Без четверти час он съел все, что было на подносе - больше, чем прежде съедал за целый день.
На ближайшей бензоколонке он пролистал телефонную книгу и нашел телефоны двух или трех человек, которые просматривали во вторник городские архивы. Он позвонил по этим номерам. Двое посетителей оказались женщинами, довольно пожилыми, и обе существовали на самом деле. Третье имя, Говард Девор, было вымышленным. Человек с таким именем не значился ни в телефонной книге, ни, как он выяснил позже, в городском справочнике. Конечно, это мог быть приезжий, но Чейз в этом сомневался. Он был уверен, что Говард Девор - псевдоним, которым воспользовался Судья.
Усомнившись, что сможет в уме выстроить свои данные в логическую цепочку и проследить все связи между разрозненными данными, он купил себе небольшой блокнот на пружинке, дешевую пластмассовую ручку и аккуратно записал:
"1. Псевдоним - Судья.
2. Псевдоним - Говард Девор.
3. Возможно, гомосексуалист.
4. Не судим, отпечатки пальцев не снимались.
5. Умеет взламывать замки, взломал кабинет доктора Ковела.
6. Имеет красный "фольксваген".
7. Имеет пистолет с глушителем, вероятно, тридцать второго калибра".
Закончив, Чейз просмотрел список, немного подумал и добавил восьмой пункт, только что пришедший ему в голову и показавшийся важным:
"8. Скорее всего, безработный, в отпуске или на пенсии". Это казалось единственным возможным объяснением того, что Судья мог звонить Чейзу в любое время, следить за ним в разгар рабочего дня и потратить два дня на "изучение" его прошлого. Судя по голосу и по поступкам, он явно не настолько стар, чтобы оказаться пенсионером. Значит, безработный. Или в отпуске. Если первое верно, то круг подозреваемых значительно сузится, хотя и останется достаточно большим. Если верно второе и Судья в отпуске, то количество часов в день, которые Чейз будет подвергаться опасности, сократится через неделю или две, когда тот приступит к работе.
Чейз закрыл блокнот и завел мотор, понимая: последняя его мысль - опасная попытка отступления, что он выдает желаемое за действительное и это может только ослабить его решимость.
Девушка, которая заведовала отделом хранения справочного материала в "Пресс диспатч", была почти такая же высокая, как Чейз, - под метр восемьдесят, причем на низких каблуках, с золотистыми волосами до пояса, в юбке, едва прикрывающей бедра, и имела такие ноги, которые, казалось, никогда не кончатся. Ее звали Гленда Кливер, и говорила она старомодным тонким тихим женственным голосом, который, как ни странно, очень шел к ее красивой крупной фигуре.
Она показала Чейзу, как смотреть микрофильмы, и объяснила, что все издания до 1 января 1966 года теперь хранятся на пленках, для экономии места. Затем научила, как заказывать нужные пленки и получить выпуски, которые еще на пленку не переведены.
Около аппаратов сидели несколько репортеров, крутили ручки и смотрели в кинескопы, записывая что-то в блокноты, лежащие рядом на столе.
Чейз спросил:
- Здесь часто бывают посторонние?
Девушка улыбнулась ему, и он подумал, что ей не больше девятнадцати - двадцати лет и вот у нее-то как раз есть та жизненная закалка, которой не хватает Луизе Элленби. Она присела на край своего стола, скрестила стройные ноги, выудила из пачки на столе сигарету, зажгла ее и сказала:
- Я стараюсь бросить это дело, поэтому не удивляйтесь, что я только держу сигарету, но не курю ее. - Она скрестила руки на своей пышной груди. - Справочный отдел газеты в основном предназначен для сотрудников и для полиции. Но я пускаю и посторонних бесплатно. Бывает человек десять в неделю.
- И что они здесь ищут?
- А что ищете вы? - спросила она. Он минуту колебался, а потом выдал ей ту же историю, что и миссис Онуфер в муниципальном архиве.
Гленда Кливер кивнула, поднесла сигарету к губам, но отложила ее, не затянувшись.
- За этим приходят почти всегда посторонние. Просто удивительно, сколько людей собирают сведения о своих предках, чтобы их обессмертить.
В ее голосе слышалась явная насмешка, и он почувствовал, что ему нужно как-то подправить ложь, которую он ей сказал.
- История моего семейства останется ненаписанной.
- Значит, из чистого любопытства? - Она взяла сигарету из пепельницы и принялась вертеть в пальцах.
- Да, - подтвердил он.
- А меня Совершенно не интересуют усопшие родичи. Я и живых-то родичей не слишком люблю. Он засмеялся:
- Значит, вы не гордитесь своей фамилией, своим родом?
