Можно начальство учить уму-разуму! Можно милиционера Люськина с позором из деревни выгнать! Можно налогового инспектора Кукушкина на площади выпороть!
— Хорошие мысли, — говорит Печкин. — Меня они убеждают.
И так он барственно, по-казацки, стал дрова в печку подбрасывать.
— А меня нет, — говорит Матроскин, — и прошу оставить меня в покое, гражданин Шарик.
— Я теперь не гражданин Шарик, я теперь есаул Шарый, — говорит пес. Он даже запел для убедительности: — Есаул, есаул, что ж ты бросил коня…
— А я — станичный атаман Печкин! — обрадовался почтальон Печкин. — Дайте мне шашку острую и коня! Я буду почту верхом развозить.
Тут Матроскин схватил половник и замахнулся на них обоих:
— А я, как революционный матрос Котенко, говорю вам: а ну пошли с нашей кухни! А не то я этим вот половником головы вам быстро поотрубаю.
Оба нью-казака Шарик и Печкин сразу с кухни ускакали. Как известно, с революционными матросами во все времена шутки были плохи.
Так революционный матрос Матроскин завалил всю станичную вольницу. И не стала деревня Простоквашино станицей Простоквашинской.
Дядя Федор потом спросил.
— Матроскин, почему же ты не дал казакам образоваться? Это же так романтично.
— А потому что сначала казаки — это очень прогрессивно, — ответил Матроскин — А потом все по-другому оборачивается.
— Это как по другому?
— А так. Наш Шарик сейчас — Шарик как Шарик. А как только он нагайку в лапы возьмет, он сразу другим сделается. Он сразу один нехороший лозунг выбросит.
— Какой нехороший?
— А такой «Бей котов, спасай Россию».
И дядя Федор сразу его понял.
ИСТОЧНИКИ ИНФОРМАЦИИ
ИЗ ПРОСТОКВАШИНО
(Глава десятая. Политическая)
Почтальон Печкин, как известно, был не самый честный человек в Простоквашино. Однажды зимой, когда уже совсем делать было нечего, а снега намело под самую крышу, он прочитал чужое письмо.
Прочитал и за голову схватился.
Это письмо писал шофер одною крупного бизнесмена — бывшею начальника охраны — своему племяннику Васе в деревню. Там были такие эпизоды:
«…А на днях мой хозяин еще одного первого заместителя премьер-министра купил. У нас их штук десять теперь, и все — первые…
Этот первый НАШЕМУ за это все Уренгойское газовое месторождение по дешевке сдал в краткосрочную аренду на триста лет.
Да, чуть не забыл, на днях НАШИ шлепнули одного банкирчика. Шлепнули прямо в лифте. И во вторник шлепнут еще одного. Он хочет одиннадцатому первому заместителю стукнуть о нашей сделке.
НАШИ такого не любят. Сначала НАШИ хотели одиннадцатого первого заместителя премьера тоже купить, но его уже перекупила братва из другой команды. Вот и приходится принимать силовые решения…
Когда мы десятого покупали, был очень важный вопрос, как хорошему человеку деньги выплатить? НАШ ему деньги в наш собственный «Шлепа-банк» перевел на его счет — пятьсот пятьдесят тысяч долларов.
На всякий случай они договорились, что это плата за лекцию «О невозможности проникновения коррупции в высшие эшелоны власти», которую этот десятый вице-премьер читал в клубе железнодорожников.
Сейчас этот первый хочет издать свою лекцию в Германии в виде книжки. И немцы ему уже выдали аванс пятьсот тысяч марок Теперь у каждого немца дома будет такая книжка. (И Нюренгринский газ по дешевке. Немцы ведь не фраера.) Так что, дорогой Вася, живем мы насыщенно и интересно…
Ты, Вася, это письмо никому не показывай, а то у тех, кому ты его покажешь, будут сложности…» Печкин как прочитал письмо, так по сугробам и бросился к коту Матроскину:
— Ведь ужас что творится! Давайте принимать меры. Так ведь всю страну растащат. Я как бывший коммунист (и как будущий) этого не допущу.
— Не растащат, — сказал Матроскин. — Примем меры. Вы, дядя Печкин, это письмо отправьте по адресу. А я с него копию сниму и в милицию передам. Там сразу разберутся и кого надо возьмут.
Снял Матроскин копию письма, надел лыжи и бегом к инспектору Люськину.
— Смотрите, что делается! Страну распродают. Берут взятки и людей убивают!
— Безобразие, — говорит инспектор Люськин. — Будем искать источник.
— Источник чего?
— Информации.
— Да при чем тут источник? — возмущается кот. — Надо бандитов искать.
— А вот этого не надо! — отвечает Люськин. — У нас налицо вмешательство в частую жизнь, нарушение тайны переписки. Это же нарушение конституции, а мы будем бандитов искать! Нам нельзя отвлекаться на мелочи. Этим мы и займемся. Мы найдем преступника. Говорите, кто источник?
