Это я
еще помню, хоть больше не знаю, что мы искали. Я уступил, а Варен стравил
провод и начал собирать оборудование. По его кивку я взял аппарат и сел на
старую, обесцвеченную могильную плиту рядом с недавно раскрытым отверстием.
Затем он пожал мою руку, взвалил на плечи катушку провода и исчез склепе.
Еще с минуту я видел отсветы его фонаря, и слышал шелест провода
падающего за ним, но свет внезапно исчез, как если бы был пройден поворот
каменной лестницы, а звук умер почти также скоро. Я был одинок, и все же
привязан к неизвестным глубинам волшебной нитью, чья изолированная
поверхность лежала под воставшими лучами изнуренного серпа луны.
В свете фонаря я постоянно сверялся с часами, с лихорадочным
беспокойством вслушиваясь в телефоную трубку, но более четверти часа не
слышал ничего. Затем из телефона раздался слабый треск и я позвал друга
тревожным голосом. Я был полон предчувствий, однако к словам произнесеным из
того странного обиталища, намного более встревожено, чем когда либо ранее я
слышал от Варена, не был готов. Он, кто так спокойно оставил меня недавно
наверху, теперь звал снизу дрожашим шопотом более зловещим чем самым громкий
вопль.
"Боже! Если бы мог видеть что я вижу!"
Я не мог говорить. Безмолвно я мог только ждать. Тогда испуганные звуки
раздались вновь:
"Картер, это ужасно-чудовищно-невероятно!"
В этот раз голос не подвел меня, и я вылил в передатчик наводнение
переполняемых меня вопросов. Испугано, я повторял, "Варен, что там? Что
там?"
Еще раз раздался голос моего друга, хриплого от страха, и разбавленного
привкусом отчаяния.
"Я могу сказать тебе, Картер! Это вне человеческого сознания - я не
смею тебе сказать - человек не может узнать это и выжить. Великий Боже! Я не
когда не думал о таком!"
Вновь немота спасла меня от безмолвного потока дрожаших вопросов. А
затем раздался голос Варена в диком успуге.
"Картер! ради любви к господу, верни плиту на место и убирайся как
только можешь! - бросай все что ты делаешь снаружи и уноси ноги - твой
единственный шанс! Делай что тебе говорят, и не проси объяснений!"
Я слышал, но был способен лишь повторять свои испуганные вопросы.
Вокруг меня были могилы, темнота и тени; подо мною, некая опасность за
пределами человеческого разума. Но друг мой был в большей опасности чем я, и
сквозь страх, чувствовал определенное негодование, что он должно быть
считает меня способным бростить его сейчас. Еще щелчок и после паузы жалкий
крик Варена.
"Уничтожь его! Ради господа, положи плиту на место и уничтожь его,
Картер!"
Голос компаньона освободил меня от паралича. "Варен, подбодрись! Я
спускаюсь!" И в ответ крик отчаяния.
"Нет! Ты не понимаешь! Слишком поздно - моя ошибка. Задвинь плиту на
место и беги - ничего иного ты или кто-либо другой и не может сделать."
Голос изменился вновь, становясь тише и обретая безнадежное смирение:
"Быстрей - прежде чем станет слишком поздно."
Я пытался не слушать его, пытался прорваться сквозь паралич, сковавший
меня, и броситься вниз напомощь. Но его следующие слова застали меня все еще
неподвижным в цепях абсолютного ужаса.
"Картер торопись! Это бесполезно - ты должен идти - лучше один чем два
- плита - "
Пауза, щелчки, слабый голос Варена:
"Уже почти - не будь упорен - скрой эти проклятые ступени и беги ради
собственной жизни - ты теряешь время - пока, Картер - мы не увидимся
больше."
Здесь шопот Варена раздулся в крик; крик постепенно дорос до вопля
преисполненного ужасами веков -
"Проклинаю адовы создания - легионы - мой бог! Бей! Бей! БЕЙ!"
После - тишина. Я не знал сколько нескончаемых вечностей сидел
ошеломленным; шопот, бормотание, крики в телефоне. Вновь и вновь сквозь
вечности в которых я шептал, бормотал, кричал и вскрикивал, "Варен, Варен!
Ответь мне - ты там?"
А за тем я очнулся коронованый ужасом невероятным, невообразимым, почти
необъяснимым. Я говорил, что вечность, казалось прошла после крика Варена,
визжащего последнее предупреждение, и лишь мой собственный крик разбил
отвратительную тишину. Но после, в трубке раздались щелчки и я прислушался.
Вновь я позвал в провал:"Варен, ты там?" и ответ принес помрачение разуму. Я
не пытаюсь, джентльмены, объяснить ту вещь - тот голос - ни рискуть описать
в деталях, - первые слова удалили мое сознание и ввергли в мысленную пустоту
длившуюся до пробуждения в больнице. Я должен сказать - голос был низкий,
пустынный, студенистый, отдаленный, таинственный, жестокий, лишенный
человеческой оболочки? Что я должен сказать? Я слышал его, и знаю при этом
про него ничего - поскольку слышал его сидя окаменевшим на неизвестном
кладбище в пустоте, среди понижающихся мелодий, падающих могил, рядов
растительности и паров миазма - слышал хорошо из самых глубин этих
заслуживающих осуждения разрытых могил, г!
де я наблюдал бесформеный, могильный танец теней под проклятой
изнуренной луной.
И вот что оно сказало:
"Ты идиот, Варен - МЕРТВ!"