- Нет. Да и вообще, я скорее дворняжка, чем дворянка. - Она снова положила сигарету, ее тонкие пальцы держали ее как острый хирургический инструмент.
Чейз готов был говорить о чем угодно, кроме Судьи, потому что с ней он чувствовал себя удивительно легко, так легко ему не было с женщиной с тех пор, как.., с самого "Жюль Верна", секретной операции во Вьетнаме. Но он также понимал, что ему хочется болтать, чтобы и далее избегать животрепещущей темы.
- Так я нигде не должен расписаться, что пользуюсь этим материалом?
- Нет, - сказала она. - Я вам принесу нужные материалы, а вы должны вернуть мне все перед уходом.
Он попытался придумать подходящий повод выспросить у нее, кто приходил к ней в отдел в прошлый вторник, но ничего дельного не шло ему в голову. Он не мог воспользоваться тем же рассказом, что у миссис Онуфер: рассказом о назойливом репортере, потому что уж где-где, а здесь такая причина встретит сочувствие. Если он скажет ей правду - пусть сама решает, поверить ей или нет, - и если она все же не поверит, он будет чувствовать себя патентованным ослом. Как ни странно, хотя он только что познакомился с этой девушкой, ему не хотелось выглядеть смешным в ее глазах. Так он ничего и не сказал.
Была тому еще и другая причина: в комнате сидели два репортера, и если он скажет что-нибудь девушке, они тут же узнают, кто он и что здесь делает. Тогда ему не избежать очередной фотографии на первой полосе и подробного рассказа о всех его последних действиях. Они могут подать информацию либо прямо, либо недомолвками (вероятнее всего, второе, если они пообщаются с полицией и с доктором Ковелом), но, так или иначе, допускать этого нельзя.
- Ну, - спросила Гленда, - с чего вы начнете? Прежде чем он успел ответить, один из репортеров у аппарата для чтения микрофильмов поднял голову и сказал:
- Гленда, можно мне взглянуть на все ежедневные выпуски между 15 мая и 15 сентября 1952 года?
- Минуточку, - сказала она, гася свою невыкуренную сигарету. - Этот джентльмен первый.
- Ничего, ничего, - сказал Чейз, воспользовавшись случаем. - У меня уйма времени.
- Точно? - спросила она.
- Ага. Принесите ему то, что он просит.
- Я вернусь через пять минут, - пообещала девушка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44
На ближайшей бензоколонке он пролистал телефонную книгу и нашел телефоны двух или трех человек, которые просматривали во вторник городские архивы. Он позвонил по этим номерам. Двое посетителей оказались женщинами, довольно пожилыми, и обе существовали на самом деле. Третье имя, Говард Девор, было вымышленным. Человек с таким именем не значился ни в телефонной книге, ни, как он выяснил позже, в городском справочнике. Конечно, это мог быть приезжий, но Чейз в этом сомневался. Он был уверен, что Говард Девор - псевдоним, которым воспользовался Судья.
Усомнившись, что сможет в уме выстроить свои данные в логическую цепочку и проследить все связи между разрозненными данными, он купил себе небольшой блокнот на пружинке, дешевую пластмассовую ручку и аккуратно записал:
"1. Псевдоним - Судья.
2. Псевдоним - Говард Девор.
3. Возможно, гомосексуалист.
4. Не судим, отпечатки пальцев не снимались.
5. Умеет взламывать замки, взломал кабинет доктора Ковела.
6. Имеет красный "фольксваген".
7. Имеет пистолет с глушителем, вероятно, тридцать второго калибра".
Закончив, Чейз просмотрел список, немного подумал и добавил восьмой пункт, только что пришедший ему в голову и показавшийся важным:
"8. Скорее всего, безработный, в отпуске или на пенсии". Это казалось единственным возможным объяснением того, что Судья мог звонить Чейзу в любое время, следить за ним в разгар рабочего дня и потратить два дня на "изучение" его прошлого. Судя по голосу и по поступкам, он явно не настолько стар, чтобы оказаться пенсионером. Значит, безработный. Или в отпуске. Если первое верно, то круг подозреваемых значительно сузится, хотя и останется достаточно большим. Если верно второе и Судья в отпуске, то количество часов в день, которые Чейз будет подвергаться опасности, сократится через неделю или две, когда тот приступит к работе.
Чейз закрыл блокнот и завел мотор, понимая: последняя его мысль - опасная попытка отступления, что он выдает желаемое за действительное и это может только ослабить его решимость.
