Но для того, чтобы быть главою всего, я должен был избавить себя от заботы о грузах риса или муки, доставляемых транспортами".
Что касается самой программы действий, то теперь вместо освобождения Геджаса, фактически уже осуществленного, предусматривалось освобождение Сирии. Главное различие между этими странами заключалось в том, что первая была почти пустыней, а вторая - страной, в основной своей части обрабатываемой. Новая проблема требовала нового подхода. Лоуренс понимал, что арабские племена на севере можно было освободить только с помощью британской армии, наступление которой в северном направлении являлось совершенно необходимым для того, чтобы опрокинуть турецкое государство, которое арабы могли подорвать. Помощь британской армии была необходима арабам так же, как помощь арабов была необходима англичанам. Однако связь между ними не должна была быть слишком близкой; наоборот, если англичане и арабы станут действовать не совместно, а как бы порознь друг от друга, это будет лучше как из стратегических, так и политических соображений. Такова была идея Лоуренса, и со стороны Алленби она встретила полную поддержку. "Мы договорились, что нас будут разделять Мертвое море и Иордан до того момента, пока он не даст мне знать, что направляется в Амман, а я не уведомлю его, что произвожу набор арабов в Синае". С точки зрения стратегии это означало приспособление не к кочевым, а к постоянным условиям существования. Теоретически казалось более легким возбудить стремление к единству у того народа, который привязан к своим полям. Практически же это единство могло распасться на части вследствие деления народа на племена, кланы и т. д.
Сирия представляла собой как бы разноцветное одеяло, сшитое из различных кусков оттоманским правительством одной ниткой, являвшейся общим языком арабским.
Мальчишеская мечта Лоуренса об единой Аравии разлетелась в прах при соприкосновении с арабской действительностью, в особенности с сирийцами11. Однако в мечтах он видел возможность вдохновить их на восстание против турок. Объединение было бы временным, но оно оказалось бы достаточным, чтобы расшатать устои Турецкой империи и обеспечить победу. Для того чтобы вызвать взрыв, Лоуренс должен был зажечь их воображение. Объединение должно было захватить своей новизной. Но чтобы у арабов не возникало никаких подозрений, это объединение не должно было быть осуществлено европейцами, так как в противном случае оно тревожило бы воображение объединяемых. Объединение должен был провести Фейсал, являвшийся олицетворением прежней славы династии.
В стратегическом отношении новая кампания должна была иметь целью Хаурам. Чтобы добраться до него, потребовалось бы мобилизовать новый ряд племен, подобно тому, как это делалось на переходе из Веджа в Акабу. Пришлось бы опять идти обходными путями по пустыне, и нужно было достигнуть отстоявшего на 325 км оазиса, который представлял собой выдвинутую вперед базу для операций против Хаурама.
С точки зрения стратегии, проведение новой кампании явилось бы повторением старого, но, благодаря уже приобретенному опыту, более совершенного. Лоуренс вспомнил изречение: "Тот, кому принадлежит господство на море, пользуется большой свободой и сможет по своему усмотрению принимать в войне большее или меньшее участие". Война, которую вел Лоуренс, была скорее войной елизаветинских времен, чем современной войной Фоша, и господство над пустыней принадлежало арабам. Не без основания верблюд был назван "кораблем пустыни". Операции в пустыне должны быть похожи на морские войны своей подвижностью, "своей повсеместностью, независимостью от баз и коммуникаций, отсутствием особенностей сухопутных войн - стратегических районов, определенных направлений, определенных пунктов.
Группы всадников на верблюдах, имеющих при себе, как и корабли, все необходимое, могут безопасно крейсировать вдоль любой части сухопутного фронта противника. Находясь вне видимости его постов, они могут совершать набеги на линии противника в тех местах, где это оказывается легче всего осуществимым и наиболее выгодным, всегда имея за собой возможность отступить туда, куда турки войти не могут". Свобода передвижения арабов была подкреплена исключительным знанием пустыни Сирии. Перед войной Лоуренс сам прошел большую часть ее пешком.