1 2
еще помню, хоть больше не знаю, что мы искали. Я уступил, а Варен стравил
провод и начал собирать оборудование. По его кивку я взял аппарат и сел на
старую, обесцвеченную могильную плиту рядом с недавно раскрытым отверстием.
Затем он пожал мою руку, взвалил на плечи катушку провода и исчез склепе.
Еще с минуту я видел отсветы его фонаря, и слышал шелест провода
падающего за ним, но свет внезапно исчез, как если бы был пройден поворот
каменной лестницы, а звук умер почти также скоро. Я был одинок, и все же
привязан к неизвестным глубинам волшебной нитью, чья изолированная
поверхность лежала под воставшими лучами изнуренного серпа луны.
В свете фонаря я постоянно сверялся с часами, с лихорадочным
беспокойством вслушиваясь в телефоную трубку, но более четверти часа не
слышал ничего. Затем из телефона раздался слабый треск и я позвал друга
тревожным голосом. Я был полон предчувствий, однако к словам произнесеным из
того странного обиталища, намного более встревожено, чем когда либо ранее я
слышал от Варена, не был готов. Он, кто так спокойно оставил меня недавно
наверху, теперь звал снизу дрожашим шопотом более зловещим чем самым громкий
вопль.
"Боже! Если бы мог видеть что я вижу!"
Я не мог говорить. Безмолвно я мог только ждать. Тогда испуганные звуки
раздались вновь:
"Картер, это ужасно-чудовищно-невероятно!"
В этот раз голос не подвел меня, и я вылил в передатчик наводнение
переполняемых меня вопросов. Испугано, я повторял, "Варен, что там? Что
там?"
Еще раз раздался голос моего друга, хриплого от страха, и разбавленного
привкусом отчаяния.
"Я могу сказать тебе, Картер! Это вне человеческого сознания - я не
смею тебе сказать - человек не может узнать это и выжить. Великий Боже! Я не
когда не думал о таком!"
Вновь немота спасла меня от безмолвного потока дрожаших вопросов. А
затем раздался голос Варена в диком успуге.
"Картер! ради любви к господу, верни плиту на место и убирайся как
только можешь! - бросай все что ты делаешь снаружи и уноси ноги - твой
единственный шанс! Делай что тебе говорят, и не проси объяснений!"
Я слышал, но был способен лишь повторять свои испуганные вопросы.
Вокруг меня были могилы, темнота и тени; подо мною, некая опасность за
пределами человеческого разума. Но друг мой был в большей опасности чем я, и
сквозь страх, чувствовал определенное негодование, что он должно быть
считает меня способным бростить его сейчас. Еще щелчок и после паузы жалкий
крик Варена.
"Уничтожь его! Ради господа, положи плиту на место и уничтожь его,
Картер!"
Голос компаньона освободил меня от паралича. "Варен, подбодрись! Я
спускаюсь!" И в ответ крик отчаяния.
"Нет! Ты не понимаешь! Слишком поздно - моя ошибка. Задвинь плиту на
место и беги - ничего иного ты или кто-либо другой и не может сделать."
Голос изменился вновь, становясь тише и обретая безнадежное смирение:
"Быстрей - прежде чем станет слишком поздно."
Я пытался не слушать его, пытался прорваться сквозь паралич, сковавший
меня, и броситься вниз напомощь. Но его следующие слова застали меня все еще
неподвижным в цепях абсолютного ужаса.
"Картер торопись! Это бесполезно - ты должен идти - лучше один чем два
- плита - "
Пауза, щелчки, слабый голос Варена:
"Уже почти - не будь упорен - скрой эти проклятые ступени и беги ради
собственной жизни - ты теряешь время - пока, Картер - мы не увидимся
больше."
Здесь шопот Варена раздулся в крик; крик постепенно дорос до вопля
преисполненного ужасами веков -
"Проклинаю адовы создания - легионы - мой бог! Бей! Бей! БЕЙ!"
После - тишина. Я не знал сколько нескончаемых вечностей сидел
ошеломленным; шопот, бормотание, крики в телефоне. Вновь и вновь сквозь
вечности в которых я шептал, бормотал, кричал и вскрикивал, "Варен, Варен!
Ответь мне - ты там?"
А за тем я очнулся коронованый ужасом невероятным, невообразимым, почти
необъяснимым. Я говорил, что вечность, казалось прошла после крика Варена,
визжащего последнее предупреждение, и лишь мой собственный крик разбил
отвратительную тишину. Но после, в трубке раздались щелчки и я прислушался.
Вновь я позвал в провал:"Варен, ты там?" и ответ принес помрачение разуму. Я
не пытаюсь, джентльмены, объяснить ту вещь - тот голос - ни рискуть описать
в деталях, - первые слова удалили мое сознание и ввергли в мысленную пустоту
длившуюся до пробуждения в больнице. Я должен сказать - голос был низкий,
пустынный, студенистый, отдаленный, таинственный, жестокий, лишенный
человеческой оболочки? Что я должен сказать? Я слышал его, и знаю при этом
про него ничего - поскольку слышал его сидя окаменевшим на неизвестном
кладбище в пустоте, среди понижающихся мелодий, падающих могил, рядов
растительности и паров миазма - слышал хорошо из самых глубин этих
заслуживающих осуждения разрытых могил, г!
де я наблюдал бесформеный, могильный танец теней под проклятой
изнуренной луной.
И вот что оно сказало:
"Ты идиот, Варен - МЕРТВ!"
1 2