Девушка, которая заведовала отделом хранения справочного материала в "Пресс диспатч", была почти такая же высокая, как Чейз, - под метр восемьдесят, причем на низких каблуках, с золотистыми волосами до пояса, в юбке, едва прикрывающей бедра, и имела такие ноги, которые, казалось, никогда не кончатся. Ее звали Гленда Кливер, и говорила она старомодным тонким тихим женственным голосом, который, как ни странно, очень шел к ее красивой крупной фигуре.
Она показала Чейзу, как смотреть микрофильмы, и объяснила, что все издания до 1 января 1966 года теперь хранятся на пленках, для экономии места. Затем научила, как заказывать нужные пленки и получить выпуски, которые еще на пленку не переведены.
Около аппаратов сидели несколько репортеров, крутили ручки и смотрели в кинескопы, записывая что-то в блокноты, лежащие рядом на столе.
Чейз спросил:
- Здесь часто бывают посторонние?
Девушка улыбнулась ему, и он подумал, что ей не больше девятнадцати - двадцати лет и вот у нее-то как раз есть та жизненная закалка, которой не хватает Луизе Элленби. Она присела на край своего стола, скрестила стройные ноги, выудила из пачки на столе сигарету, зажгла ее и сказала:
- Я стараюсь бросить это дело, поэтому не удивляйтесь, что я только держу сигарету, но не курю ее. - Она скрестила руки на своей пышной груди. - Справочный отдел газеты в основном предназначен для сотрудников и для полиции. Но я пускаю и посторонних бесплатно. Бывает человек десять в неделю.
- И что они здесь ищут?
- А что ищете вы? - спросила она. Он минуту колебался, а потом выдал ей ту же историю, что и миссис Онуфер в муниципальном архиве.
Гленда Кливер кивнула, поднесла сигарету к губам, но отложила ее, не затянувшись.
- За этим приходят почти всегда посторонние. Просто удивительно, сколько людей собирают сведения о своих предках, чтобы их обессмертить.
В ее голосе слышалась явная насмешка, и он почувствовал, что ему нужно как-то подправить ложь, которую он ей сказал.
- История моего семейства останется ненаписанной.
- Значит, из чистого любопытства? - Она взяла сигарету из пепельницы и принялась вертеть в пальцах.
- Да, - подтвердил он.
- А меня Совершенно не интересуют усопшие родичи. Я и живых-то родичей не слишком люблю. Он засмеялся:
- Значит, вы не гордитесь своей фамилией, своим родом?
- Нет. Да и вообще, я скорее дворняжка, чем дворянка. - Она снова положила сигарету, ее тонкие пальцы держали ее как острый хирургический инструмент.
Чейз готов был говорить о чем угодно, кроме Судьи, потому что с ней он чувствовал себя удивительно легко, так легко ему не было с женщиной с тех пор, как.., с самого "Жюль Верна", секретной операции во Вьетнаме. Но он также понимал, что ему хочется болтать, чтобы и далее избегать животрепещущей темы.
- Так я нигде не должен расписаться, что пользуюсь этим материалом?
- Нет, - сказала она. - Я вам принесу нужные материалы, а вы должны вернуть мне все перед уходом.
Он попытался придумать подходящий повод выспросить у нее, кто приходил к ней в отдел в прошлый вторник, но ничего дельного не шло ему в голову. Он не мог воспользоваться тем же рассказом, что у миссис Онуфер: рассказом о назойливом репортере, потому что уж где-где, а здесь такая причина встретит сочувствие. Если он скажет ей правду - пусть сама решает, поверить ей или нет, - и если она все же не поверит, он будет чувствовать себя патентованным ослом. Как ни странно, хотя он только что познакомился с этой девушкой, ему не хотелось выглядеть смешным в ее глазах. Так он ничего и не сказал.
Была тому еще и другая причина: в комнате сидели два репортера, и если он скажет что-нибудь девушке, они тут же узнают, кто он и что здесь делает. Тогда ему не избежать очередной фотографии на первой полосе и подробного рассказа о всех его последних действиях. Они могут подать информацию либо прямо, либо недомолвками (вероятнее всего, второе, если они пообщаются с полицией и с доктором Ковелом), но, так или иначе, допускать этого нельзя.
- Ну, - спросила Гленда, - с чего вы начнете? Прежде чем он успел ответить, один из репортеров у аппарата для чтения микрофильмов поднял голову и сказал:
- Гленда, можно мне взглянуть на все ежедневные выпуски между 15 мая и 15 сентября 1952 года?
- Минуточку, - сказала она, гася свою невыкуренную сигарету. - Этот джентльмен первый.
- Ничего, ничего, - сказал Чейз, воспользовавшись случаем. - У меня уйма времени.
- Точно? - спросила она.
- Ага. Принесите ему то, что он просит.
- Я вернусь через пять минут, - пообещала девушка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44