Лицо его было прямо-таки серым от усталости. Наркотики, которые они мне давали, лишили меня последней выдержки.
— Я люблю тебя, — сказала я. — У тебя такое милое лицо.
Первые двое суток они понемногу сокращали дозу наркотиков, постепенно возвращая меня к жизни. Я не помню, когда я вспомнила о ребенке, но помню, как в панике спросила Финна:
— А мой ребенок? С ним все в порядке?
Он взял меня за руку.
— Мне очень жаль, но ты его потеряла. Мы старались его спасти, можешь мне поверить.
Мучительная печаль сжала мне сердце.
— Где Рори? — спросила я.
— У него все хорошо.
— Где он? Скажи мне правду, Финн.
Желтые глаза мигнули.
— Он не возвращался. Должно быть, он где-то на материке.
— С Мариной?
Финн кивнул.
— Надо полагать. Она исчезла в тот вечер, когда ты упала с лестницы. С тех пор их никто не видел.
Глава 23
Не помню, как долго я пролежала, тупо наблюдая, как за окном приходит весна. В этой атмосфере зарождающейся жизни я чувствовала себя чужой и отверженной. Я тосковала по потерянному мной ребенку. За мной ухаживала деловая энергичная сестра Маккеллан, пытавшаяся закормить меня таблетками и невкусной едой.
— Неужели нельзя найти для меня сестру с чувством юмора? — спрашивала я Финна.
— Только не за государственный счет.
Я жаждала его посещений. Он забегал по утрам или поздно вечером после обхода и просто сидел рядом, держа меня за руку и говоря о своих делах, или давал мне возможность изливаться о Рори и ребенке, когда у меня бывала в этом потребность.
Когда однажды вошла Джекки Бэррет, он не отпустил мою руку.
— Ей лучше, — сказал он.
— Прекрасно, — отозвалась она по-деловому. — Ну и напугали же вы нас, — добавила она, обращаясь ко мне. Мне показалось, что в ее голубых глазах появились льдинки.
— Я думала, у тебя с ней роман, — сказала я, когда она вышла.
Финн удивленно взглянул на меня.
— Она подошла к телефону в тот вечер, и тон у нее был ужасно собственнический.
— Не знаю, с чего бы это. Мы просто смотрели по телевизору какую-то медицинскую программу. После этого я почувствовала себя счастливее. Я много спала. Финн не пускал ко мне посетителей, да я никого и не ждала. Но затаенные опасения не покидали меня, и мне не пришлось долго ждать.
Два дня спустя я дремала в постели.
Вдруг за дверью послышалась суета, и знакомый голос нетерпеливо спросил:
— Где она?
Я тут же окончательно проснулась с сердцебиением, обливаясь потом.
— Бросьте эту дурь, — продолжал голос. — Я ее муж.
Я услышала смущенный голос сестры Маккеллан:
— Извините, но доктор Маклин запретил посещения.
— Тогда я сейчас обойду все палаты и перебужу всех больных, пока не найду ее.
— Но вы не понимаете, сэр. Миссис Бэлнил очень больна. У нее было тяжелое сотрясение мозга и внутреннее кровотечение. А с тех пор как бедняжка пришла в себя и узнала о потере ребенка, она в глубокой депрессии.
— Потере чего? — Голос Рори прозвучал как удар хлыста. — Что вы сказали?
— О потере маленького. Могу себе представить, как вы были огорчены, сэр.
— Где она, черт вас побери? — прошипел Рори.
— Не смейте прикасаться ко мне, молодой человек! — взвизгнула сестра Маккеллан. — Миссис Бэлнил в этой палате, но я не знаю, что скажет доктор Маклин, когда вернется.
Послышались быстрые шаги. Дверь распахнулась, и вошел Рори.
— Вот ты где.
— Здравствуй, Рори, — проговорила я осипшим голосом.
Он стоял у постели, его черные глаза сверкали, лицо казалось смертельно бледным на фоне темного мехового пальто.
— Что это я слышу о ребенке? — спросил он. — Это правда?
Я кивнула.
— И давно ты знала?
— Месяца два.
— Какого черта ты мне не сказала?
— Я пыталась. Я очень хотела. Я просто не могла решиться.
— И ты выставила меня, даже не дав мне знать о его существовании.
— Я думала, тебя это не интересует.
— Не интересует мой собственный ребенок?
— Мистер Бэлнил, — вмешалась сестра Маккеллан, колыхая накрахмаленной грудью. — Мы не должны волновать миссис Бэлнил.
Рори даже не повернул головы.
— Пошла отсюда, жирная стерва.
Когда она не подчинилась, он повернулся с таким выражением на лице, что она тут же бросилась к двери.
— Как это случилось? — спросил он.
— На мне были твои темные очки. Я, наверно, оступилась на верхней ступеньке и скатилась вниз.
— Я думаю, ты мало что об этом помнишь?
— Немного, — отвечала я медленно. — Зато я очень живо помню, что случилось перед этим.
Этот момент Рори обошел молчанием.
— Какого черта ты не сказала мне о ребенке раньше? Это преступная безответственность с твоей стороны.
— Я думала, что ты влюблен в Марину, — слабо возразила я. — Если бы я сказала тебе о ребенке, ты бы подумал, что я хочу тебя этим поймать.
— Я не слышал ничего более идиотского. Я полагаю, это действительно был мой ребенок?
Я разрыдалась. В этот момент вошел Финн. Ненависть их друг к другу была почти физически ощутима.
— Что здесь происходит? — спросил Финн сестру Маккеллан.
— Пусть он уйдет, — рыдала я.
— Оставьте ее в покое, — взревел Финн. — Убирайтесь отсюда! Вы что, уморить ее хотите?
— Она моя жена. Я имею право быть с ней.
— Не имеете, если вы ее со света хотите сжить. Вы разве не видите, что с ней?
Финн сел на кровать и обнял меня.
— Ну, ну, детка, все будет хорошо.
— Я больше не могу, — рыдала я, уткнувшись ему в плечо. — Пусть он уходит.
Финн поднял на него глаза. Рори потемнел, сжимая кулаки.
— Уберетесь вы отсюда или нет?
Рори вышел, хлопнув дверью.
Глава 24
На следующий день Финн улетел навещать своих пациентов, и в часы посещений снова явился Рори. Он был усталым, угрюмым, небритым и при всем том — как это ни странно — очень красивым.
О только бы мне снова не попасть под его роковое обаяние!
Он принес огромный букет ландышей, две банки паштета из гусиной печенки, порнографический роман и бутылку витаминной настойки.
— Паштет от матери, — сказал он. — Порно от Бастера. Он сказал, что ему понравилось, хотя это еще ни о чем не говорит. Все шлют привет.
Он вручил мне бутылку.
— Это должно помочь тебе коротать длинные вечера. Тут на самом деле разбавленное виски, но если ты этикетку не сорвешь, то доктор Маклин ни о чем не догадается.
Я засмеялась.
— Как ты сюда попал? Я думала, Финн меня с собаками охраняет.
— Состроил глазки довольно интересной блондинке по имени доктор Бэррет. Она сказала, я могу пробыть у тебя четверть часа.
— Меня не удивляет, что это подействовало. Как ты поживаешь? — спросила я.
— Прекрасно.
— Кто там за тобой присматривает? — Я покраснела. — То есть я хочу сказать… не думай, что я сую нос в твои дела.
— Никто, — сказал он.
Мне ужасно хотелось спросить, где Марина, но я вдруг почувствовала полное бессилие, как хозяйка на вечеринке, где все изнывали от скуки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36