учили с уклоном в сторону Декарта и Ньютона, а Сьюзен - Вольтера и Чосера.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96