"Уж не задумал ли покинуть Тихое озеро раньше меня? - встревожилась она. Он тоже, наверное, понял, что здесь делать больше нечего и зимой несдобровать. Надо перекусить и, пожалуй, трогаться в путь".
Травянка, еще не видя, почувствовала, как приближается добыча. Из-за осоки показалась похожая на плотву крупная красноперка. Она без сомнения направлялась к стеблям кувшинки, покрытых слизью личинок, которую так любила обсасывать. Травянка что есть силы ударила хвостом и, ринувшись к красноперке, схватила ее поперек туловища. Толчками развернув добычу, она медленно начала заглатывать ее с головы. Красноперка оказалась сильной и сопротивлялась отчаянно, но не было еще такой рыбешки, которая бы могла вырваться из пасти Травянки. Ведь острые зубы у нее загнуты внутрь и подвижны в гнездах, чтобы легче удерживать пойманную добычу.
Проглотить всю красноперку Травянка не смогла - велика оказалась. Хвост так и остался торчать из сомкнутой пасти. Но это не волновало. Сначала переварится в желудке голова, а потом дойдет очередь и до хвоста. Теперь можно не беспокоиться о пище целую неделю. Травянка ушла в глубь подводных зарослей и задремала, сытая и довольная.
Пробудилась она от шума, который доносился со стороны лощинки. Солнце уже стояло высоко, пригревало воду. Шум насторожил Травянку, она выглянула из укрытия. В лощинке, ведущей из Тихого озера в Глубокое, поднимая во все стороны брызги, с криками суетились маленькие человечки. Через некоторое время оттуда ошалело выскочил Голубое Перо, метнулся к середине озера и устало опустился на дно. На него было жалко смотреть. Бедняга весь был перепачкан черным илом, тиной и тяжело дышал.
"Он пытался удрать в Глубокое озеро, - догадалась Травянка, - но ему помешали эти маленькие человечки. Теперь они станут подкарауливать нас в лощинке. Значит, перебираться следует только ночью..."
Но ни этой, ни следующей ночью она так и не собралась в путь. Слишком тяжело было двигаться с набитым нишей желудком, к тому же почему-то не хотелось уходить из Тихого озера без Голубого Пера. А он по-прежнему стоял у самого дна, вялый и равнодушный. Видно, крепко помяли его маленькие человечки.
Лишь через неделю Травянка почувствовала себя легко и ощутила голод. Все утро она провела в засаде, надеясь подкрепиться какой-нибудь рыбешкой перед дальней дорогой, но так и не дождалась. В Тихом озере ее больше не было. Когда в воде стало темно, Травянка выбралась из укрытия на середину озера, поодаль обогнула место, где стоял Голубое Перо, давая понять, чтобы он следовал за ней. Но он не понял или не захотел понять. Даже не пошевелил плавниками.
"Не хочет - не надо", - обиделась Травянка и поплыла к лощинке.
Путь, по которому она весной попала в Тихое озеро, теперь нельзя было узнать: всюду тина, трава, и воды осталось настолько мало, что она едва покрывала спину. Задевая брюшком дно, Травянка медленно и упорно продвигалась вперед, пока не уткнулась головой в песчаный бугорок, перегораживающий лощинку. Она изогнулась, с силой оттолкнулась хвостом, чтобы перескочить неожиданно возникшее препятствие, и очутилась в вязком иле. Дальше не видно было никакой воды. Одна земля, покрытая низкой, колючей травой. Путь в Глубокое озеро, в которое так стремилась Травянка, был отрезан.
Травянка мгновенно почувствовала, как сухой воздух обжег жабры. Переворачиваясь с боку на бок, она исступленно забороздила плавниками и хвостом ил, чтобы выкопать под собой ямку. Скорее, скорее! Иначе конец!.. Когда силы были уже на исходе и стало нечем дышать, в ямку набралась спасительная вода, покрыла сохнущие жабры.
"Дальше не пробиться. Придется возвращаться в Тихое озеро", - придя в себя, в отчаянии подумала Травянка и, передохнув, рванулась назад через ненавистный бугор. Скользя в траве, она с трудом выбралась из лощинки и в изнеможении опустилась на дно у знакомых зарослей, вся в ссадинах и грязная от ила. Теперь ей было понятным состояние и настроение Голубого Пера. Как хорошо, что все произошло с ней не днем, а ночью. Иначе бы несдобровать: непременно бы подстерегли люди или расклевали вороны.
А дни между тем становились все короче и короче. Солнце хотя и светило, но уже не так ярко, как летом, и совсем не грело начавшую светлеть воду. Над озером появились тонкие паутинки с крохотными паучками. Паучки опускались на камышовые метелки, стрелки осоки и, посидев, снова выпускали тонкие серебристые нити, которые подхватывал ветерок и уносил странников неизвестно куда. По утрам над водой все чаще стлался густой белый туман. С восходом солнца с камыша и осоки скатывались холодные чистые капли, и тогда вода около берегов начинала звенеть, будто шел дождь.
Личинки насекомых постепенно перебирались с огрубевших стеблей растений вниз, зарывались в мягкий ил. Да и сами растения меняли свою окраску. Они бурели, свертывались, опускались на дно. Лишь камыш и осока, сменив цвет, упорно торчали из воды и, когда начинался ветер, о чем-то без умолку шептались. Может быть, они шептались о Травянке и Голубом Пере, которые одни остались в Тихом озере и не знали, что их ждет впереди.
В солнечные дни Травянка подстерегала у берега лягушек и ими утоляла все возрастающий голод. Голубое Перо сначала брезгливо косился, но потом и сам начал охотиться за квакушками. Однако это продолжалось недолго. С наступлением холодов и лягушки исчезли, зарылись в ил. У берегов стало неуютно и сиротливо.
Однажды в предрассветную рань, когда Травянка размышляла над своей незавидной судьбой, она вдруг почувствовала, что сбоку кто-то незаметно подкрадывается к ней. Уж не ондатра ли пожаловала? Или водяная крыса? Травянка изогнулась, проворно отпрянула в сторону. Мимо с раскрытой пастью пролетел Голубое Перо, разбрызгивая воду могучим, отороченным желтой каймой хвостом. Глаза его горели злым холодным блеском.
"Ах, нахал! Ну, погоди! Еще неизвестно, кто кого съест!" - рассвирепела Травянка.
И они стали охотиться друг за другом. Подстерегать, гоняться до полного изнеможения. Порой доводилось даже схватываться вплотную, но ожесточенная борьба ни тому, ни другому не приносила успеха. Слишком равные были силы.
Солнце теперь показывалось реже. Сверху временами падали белые мухи-снежинки. Иногда их становилось так много, что в озере даже днем наступали сумерки. Голубое Перо неожиданно присмирел, отошел к середине озера и там затих, как после возвращения из лощинки. Да и у Травянки пропало всякое желание продолжать охоту. К усталости, которая охватила ее, прибавилась грусть. Захотелось мирно, дружески побеседовать с Голубым Пером, развеять тоску. Ведь он такой же одинокий, как и она сама, в этом затерянном маленьком озере.
Она миролюбиво приблизилась к Голубому Перу, стала рядом.
1 2 3