Тактика, которую Лоуренс собирался применить, всегда должна была соответствовать правилу "опрокинуть и бежать", "наносить не толчки, а удары". Арабы никогда не должны удерживать или развивать превосходство. "Они должны отступать и вновь наносить удар где-нибудь в другом месте".
Необходимые для этой "дальней войны" быстрота и радиус действия достигались выносливостью арабов и их умением управлять этим "сложным животным" - верблюдом, который, так же как танк, показывает в умелых руках удивительные результаты, в неумелых же легко "сдает". Арабы были свободны от затруднений, связанных с тщательно разработанной системой снабжения, которая также сковывала стратегическую способность передвижения современных армий, как пулемет сковал их тактическую подвижность. Каждый человек снабжал себя сам, имея в седле запас продовольствия на шесть недель - полмешка муки весом в 45 фунтов, из которой он сам выпекал себе лепешки. "Это определяло нашу возможность совершать большие переходы, давало нам жилье и... было больше того, что нам когда-либо требовалось даже в такой огромной стране, как Аравия". Да и сами верблюды на худой конец могли оказаться пайком, правда, настолько жестким, что справедливо назывались "железным пайком". Сами же верблюды жили тем кормом, который им встречался по дороге. В результате, после шести недель езды они становились тощими и нуждались в отправке их на продолжительный срок на пастбище, что фактически означало необходимость замены верблюдов или одного племени арабов другим.
Новая стратегия была хорошо приноровлена к условиям жизни племен. "Соединять или смешивать одни племена с другими было невозможно, так как они либо не нравились, либо не доверяли друг другу. Точно так же мы не могли воспользоваться людьми одного племени на территории другого". Для сосредоточения сил это обстоятельство являлось бы серьезнейшим препятствием, но оно вполне соответствовало принципу широчайшего рассредоточения сил, позволяя арабскому командованию осуществлять в одно и то же время наибольшее число набегов. "Используя в понедельник один район, во вторник - другой, а в среду - третий, мы достигали гибкости и маневренности".
Глава Х. Борьба за базу. Август - сентябрь 1917 г.
Первое определенное предложение Лоуренса в отношении новой кампании заключалось в том, чтобы оставить Ведж и перевести все силы Фейсала в Акабу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90
Что касается самой программы действий, то теперь вместо освобождения Геджаса, фактически уже осуществленного, предусматривалось освобождение Сирии. Главное различие между этими странами заключалось в том, что первая была почти пустыней, а вторая - страной, в основной своей части обрабатываемой. Новая проблема требовала нового подхода. Лоуренс понимал, что арабские племена на севере можно было освободить только с помощью британской армии, наступление которой в северном направлении являлось совершенно необходимым для того, чтобы опрокинуть турецкое государство, которое арабы могли подорвать. Помощь британской армии была необходима арабам так же, как помощь арабов была необходима англичанам. Однако связь между ними не должна была быть слишком близкой; наоборот, если англичане и арабы станут действовать не совместно, а как бы порознь друг от друга, это будет лучше как из стратегических, так и политических соображений. Такова была идея Лоуренса, и со стороны Алленби она встретила полную поддержку. "Мы договорились, что нас будут разделять Мертвое море и Иордан до того момента, пока он не даст мне знать, что направляется в Амман, а я не уведомлю его, что произвожу набор арабов в Синае". С точки зрения стратегии это означало приспособление не к кочевым, а к постоянным условиям существования. Теоретически казалось более легким возбудить стремление к единству у того народа, который привязан к своим полям. Практически же это единство могло распасться на части вследствие деления народа на племена, кланы и т. д.
Сирия представляла собой как бы разноцветное одеяло, сшитое из различных кусков оттоманским правительством одной ниткой, являвшейся общим языком арабским.
Мальчишеская мечта Лоуренса об единой Аравии разлетелась в прах при соприкосновении с арабской действительностью, в особенности с сирийцами11. Однако в мечтах он видел возможность вдохновить их на восстание против турок. Объединение было бы временным, но оно оказалось бы достаточным, чтобы расшатать устои Турецкой империи и обеспечить победу. Для того чтобы вызвать взрыв, Лоуренс должен был зажечь их воображение. Объединение должно было захватить своей новизной. Но чтобы у арабов не возникало никаких подозрений, это объединение не должно было быть осуществлено европейцами, так как в противном случае оно тревожило бы воображение объединяемых. Объединение должен был провести Фейсал, являвшийся олицетворением прежней славы династии.
