– Тут, - произнес кто-то рядом, и Павел чуть не наткнулся на командира.
– Подключай, - сказал командир.
Впереди завозились, чиркнули спичкой, вспыхнул слабый огонек. Сверкнуло лезвие ножа. Спичка погасла. Тьма стала еще гуще.
– Давай, Павел!
Павел подошел, командир сунул ему в руку холодную мокрую трубку. Он прижал ее к уху. В трубке что-то слабо потрескивало и шуршало. Как ни вслушивался Павел, ничего больше не слышал.
– Ну! - нетерпеливо произнес командир.
Павел отрицательно помотал головой. Он не знал, можно ли отвечать, не услышат ли его те, что держат трубки на концах этого провода! Командир понял его.
– Чтоб тебя слышали, надо нажать рычаг на трубке.
– Ясно. Ничего, товарищ командир.
– Слушай. Заговорят. Не для того провод по горам тянули.
Павел кивнул, не отрывая ухо от трубки. Откуда и куда этот провод?
Он представил себе связиста, идущего вверх. За спиной его крутится катушка, отматывается двужильный провод. Откуда? Куда? В трубке что-то щелкнуло. Павел насторожился.
– Але, але! Гора! Я - Камень, я - Камень… Гора! - произнес в трубке низкий, простуженный голос так внятно, что Павел отшатнулся. - Гора! Я - Камень. Как слышите?
– Да слышу-слышу! - откликнулся ленивый дискант. - Это ты, Ганс?
– А кто ж еще! Свинья Мольман дрыхнет, и метель ему нипочем!
– А у вас метель? - спросил дискант.
– А у вас нет?
– Махнемся? Я тебе - нашу, ты мне - вашу.
– Францихен, ты все такой же… - Тут простуженный голос произнес слово, которого Павел не понял.
Ленивый хмыкнул.
– Ты чего звонишь?
– Проверка линии.
В трубке снова щелкнуло, и осталось только шуршание и потрескивание.
Павел пересказал услышанный разговор командиру.
– Да-а… Не густо. А все же слушать надо. Франек, останешься с Павлом. В случае любой тревоги - уходите. Можете подремать по очереди, но трубку слушать. Если начнут разговор - трубку отдаешь Павлу. Все ясно?
Один из разведчиков шевельнулся, но ничего не ответил. Так это Франек! Как же он его сразу не узнал? По калошам? Франек уснул у костра, и сапоги на нем истлели, и шерстяные носки, и проснулся он только тогда, когда начало жечь пятки. Теперь Франек ходит в калошах, привязанных к ногам парадными шнурами с офицерского мундира.
Командир и второй разведчик ушли, а Павел и Франек остались.
– Маш пофайчить? - спросил тихо Франек.
– Нет. Не курю, - по-русски ответил Павел.
Франек вздохнул. В трубке все потрескивало и шуршало.
– А куда провод? - спросил Павел.
Франек пожал плечами, уселся поудобнее, привалился к толстому стволу, закрыл глаза. Командир разрешил подремать.
– Разбуди, если что… - обронил он сквозь зубы и мгновенно засопел тоненько.
Тихое сопение сливалось с потрескиванием и шелестом в телефонной трубке. Павел тоже уселся бы поудобнее, но провод трубки был короток. Немцы молчали. Павел вспомнил, как он по утрам звонил Петьке в гостиницу, голосом доктора Доппеля спрашивал маму. Сейчас бы Петьку сюда, пусть посмотрит, как он, Павел, партизанит в горах Словакии! Нет, Петька не из таких, что со стороны смотреть могут. Петька бы тоже стал партизаном. А уж с Петькой вдвоем они такого натворили бы!… А если б еще папу и маму сюда! А может быть, папа там, за перевалом? Идет с Красной Армией навстречу ему, Павлу? Очень даже может быть. А вот где Петька и мама?… Нет, в гибель их он не верит. Скорее всего, они партизанят. И доктор Доппель сказал, что их захватили партизаны. Для него партизаны - это смерть. Он же не знает, что для мамы и Петра - это жизнь. Он же ни о чем даже не догадывался, доктор Доппель. Ни разу он, Павел, не выдал себя ни словом, ни жестом.