— Бизнесмен!
— Какой бизнесмен?
— Который первого вице-премьера купил. От него все и истекает, отвечает кот.
— Ну вот что, — творит Люськин. — Ты мне голову не мудри. Ты мне прямо отвечай, от кого это письмо к тебе пришло.
— От человека, который у бизнесмена служит, который десять первых вице-премьеров купил, которые страну продают. Этот бизнесмен «Шлепа-банк» имеет и по полмиллиона платит за одну лекцию в клубе железнодорожников. А во вторник он еще и банкирчика шлепнуть хочет.
— Нет, ты понимаешь, на какого человека ты руку поднимаешь? То есть, я хотел сказать, ты понимаешь, от какого дела ты меня отрываешь? Мне нужен источник.
Матроскин письмо забрал и ушел.
И куда он только с этим письмом не ходил.
И в газету «Известия», и к первому прокурору страны, и на Центральное телевидение. И везде слышал только одно:
— Источник. Срочно откройте источник. Как только мы узнаем все источники, мы быстро в стране порядок наведем.
«Очень грустная история, — подумал Матроскин. — Я так понимаю, что в стране источников все меньше и меньше становится. Скоро будет один сплошной порядок».
И решил он больше никуда из Простоквашино нос не высовывать.
НОВЫЙ УКАЗ ПРЕЗИДЕНТА В ПРОСТОКВАШИНО (Глава одиннадцатая. О безупречной честности)
А тут в Простоквашино новый указ президента пришел. Очень важный и полезный указ.
Президент приказывал всем государственным служащим с первого сентября быть честными. Кто указ будет нарушать, с того будут брать штраф в размере одного месячного оклада.
Матроскин сразу ожил.
А почтальон Печкин даже возгордился:
— Все, теперь новая жизнь в стране начнется. Это я как государственный служащий утверждаю. Я, например, с этого дня только одну правду буду говорить.
— И жене тоже? — спрашивает пес Шарик.
— А жена-то тут при чем? Она не государственная служащая. Я буду правду всем клиентам говорить и начальникам.
Кот Матроскин новому указу с утра до вечера радовался:
— Ой, я теперь столько правды узнаю!
Решил он начать с почтальона Печкина. Дождался первого сентября и спрашивает:
— Печкин, а Печкин, помнишь, полгода назад ты коробку с долларами от нашего начальника администрации выносил?
— Помню, — отвечает Печкин.
1 2 3 4 5 6 7
— Хорошие мысли, — говорит Печкин. — Меня они убеждают.
И так он барственно, по-казацки, стал дрова в печку подбрасывать.
— А меня нет, — говорит Матроскин, — и прошу оставить меня в покое, гражданин Шарик.
— Я теперь не гражданин Шарик, я теперь есаул Шарый, — говорит пес. Он даже запел для убедительности: — Есаул, есаул, что ж ты бросил коня…
— А я — станичный атаман Печкин! — обрадовался почтальон Печкин. — Дайте мне шашку острую и коня! Я буду почту верхом развозить.
Тут Матроскин схватил половник и замахнулся на них обоих:
— А я, как революционный матрос Котенко, говорю вам: а ну пошли с нашей кухни! А не то я этим вот половником головы вам быстро поотрубаю.
Оба нью-казака Шарик и Печкин сразу с кухни ускакали. Как известно, с революционными матросами во все времена шутки были плохи.
Так революционный матрос Матроскин завалил всю станичную вольницу. И не стала деревня Простоквашино станицей Простоквашинской.
Дядя Федор потом спросил.
— Матроскин, почему же ты не дал казакам образоваться? Это же так романтично.
— А потому что сначала казаки — это очень прогрессивно, — ответил Матроскин — А потом все по-другому оборачивается.
— Это как по другому?
— А так. Наш Шарик сейчас — Шарик как Шарик. А как только он нагайку в лапы возьмет, он сразу другим сделается. Он сразу один нехороший лозунг выбросит.
— Какой нехороший?
— А такой «Бей котов, спасай Россию».
И дядя Федор сразу его понял.
ИСТОЧНИКИ ИНФОРМАЦИИ
ИЗ ПРОСТОКВАШИНО
(Глава десятая. Политическая)
Почтальон Печкин, как известно, был не самый честный человек в Простоквашино. Однажды зимой, когда уже совсем делать было нечего, а снега намело под самую крышу, он прочитал чужое письмо.
Прочитал и за голову схватился.
Это письмо писал шофер одною крупного бизнесмена — бывшею начальника охраны — своему племяннику Васе в деревню. Там были такие эпизоды:
«…А на днях мой хозяин еще одного первого заместителя премьер-министра купил. У нас их штук десять теперь, и все — первые…
Этот первый НАШЕМУ за это все Уренгойское газовое месторождение по дешевке сдал в краткосрочную аренду на триста лет.
