Несла она подмышкой
в подарок: гроба крышку,
засушеную мышку
и разное тряпье.
Но рыбы, птицы, звери
захлопывали двери,
пугались и зверели.
Не звери, а - зверье!
Вся под дождем промокнув,
она стучалась в окна,
пугала, умоляла,
просилась на постой.
И плакала мучилка,
в свой череп тыча вилкой.
Ах, бедная Страшилка
с ужасною судьбой!
Помаявшись немного,
потершись у порога,
отправилась в дорогу
куда глаза глядят.
Ах, бедная Страшилка!
Несчастная мучилка!
Неужто не вернется
она уже назад?!..
История седьмая.
ПТИЧЬЕ МОЛОКО
Жил в нашем дворе один старый мастер. Изготавливал великолепные птичьи чучела. Он настолько хорошо знал повадки птиц, что чучела выглядели совсем как живые.
Сокол и ястреб застыли под потолком с распростертыми крыльями и казалось: вот-вот камнем упадут вниз. Подняв ногу, стоял в раздумьи аист. А важная птица-секретарь больше была похожа на настоящего секретаря, чем на птицу! Но, в основном, чучела сидели на какой-нибудь ветке и, удивленно повернув голову, смотрели на всех своими пуговичными глазами.
Нет, старый мастер никогда не охотился, так что этих птиц нельзя было назвать его охотничьими трофеями.
Одни умирали в зоопарке от старости, других - как ни прискорбно об этом говорить! - по вине браконьеров находили убитыми в каком-нибудь заповеднике. Старый мастер своим искусством, казалось, на долгие-долгие годы продлевал им жизнь.
Потом чучела развозили по разным музеям, школам, институтам и - смешно сказать! - изучали по ним природу.
Такое вот невеселое начало истории...
Впервые эти чучела господин Чириков увидел совершенно случайно как-то пролетал мимо.
"Интересно, что делает в квартире аист? - с удивленьем подумал он и присел на подоконник раскрытого окна.
- Музей перьевых фигур!.. - прошептал воробей.
Поскольку в комнате никого не было, Господин Чириков свободно влетел в квартиру чучельника.
Но только он собрался как следует всё рассмотреть, внезапно дверь распахнулась и в мастерскую вошел старый мастер. За ним топала какая-то дама, похожая на сушеную воблу в больших роговых очках.
Господин Чириков так и замер на рабочем столе.
- Ах! - воскликнула с восторгом ученая дама, рассматривая чучела. Вашим работам позавидует любой натуралистический музей! Экземпляры словно живые! - Тут её взгляд остановился на воробье. - Особенно вот этот.
Экземпляр по имени "господин Чириков" сидел ни жив, ни мертв. Старый мастер в удивленьи поднял брови: он точно знал, что такого чучела никогда не делал. Дама же, приблизив свои близорукие глаза почти вплотную к воробью, продолжала восхищаться:
- Какая точность формы! Какая естественность позы!
У Господина Чириковаа стали затекать лапы и крылья. Он заклинал самого себя - сидеть, не шелохнувшись: не стрелять глазами, не дышать.
Но как только ученая вобла захотела до него дотронуться - тут он не выдержал и выпорхнул в окно.
- Ах! - воскликнула дама.
Что было дальше - воробей не видел. Он долго ещё не мог прийти в себя.
А позже в его голове родилась одна неожиданная идея.
Когда-то он подслушал разговор двух волшебников. Они рассуждали о чудодейственном свойстве птичьего молока. Если им окропить мертвую птицу, убеждал один другого, - та немедленно оживет.
Господин Чириков, правда, сомневался, подействует ли птичье молоко на чучело, у которого внутри - солома и опилки. Но самое главное: он не знал, где можно достать птичье молоко.
"Обращусь-ка я к летучей мыши, - подумал Господин Чириков. - Ведь ещё совсем недавно она была сорокой. Хоть что-нибудь присоветует."
Летучая мышь в это время кормила своих детенышей. Выслушав воробья, она очень удивилась:
- Я-то тут при чем?! Не каждого, у кого есть крылья - можно считать птицей. Вряд ли мое молоко поможет чучелам! Я - мышь!
- Что же делать? - расстроился воробей.
- Не знаю, - покачала головой бывшая сорока. - Попробуй обратиться к козодою. Он живет в Серебряном Бору.
Господин Чириков слышал про козодоя. Тот жил на опушке соснового бора.
Прилетев на место, воробей услышал долгий стон и плач.
- Эй, козодой! - громко позвал его Господин Чириков.
Плач и стон прекратились. Из-за кустов, переваливаясь с боку на бок, появилась коротконогая птица с большой головой и короткой шеей. Ее оперенье было в буро-ржавых крапинках.
- А-а, это ты, Чириков... - недовольно сказал козодой. - Чего тебе?
Выслушав воробья, он удивился ещё больше:
- Нет предела человеческой глупости! Когда-то кому-то что-то привиделось - и с тех пор нас все зовут козодоями! Какая чушь!
- Значит, вы не доите коз?
- Ни коз, ни коров! - отрезал козодой. - Делать нам больше нечего! А если бы даже и доили?.. При чем тут птичье молоко? Или ты думаешь, что потом кто-то доит меня самого?! - расхохотался он. - Ты глупец, Чириков, если веришь своим волшебникам! Нет птичьего молока на свете! И никогда не было!
- Волшебники не врут, - ответил Господин Чириков.
- Значит, выдумывают.
- Ничего они не выдумывают!
- Тогда сочиняют, как твой сказочник! - буркнул козодой. - И не спорь со мной! Всё! Надоел!
Он скрылся в кустах.
А Господин Чириков вернулся во двор и сел на мой подоконник.
- Чего печалишься? - спросил я его.
Воробей поделился.
- Вопрос не простой, - согласился я. И тут мне в голову пришла одна неожиданная мысль: - Если люди едят конфеты и любят торт под названием "Птичье молоко"... значит...
- Нужно слетать на кондитерскую фабрику! - обрадовался Господин Чириков.
Ах, сладостная страна - кондитерская фабрика! Хорошо тем, кто живет рядом. Все дворы напоены пряным бисквитным запахом. А ветра, эти ванильные ветра! - кружат голову.
Будь я мэром - переназвал бы улицы, прилегающие к фабрике в Леденцовую, Зефирную, Мармеладовую! Как звучит: проезд Шоколадный! Карамельный переулок!..
Господин Чириков появился на кондитерской фабрике впервые. Он никогда здесь раньше не бывал.
С изумленьем облетал он цех за цехом.
Кругом стояли большие кадки, полные шоколада, а на окнах - шоколадного цвета горшки. В них росли лимонные и кофейные деревья. Под ними свисали виноградные гроздья. Сам воздух фабрики был настолько благоухающим и целебным, что урожай с деревьев и кустов снимали почти каждую неделю.
Работницы кондитерской фабрики ходили в сказочных сарафанах, а на их головах сверкали золотые короны.
Цех, где изготовлялись торты под названием "Птичье молоко", был секретным. Туда посторонних не пускали без специального пропуска. Но не таков был воробей Чириков, чтобы отступать.
Воробьям многое доступно из того, что недоступно людям. Через трубу, из которой исходил завораживающий серебристый свет, Чириков проник в шахту цеховой вентиляции.
Внутри вентиляционной шахты дули сладкие ветры и было гнездо с шатром.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12