Она голышом проделала несколько фигур в невесомости и подплыла ко мне.
- Ну, что же ты, раздевайся. Боже, как наверно это будет здорово.
Я разделся.
- Привяжи меня к креслу, измени положение кресла, рычагом.
Нижняя часть кресла встала под углом. Юлькины ноги раздвинулись
Я удивился ее практичности. Это было что-то невообразимое и потрясающее. Такого на земле нет. Мы голышом, переплетясь телами, плавали в воздухе, иногда от резких движений ударяясь о стенки. Привязывали друг друга к креслу, изменяя каждый раз его положение. И любили, любили и любили....
Месячные не пошли и мы радовались как дети. Эксперимент начался.
Юлька оказалась очень агрессивной. Она очень часто меня хотела и мы по два или три раза в день сплетались телами. Потом она вообще скинула все одежды и только перед телекамерой с неохотой натягивала комбинезон.
Первые три месяца прошли быстро и незаметно. У Юли начала изменяться фигура. Она начала полнеть. Но я стал замечать, что меняться стал и ее характер. Она сократила встречи со мной и становилась менее разговорчивой. Иногда, работая на "велосипеде", она замолкала и уходила в себя.
Прошло еще три месяца. Юлю не узнать. Широкая грузная женщина, с неузнаваемым лицом находилась рядом со мной. Грудь не помещалась ни в бюстгальтер, ни в комбинезон, она просто перевязывала ее иногда рваной рубашкой. Таз был впечатляющих размеров и Юля уже не умещалась за шторки душа. Все отношения со мной она прекратила и все больше и больше впадала в хандру и истерику. Все мои подходы к ней она обрывала и иногда переходила в крик. У нас образовались свои углы, Юля перегородила свой угол пеленками.
У нас ЧП. Юла была на последнем месяце беременности и она взорвалась из-за пустяка. Я по инструкции, периодически должен менять воздушные фильтры очистки, а они находились в панели рядом с Юлей.
- Юля,- попросил я, - нельзя ли тебе переместиться. Мне нужно снять фильтры.
- Иди ты в... Ты мне надоел идиот. Никуда я не пойду и не дергай меня.
- Юля, это нужно не только для меня, но и для маленького.
- Это у тебя повод, что бы сдвинуть меня. Не уйду.
- Хорошо, я буду все делать, не касаясь тебя.
Я стал отвинчивать панель и вытащил фильтр. Он был забит, это было видно четко и вдруг, маленький комок грязи откололся от него и повис в воздухе. Он-то и довел Юлю до истерики.
- Ты мне назло разводишь грязь. Ты все время пытаешься доказать, что я никчемная. Даже в эту дурацкую связь, ты несешь всякую чушь про меня.
- Я сообщаю все данные новых анализов.
- Ты думаешь я глухая, ни чего не слышу, да я выгляжу ненормальной в твоих сообщениях.
Массивное женское тело выкатилось из-под перегородки.
- С тобой любая будет психом. Я не хочу слышать больше твоих дурацких бредней обо мне.
- Юля это...
С Юлей началась истерика.
Женщина-гигант проплыл мимо меня и грохот лопнувшего экрана, зазвенел в ушах. Юля микрофоном продавила телеэкран. Второй удар пришелся в панель радиостанции. Я бросился спасти хотя бы, что осталось.
- Юленька успокойся, это наша связь с землей. Юля...
Массивная женщина с громадным животом и мощными грудями, поплыла обратно. Вместе с ней за занавеску ушла масса ругательств, которые от любой женщины даже редко услышишь.
Я стал вылавливать плавающие в воздухе осколки, грязь и собирать все в полиэтиленовый мешок. Потом подплыл к радиостанции и включил питание. Мигнул свет и вспышка брызнула из-под щитка. Пришлось разбирать панель станции. Плато передачи было раздавлено, часть диодов и радиоламп было расплющено о корпус, порваны тонкие линии дорожек на текстолите. Лопнула, но не сломалась плато усилителя. Мы были без связи. Такого количества запасных ламп, диодов и других радиоэлементов у меня не было.
- Петя, ничего сделать нельзя, - услышал сзади голос.
Я повернулся. Неузнаваемое распухшее Юлино лицо, было у моих глаз.
- Петя, прости. Я дура, что я наделала.
- Ничего Юля все в порядке. Кое-что подправим, прием будет, а вот с передачей пока нет.
Станции центра неделю, все время вызывали нас, потом стали делать это периодически, двадцать минут в сутки.
Юля теперь спрашивала меня только об одном, сможем ли мы вернуться на землю.
- Сможем, топливо есть, сможем. Только надо дождаться сигнала с земли.
- Так ты думаешь, они знают, что мы живы?
- Конечно. Они нас видят. Станция летает целехонькой, значит неисправности внутри ее.
- А что за сигнал?