– Але! Гора! Я - Камень, - захрипела трубка.
– Здесь Гора.
– Франц, твой гауптман далеко?
– А что?…
– Обер-лейтенант Юнге желает с ним поговорить.
– Он у оберста.
– Балуются шнапсом? - ехидно спросил простуженный.
– Твое счастье, что не слышит герр оберст. Он бы из тебя сделал свиную отбивную на закуску.
– Где оберст - где мы! - неопределенно хмыкнул простуженный. - Скажи своему гауптману, что мой обер-лейтенант ждет его звонка. Отбой.
– Отбой! - откликнулся дискант.
Щелчок. Павел некоторое время слушал молча шорохи в трубке, потом вдруг сказал голосом простуженного:
– Обер-лейтенант Юнге вызывает герра гауптмана.
И тут же сам себе ответил дискантом:
– Гауптман у герра оберста ест свиную отбивную.
Франек схватился за автомат:
– Немцы?
Павел засмеялся.
– Да нет, спи, Франек. Это я разговаривал.
– С кем?
– Да с самим собой.
Франек не понял, озирался, водя стволом автомата.
– Это я… Я говорил. Ну, как будто они. Спи, Франек. - И повторил хриплым басом: - Обер-лейтенант Юнге вызывает герра гауптмана.
Франек показал ему кулак и, все еще озираясь, стал снова укладываться.
Ночь тянулась томительно. Снег все сыпал и сыпал, во всем мире, наверно, белым-бело. Трубка молчала. Павла клонило ко сну, но жалко было будить Франека, а тот сам не просыпался. Павел клевал носом, очень боялся заснуть и выпустить из рук мокрую трубку.
И вдруг:
– Камень, Камень! Я - Гора! Отвечайте! Я - Гора!…
– Камень слушает, - откликнулся простуженный сонно.
– Дрыхнешь, Ганс?
– С тобой выспишься.
– Буди своего обер-лейтенанта. На проводе гауптман Брук.
– Сейчас.
Прошло минуты две молчания, потом молодой мужской голос произнес:
– Обер-лейтенант Юнге слушает.
– Клаус, опять нарушаешь инструкцию, ск-казано н-никаких чинов, н-никаких имен, - голос был ровным, с низкими нотами и чуть спотыкающимся. Говорящий слегка заикался.
– Хорошо порезвились?
– Т-ты что, не знаешь оберста? В-весь вечер торчали над картами.
– Чего ради?
– Г-готовим оборону. В-вам там на верхушке д-должно быть в-вид-нее, что творится.
– Особенно ночью, да еще в метель! - насмешливо откликнулся обер-лейтенант.
– Н-не проспите красных.
– А что, уже близко?
– Не телеф-фонный разговор.
– Нас тут продувает насквозь. Облака лезут прямо под шинель. Пушки и те скоро отжимать придется. Мориц, будь человеком, пришли шнапса.
– М-может быть, к-коньяку? - спросил гауптман, и Павел услышал смешок.
– Да прокачивайте свой коньяк сами. Нам бы самого паршивого шнапсу. Только побольше. Шнапсу, Мориц, шнапсу!
В трубке замолчали, потом гауптман сказал потускневшим голосом:
– Забрало тебя не на шутку.
– Какие шутки, Мориц! Закопаться мы в гору кое-как закопались, а откапывать другим придется, если нас не отогреть.
– Ладно, утром пошлю по канистре на взвод, только боюсь, мои солдаты з-заплутаются.
– А пусть по проводу идут, - посоветовал повеселевшим голосом обер-лейтенант. - Подъем, конечно, крутенек и снегу по горло, зато путь короче. А мы встретим!
И снова потрескивание и шорох, будто по проводам гуляет метель.
– Франек! - позвал тихонько Павел.
Франек проснулся мгновенно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46