Да, чуть не забыл, на днях НАШИ шлепнули одного банкирчика. Шлепнули прямо в лифте. И во вторник шлепнут еще одного. Он хочет одиннадцатому первому заместителю стукнуть о нашей сделке.
НАШИ такого не любят. Сначала НАШИ хотели одиннадцатого первого заместителя премьера тоже купить, но его уже перекупила братва из другой команды. Вот и приходится принимать силовые решения…
Когда мы десятого покупали, был очень важный вопрос, как хорошему человеку деньги выплатить? НАШ ему деньги в наш собственный «Шлепа-банк» перевел на его счет — пятьсот пятьдесят тысяч долларов.
На всякий случай они договорились, что это плата за лекцию «О невозможности проникновения коррупции в высшие эшелоны власти», которую этот десятый вице-премьер читал в клубе железнодорожников.
Сейчас этот первый хочет издать свою лекцию в Германии в виде книжки. И немцы ему уже выдали аванс пятьсот тысяч марок Теперь у каждого немца дома будет такая книжка. (И Нюренгринский газ по дешевке. Немцы ведь не фраера.) Так что, дорогой Вася, живем мы насыщенно и интересно…
Ты, Вася, это письмо никому не показывай, а то у тех, кому ты его покажешь, будут сложности…» Печкин как прочитал письмо, так по сугробам и бросился к коту Матроскину:
— Ведь ужас что творится! Давайте принимать меры. Так ведь всю страну растащат. Я как бывший коммунист (и как будущий) этого не допущу.
— Не растащат, — сказал Матроскин. — Примем меры. Вы, дядя Печкин, это письмо отправьте по адресу. А я с него копию сниму и в милицию передам. Там сразу разберутся и кого надо возьмут.
Снял Матроскин копию письма, надел лыжи и бегом к инспектору Люськину.
— Смотрите, что делается! Страну распродают. Берут взятки и людей убивают!
— Безобразие, — говорит инспектор Люськин. — Будем искать источник.
— Источник чего?
— Информации.
— Да при чем тут источник? — возмущается кот. — Надо бандитов искать.
— А вот этого не надо! — отвечает Люськин. — У нас налицо вмешательство в частую жизнь, нарушение тайны переписки. Это же нарушение конституции, а мы будем бандитов искать! Нам нельзя отвлекаться на мелочи. Этим мы и займемся. Мы найдем преступника. Говорите, кто источник?
— Бизнесмен!
— Какой бизнесмен?
— Который первого вице-премьера купил. От него все и истекает, отвечает кот.
— Ну вот что, — творит Люськин. — Ты мне голову не мудри. Ты мне прямо отвечай, от кого это письмо к тебе пришло.
— От человека, который у бизнесмена служит, который десять первых вице-премьеров купил, которые страну продают. Этот бизнесмен «Шлепа-банк» имеет и по полмиллиона платит за одну лекцию в клубе железнодорожников. А во вторник он еще и банкирчика шлепнуть хочет.
— Нет, ты понимаешь, на какого человека ты руку поднимаешь? То есть, я хотел сказать, ты понимаешь, от какого дела ты меня отрываешь? Мне нужен источник.
Матроскин письмо забрал и ушел.
И куда он только с этим письмом не ходил.
И в газету «Известия», и к первому прокурору страны, и на Центральное телевидение. И везде слышал только одно:
— Источник. Срочно откройте источник. Как только мы узнаем все источники, мы быстро в стране порядок наведем.
«Очень грустная история, — подумал Матроскин. — Я так понимаю, что в стране источников все меньше и меньше становится. Скоро будет один сплошной порядок».
И решил он больше никуда из Простоквашино нос не высовывать.
НОВЫЙ УКАЗ ПРЕЗИДЕНТА В ПРОСТОКВАШИНО (Глава одиннадцатая. О безупречной честности)
А тут в Простоквашино новый указ президента пришел. Очень важный и полезный указ.
Президент приказывал всем государственным служащим с первого сентября быть честными. Кто указ будет нарушать, с того будут брать штраф в размере одного месячного оклада.
Матроскин сразу ожил.
А почтальон Печкин даже возгордился:
— Все, теперь новая жизнь в стране начнется. Это я как государственный служащий утверждаю. Я, например, с этого дня только одну правду буду говорить.
— И жене тоже? — спрашивает пес Шарик.
— А жена-то тут при чем? Она не государственная служащая. Я буду правду всем клиентам говорить и начальникам.
Кот Матроскин новому указу с утра до вечера радовался:
— Ой, я теперь столько правды узнаю!
Решил он начать с почтальона Печкина. Дождался первого сентября и спрашивает:
— Печкин, а Печкин, помнишь, полгода назад ты коробку с долларами от нашего начальника администрации выносил?
— Помню, — отвечает Печкин.
1 2 3 4 5 6 7