В стратегическом отношении новая кампания должна была иметь целью Хаурам. Чтобы добраться до него, потребовалось бы мобилизовать новый ряд племен, подобно тому, как это делалось на переходе из Веджа в Акабу. Пришлось бы опять идти обходными путями по пустыне, и нужно было достигнуть отстоявшего на 325 км оазиса, который представлял собой выдвинутую вперед базу для операций против Хаурама.
С точки зрения стратегии, проведение новой кампании явилось бы повторением старого, но, благодаря уже приобретенному опыту, более совершенного. Лоуренс вспомнил изречение: "Тот, кому принадлежит господство на море, пользуется большой свободой и сможет по своему усмотрению принимать в войне большее или меньшее участие". Война, которую вел Лоуренс, была скорее войной елизаветинских времен, чем современной войной Фоша, и господство над пустыней принадлежало арабам. Не без основания верблюд был назван "кораблем пустыни". Операции в пустыне должны быть похожи на морские войны своей подвижностью, "своей повсеместностью, независимостью от баз и коммуникаций, отсутствием особенностей сухопутных войн - стратегических районов, определенных направлений, определенных пунктов.
Группы всадников на верблюдах, имеющих при себе, как и корабли, все необходимое, могут безопасно крейсировать вдоль любой части сухопутного фронта противника. Находясь вне видимости его постов, они могут совершать набеги на линии противника в тех местах, где это оказывается легче всего осуществимым и наиболее выгодным, всегда имея за собой возможность отступить туда, куда турки войти не могут". Свобода передвижения арабов была подкреплена исключительным знанием пустыни Сирии. Перед войной Лоуренс сам прошел большую часть ее пешком.
Тактика, которую Лоуренс собирался применить, всегда должна была соответствовать правилу "опрокинуть и бежать", "наносить не толчки, а удары". Арабы никогда не должны удерживать или развивать превосходство. "Они должны отступать и вновь наносить удар где-нибудь в другом месте".
Необходимые для этой "дальней войны" быстрота и радиус действия достигались выносливостью арабов и их умением управлять этим "сложным животным" - верблюдом, который, так же как танк, показывает в умелых руках удивительные результаты, в неумелых же легко "сдает". Арабы были свободны от затруднений, связанных с тщательно разработанной системой снабжения, которая также сковывала стратегическую способность передвижения современных армий, как пулемет сковал их тактическую подвижность. Каждый человек снабжал себя сам, имея в седле запас продовольствия на шесть недель - полмешка муки весом в 45 фунтов, из которой он сам выпекал себе лепешки. "Это определяло нашу возможность совершать большие переходы, давало нам жилье и... было больше того, что нам когда-либо требовалось даже в такой огромной стране, как Аравия". Да и сами верблюды на худой конец могли оказаться пайком, правда, настолько жестким, что справедливо назывались "железным пайком". Сами же верблюды жили тем кормом, который им встречался по дороге. В результате, после шести недель езды они становились тощими и нуждались в отправке их на продолжительный срок на пастбище, что фактически означало необходимость замены верблюдов или одного племени арабов другим.
Новая стратегия была хорошо приноровлена к условиям жизни племен. "Соединять или смешивать одни племена с другими было невозможно, так как они либо не нравились, либо не доверяли друг другу. Точно так же мы не могли воспользоваться людьми одного племени на территории другого". Для сосредоточения сил это обстоятельство являлось бы серьезнейшим препятствием, но оно вполне соответствовало принципу широчайшего рассредоточения сил, позволяя арабскому командованию осуществлять в одно и то же время наибольшее число набегов. "Используя в понедельник один район, во вторник - другой, а в среду - третий, мы достигали гибкости и маневренности".
Глава Х. Борьба за базу. Август - сентябрь 1917 г.
Первое определенное предложение Лоуренса в отношении новой кампании заключалось в том, чтобы оставить Ведж и перевести все силы Фейсала в Акабу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90