— Да, конечно. Как же это я! — и улыбнувшись, герцогиня спросила у Имоджин: — Вы ведь у нас останетесь? Мы здесь видим так мало людей, и я хотела так много спросить у вас о вашем отдыхе и про Англию.
— Но вы, должно быть, сильно переутомились после такого потрясения, — пробормотала Имоджин, испугавшись, что за столом ее манеры будут недостаточно герцогскими. Но они ее все же уговорили, и она почувствовала, что ей до смерти хочется есть. Все ее тревоги по поводу своих манер рассеялись, когда она увидела, как Браганци набросился на еду, словно изголодавшаяся собака динго. Он упирался локтями в стол, с полным ртом пил вино большими глотками, ковырялся в зубах.
Были поданы какая-то заливная рыба и очень вкусный цыпленок. Заметив, что герцогиня и Браганци обсасывают кости, Имоджин решила, что вполне может делать то же самое.
— А с кем вы сюда приехали? — спросила герцогиня.
— Его зовут Ники Бересфорд.
— Теннисист? О, он бесподобен. Я так часто восхищалась им в Уимблдоне.
— А он считает, что вы великолепны, — сказала Имоджин, и при этом рот у нее был полон жареной картошкой.
— Как мило, — герцогиня была явно довольна. — Значит, вы оба замечательно отдыхаете?
— Полагаю, что так, — сказала Имоджин.
— Вы говорите это как-то не очень уверенно, — заметил Браганци. — А чем мистер Бересфорд занимался, оставив вас одну в такой жаркий летний день?
— Он, ну, по правде сказать, с ним очень скучно, — неуверенно проговорила Имоджин, хотя ей очень хотелось сказать правду.
— Давайте, — подбодрила ее герцогиня. — Мы с Энрико так мало интересного здесь слышим.
И она выложила им всю эту скверную историю:
— Мы приехали сюда компанией. Но еще до отъезда из Лондона стало ясно, что Ники влюбился в другую девушку.
— А она приехала с другом?
— Да. Его зовут Мэтью О'Коннор.
— Он журналист, верно? И очень хороший, — сказала герцогиня. — Когда мне попадаются английские воскресные газеты, я всегда читаю его материалы.
— Он ужасно милый, — призналась Имоджин, покраснев.
— Так почему бы вам не поменяться? — сказала герцогиня.
— Он любит Кейбл, эту вторую девушку. Он просто не обращает внимания на ее поведение и ждет, когда она к нему вернется. Они иногда страшно ссорятся, но он понимает, что она это делает только для того, чтобы… ну, словом, чтобы сильнее его привлечь.
— Как это сложно, — сказала герцогиня.
— Прошлой ночью во время прогулки О'Коннор, кажется, проявил сильную привязанность к вам, — сухо заметил Браганци.
Имоджин сделалась пунцовой.
— Откуда вы знаете? — пробормотала она.
— Энрико знает все, — с гордостью сказана герцогиня.
Господи, подумала Имоджин, испуганно взглянув на Браганци, — значит, он знал, что Матт и я все время крутились вокруг его дома.
Кофе они пили на террасе. Совсем стемнело, небо испешрилось огромными звездами. Над цветами душистого табака метались светлячки, а графиня забрасывала Имоджин все новыми вопросами про ее отдых, про ее дом в Йоркшире, а потом вообще про Англию. Вдруг Имоджин сообразила, что уже очень поздно.
— Мне надо возвращаться.
— Подождите немного. Энрико отвезет вас. Дорогой, поднимись наверх и посмотри, как там Рики.
Когда он ушел, Имоджин застенчиво сказала герцогине:
— Какой он приятный. Я никогда не думала, что он такой милый.
Герцогиня посветлела.
— Вы так считаете? Я очень рада. В Англии люди отказываются понять, как это я могла все бросить и убежать с ним.
— Я прекрасно вас понимаю, — отважно заявила Имоджин и вдруг поняла, что выпила не так уж мало.
— Я бы все отдала, чтобы побывать дома хотя бы несколько недель, — призналась герцогиня. — Но Энрико сразу арестуют, едва он появится в Англии. — И она сразу показалась усталой, с темными кругами под глазами. — Я страшно скучаю по детям. Александр, мой бывший муж, не подпускает меня к ним, чтобы их не испортил Энрико. Подумать только! Если бы при дворе знали какое безнравственное существо этот Александр.
— Я вам так сочувствую, — сказала Имоджин.
— Ну хватит обо мне. Поговорим о вас. Как мы могли бы отблагодарить вас? У вас еще осталось несколько дней отпуска. Мы в субботу возвращаемся в Париж. Почему бы вам не оставить побережье и мистера Бересфорда — к тому же здесь теперь слишком жарко — и не поехать с нами? Мы бы с удовольствием показали вам окрестности Парижа.
— О, ну что вы! — воскликнула Имоджин. Сама мысль о том, что ее увезут от Матта, как бы мало он о ней ни думал, была ей непереносима. — Это так любезно, — добавила она, чтобы смягчить столь пылкий отказ. — Честно говоря, мне довольно и того, что я спасла его и этим доставила вам радость.
— Тогда должно быть что-то такое, чего бы вы хотели.
И тут Имоджин почувствовала, как у нее забилось сердце, и она сказала:
— Есть только одна вещь. Матт больше всего на свете хочет взять интервью у вашего мужа. Он мечтает об этом с того самого дня, как мы сюда приехали. Он очень ответственный журналист. Он не стал бы… — Она запнулась, потому что чуть не сказала «пакостить ему», но решила, что это прозвучит грубовато.
Герцогиня, похоже, колебалась. Но в этот момент вернулся Браганци и сказал:
— Малыш чувствует себя прекрасно.
Какое-то время они говорили между собой по-итальянски, и герцогиня при этом выглядела все еще обеспокоенной.
— Я сожалею, — пробормотала Имоджин. — Мне не следовало об этом просить. Это было чудовищно бесцеремонно.
— Это очень трудно в положении Энрико, — объяснила герцогиня. — Он опасается, что чтобы мистер О'Коннор о нем ни написал, это ухудшит мои шансы снова увидеть детей.
— О, конечно. Мне следовало об этом подумать, — сбивчиво оправдывалась Имоджин.
Браганци подошел к окну и бросил в сад свою сигару. Потом, повернувшись, улыбнулся Имоджин.
— Это так немного в сравнении с тем, что вы для нас сделали. Скажите ему, чтобы приходил к десяти часам. Но он должен будет показать мне, что решит напечатать. Это единственное условие. Он честный человек?
— О, да, конечно. Он очень честный, — радостно сказала она, думая о том, как доволен будет Матт. — Не знаю, как вас благодарить, но мне действительно надо ехать. — Ей не терпелось вернуться в Пор-ле-Пен и выложить ему эту новость.
Поцеловав ее на прощанье с большим чувством, герцогиня сказала:
— Напишите нам в Париж и расскажите, как проходит отдых.
На обратном пути Браганци снова поехал с ней.
— Чудесный вечер, — сказала она, — и герцогиня такая чудесная. Я думаю, она одна из самых замечательных женщин, каких я только видела.
— Да, — сказал Браганци. — Вы ей тоже нравитесь. Вы понимаете, что сейчас ей очень одиноко. Она отказалась от очень многого, покинув ради меня Англию.
— Но она и многое получила.
— Надеюсь, что так, — сказал Браганци со вздохом. — А вы бы приехали к нам, скажем, на будущий год, и мы позаботимся, чтобы вы получше провели свой отпуск.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60