- Ресурс станции рассчитан на два года. Сюда входит питание, вода, воздух, энергоемкость. Они уверены в нас и считают, что мы продержимся. В конце срока к нам придет позывной "Радуга", это значит, упаковывайтесь и готовьтесь к спуску. Нас будут там ждать и искать.
У Юли начались схватки. Я привязал ее за руки и за ноги к креслу и приготовился к приему ребенка. Крики и вопли огласили маленькое помещение станции. Появилась головка и застряла. Я сделал Юле сечение и помог вытащить туловище ребенка. Тело его было покрыто слизью и кровью. Вокруг туловища и шеи ребенка намотана пуповина. Я ее отсек и размотал , потом "подняв" его за ноги дал шлепка. Ребенок кашлянул потом закричал. Я отнес его за шторку в баню и вымыл под душем, потом завернул в пеленку и привязал к стенке за боковой ремень. Ребенок затих и я принялся за Юлю. Ей пришлось наложить несколько швов и с трудом удалось остановить кровотечение. Она была так замучена, что заснула мгновенно.
Воздух был засорен плавающими шариками воды, крови и слизи и пришлось специальным сачком все вылавливать и протирать стены, приборы и предметы тряпкой.
Когда Юля проснулась, она шепотом спросила.
- Как он?
- Нормально. Посмотри какой гигант.
Гигант был широкоплеч. На маленькой головке закрытые глаза и чмокающий рот. Он имел длинное туловище и короткие ножки и ручки.
- Мальчишка. Шесть сто.
Мальчишка зашевелился и ткнулся носом в грудь матери.
Мальчику три месяца. Юлю бросает из крайности в крайность. Она то переходит на истерику и крик, то умолкает и долго сидит молчаливой. Для нее я чудовище. По-прежнему это гора мяса, еле-еле прикрытого в нужных местах перевязанных пеленками. Иногда ей на все наплевать и она даже не прикрывается.
Мальчик меня поражает. Я по-прежнему занимаюсь медицинскими исследованиями. Провожу анализы и веду журналы. Юля не позволяет дотронуться до нее, а мальчик полностью в моих руках.
Однажды, Юля спала в своем углу, я дремал в кресле над рабочим столиком, а малыш лежал в своей люльке и вдруг меня что-то толкнуло. Приоткрываю глаза и... вижу малыша. Он парит по центру станции. Вот шевельнулись руки и ноги и тело поплыло ко мне. Открытые голубые глаза таращатся на меня. Он подплыл к руке и я почувствовал теплоту его ручки. Потом он потрогал мои волосы и развернувшись поплыл в сторону матери.
1 2 3 4 5 6 7
- Ну, что же ты, раздевайся. Боже, как наверно это будет здорово.
Я разделся.
- Привяжи меня к креслу, измени положение кресла, рычагом.
Нижняя часть кресла встала под углом. Юлькины ноги раздвинулись
Я удивился ее практичности. Это было что-то невообразимое и потрясающее. Такого на земле нет. Мы голышом, переплетясь телами, плавали в воздухе, иногда от резких движений ударяясь о стенки. Привязывали друг друга к креслу, изменяя каждый раз его положение. И любили, любили и любили....
Месячные не пошли и мы радовались как дети. Эксперимент начался.
Юлька оказалась очень агрессивной. Она очень часто меня хотела и мы по два или три раза в день сплетались телами. Потом она вообще скинула все одежды и только перед телекамерой с неохотой натягивала комбинезон.
Первые три месяца прошли быстро и незаметно. У Юли начала изменяться фигура. Она начала полнеть. Но я стал замечать, что меняться стал и ее характер. Она сократила встречи со мной и становилась менее разговорчивой. Иногда, работая на "велосипеде", она замолкала и уходила в себя.
Прошло еще три месяца. Юлю не узнать. Широкая грузная женщина, с неузнаваемым лицом находилась рядом со мной. Грудь не помещалась ни в бюстгальтер, ни в комбинезон, она просто перевязывала ее иногда рваной рубашкой. Таз был впечатляющих размеров и Юля уже не умещалась за шторки душа. Все отношения со мной она прекратила и все больше и больше впадала в хандру и истерику. Все мои подходы к ней она обрывала и иногда переходила в крик. У нас образовались свои углы, Юля перегородила свой угол пеленками.
У нас ЧП. Юла была на последнем месяце беременности и она взорвалась из-за пустяка. Я по инструкции, периодически должен менять воздушные фильтры очистки, а они находились в панели рядом с Юлей.
- Юля,- попросил я, - нельзя ли тебе переместиться. Мне нужно снять фильтры.
- Иди ты в... Ты мне надоел идиот. Никуда я не пойду и не дергай меня.
- Юля, это нужно не только для меня, но и для маленького.
- Это у тебя повод, что бы сдвинуть меня. Не уйду.
- Хорошо, я буду все делать, не касаясь тебя.
Я стал отвинчивать панель и вытащил фильтр. Он был забит, это было видно четко и вдруг, маленький комок грязи откололся от него и повис в воздухе. Он-то и довел Юлю до истерики.
- Ты мне назло разводишь грязь. Ты все время пытаешься доказать, что я никчемная. Даже в эту дурацкую связь, ты несешь всякую чушь про меня.
- Я сообщаю все данные новых анализов.
- Ты думаешь я глухая, ни чего не слышу, да я выгляжу ненормальной в твоих сообщениях.
Массивное женское тело выкатилось из-под перегородки.
- С тобой любая будет психом. Я не хочу слышать больше твоих дурацких бредней обо мне.
- Юля это...
С Юлей началась истерика.
Женщина-гигант проплыл мимо меня и грохот лопнувшего экрана, зазвенел в ушах. Юля микрофоном продавила телеэкран. Второй удар пришелся в панель радиостанции. Я бросился спасти хотя бы, что осталось.
- Юленька успокойся, это наша связь с землей. Юля...
Массивная женщина с громадным животом и мощными грудями, поплыла обратно. Вместе с ней за занавеску ушла масса ругательств, которые от любой женщины даже редко услышишь.
Я стал вылавливать плавающие в воздухе осколки, грязь и собирать все в полиэтиленовый мешок. Потом подплыл к радиостанции и включил питание. Мигнул свет и вспышка брызнула из-под щитка. Пришлось разбирать панель станции. Плато передачи было раздавлено, часть диодов и радиоламп было расплющено о корпус, порваны тонкие линии дорожек на текстолите. Лопнула, но не сломалась плато усилителя. Мы были без связи. Такого количества запасных ламп, диодов и других радиоэлементов у меня не было.
- Петя, ничего сделать нельзя, - услышал сзади голос.
Я повернулся. Неузнаваемое распухшее Юлино лицо, было у моих глаз.
- Петя, прости. Я дура, что я наделала.
- Ничего Юля все в порядке. Кое-что подправим, прием будет, а вот с передачей пока нет.
Станции центра неделю, все время вызывали нас, потом стали делать это периодически, двадцать минут в сутки.
Юля теперь спрашивала меня только об одном, сможем ли мы вернуться на землю.
- Сможем, топливо есть, сможем. Только надо дождаться сигнала с земли.
- Так ты думаешь, они знают, что мы живы?
- Конечно. Они нас видят. Станция летает целехонькой, значит неисправности внутри ее.
- А что за сигнал?
- Ресурс станции рассчитан на два года. Сюда входит питание, вода, воздух, энергоемкость. Они уверены в нас и считают, что мы продержимся. В конце срока к нам придет позывной "Радуга", это значит, упаковывайтесь и готовьтесь к спуску. Нас будут там ждать и искать.
У Юли начались схватки. Я привязал ее за руки и за ноги к креслу и приготовился к приему ребенка. Крики и вопли огласили маленькое помещение станции. Появилась головка и застряла. Я сделал Юле сечение и помог вытащить туловище ребенка. Тело его было покрыто слизью и кровью. Вокруг туловища и шеи ребенка намотана пуповина. Я ее отсек и размотал , потом "подняв" его за ноги дал шлепка. Ребенок кашлянул потом закричал. Я отнес его за шторку в баню и вымыл под душем, потом завернул в пеленку и привязал к стенке за боковой ремень. Ребенок затих и я принялся за Юлю. Ей пришлось наложить несколько швов и с трудом удалось остановить кровотечение. Она была так замучена, что заснула мгновенно.
Воздух был засорен плавающими шариками воды, крови и слизи и пришлось специальным сачком все вылавливать и протирать стены, приборы и предметы тряпкой.
Когда Юля проснулась, она шепотом спросила.
- Как он?
- Нормально. Посмотри какой гигант.
Гигант был широкоплеч. На маленькой головке закрытые глаза и чмокающий рот. Он имел длинное туловище и короткие ножки и ручки.
- Мальчишка. Шесть сто.
Мальчишка зашевелился и ткнулся носом в грудь матери.
Мальчику три месяца. Юлю бросает из крайности в крайность. Она то переходит на истерику и крик, то умолкает и долго сидит молчаливой. Для нее я чудовище. По-прежнему это гора мяса, еле-еле прикрытого в нужных местах перевязанных пеленками. Иногда ей на все наплевать и она даже не прикрывается.
Мальчик меня поражает. Я по-прежнему занимаюсь медицинскими исследованиями. Провожу анализы и веду журналы. Юля не позволяет дотронуться до нее, а мальчик полностью в моих руках.
Однажды, Юля спала в своем углу, я дремал в кресле над рабочим столиком, а малыш лежал в своей люльке и вдруг меня что-то толкнуло. Приоткрываю глаза и... вижу малыша. Он парит по центру станции. Вот шевельнулись руки и ноги и тело поплыло ко мне. Открытые голубые глаза таращатся на меня. Он подплыл к руке и я почувствовал теплоту его ручки. Потом он потрогал мои волосы и развернувшись поплыл в сторону матери.
1 2 3 4 5 6 7