В это время наша боевая мощь усилилась польскими, чехословацкими, румынскими и болгарскими войсками, которые успешно громили фашистов. Их общая численность к началу 1945 года составляла 347 тысяч человек, они имели около 4000 орудий и минометов и около 200 танков.
В составе 3-го Белорусского фронта героически сражались французские летчики авиационного полка "Нормандия-Неман".
На Западе американские, английские и французские войска имели 76 хорошо укомплектованных и отлично вооруженных дивизий и 15 отдельных бригад, 16 100 танков и самоходно-артиллерийских установок, более 16,7 тысячи боевых самолетов. Этим силам немецкое командование противопоставило всего лишь 74 крайне малочисленные и плохо подготовленные дивизии и три отдельные бригады, 3,5 тысячи танков и штурмовых орудий, до 2700 боевых самолетов.
Следовательно, союзники уже вскоре после открытия второго фронта превосходили противника по числу войск в 2 раза, по танкам - в 4 раза, по самолетам - в 6 раз.
Против 22 дивизий союзных войск в Италии немцы имели 31 слабо укомплектованную дивизию.
После всестороннего анализа обстановки и возможностей всех борющихся сторон Ставка Верховного Главнокомандования решила подготовить и провести в начале 1945 года на всех стратегических направлениях мощные наступательные операции со следующими основными задачами:
- разгромить восточно-прусскую группировку и овладеть Восточной Пруссией;
- разгромить противника в Польше, Чехословакии, Венгрии, Австрии;
- выйти на рубеж: устье реки Вислы-Бромберг (Быдгощ)--Познань-Бреслау (Вроцлав)-Моравска-Острава-Вена.
Было решено главные усилия завершающей кампании сосредоточить на варшавско-берлинском направлении, там, где должен был наступать 1-й Белорусский фронт. Уничтожение курляндской группы (16-й и 18-й армий) противника возлагалось на 2-й, 1-й Прибалтийские фронты и Балтийский флот, которые должны были не допустить переброску сил, прижатых к Балтийскому морю, на другие фронты.
В этот период у Ставки имелся неплохо налаженный контакт с главным командованием экспедиционных союзных войск на Западе. Нам было известно, что американское, английское и французское командование готовили наступательную операцию с целью разгрома немцев в районах Рура и Саара и выхода своих войск в центральные районы Германии. В южном и юго-восточном стратегических направлениях ими планировалось нанесение вспомогательных ударов.
Здесь следует отметить одну существенную деталь. Берлин в это время находился от советского фронта и фронта союзников почти на одинаковом расстоянии. И не случайно У. Черчилль в своих мемуарах не раз упоминал о Берлине как желательном объекте для захвата союзническими войсками, хотя взятие Берлина, согласно договоренности между главами правительств, входило в функцию советских войск.
Координация действий союзных и советских войск в этот период осуществлялась главным образом путем взаимной передачи данных верховным командованием сторон.
Я должен сказать, что И. В. Сталин в то время доверял информации Д. Эйзенхауэра. Все данные о планах и действиях наших войск Генеральный штаб передавал через военные миссии США и Англии. Кроме того, главы правительств периодически обменивались посланиями по принципиальным вопросам действий сторон.
Из переписки с президентом Ф. Рузвельтом видно, что в это время была достигнута полная ясность в осуществлении соглашений между СССР и США как в отношении поставок по ленд-лизу, так и в области стратегических вопросов.
Этого нельзя было сказать об У. Черчилле. В его письмах не было откровенности, чувствовалась какая-то затаенность, настойчивое стремление к захвату центральных районов Германии. Это, естественно, заставляло Советское правительство быть более настороженным.
Я не считаю нужным здесь приводить переписку между У. Черчиллем, Ф. Рузвельтом и И. Сталиным, так как она опубликована. Если ее внимательно прочитать сегодня, станет еще более очевидным, как вынашивал У. Черчилль свои замыслы послевоенного устройства государств Центральной Европы, во главе которых должны были встать правительства, зависимые от империалистического Запада.
В конце октября и начале ноября 1944 года мне пришлось по заданию Верховного Главнокомандующего основательно поработать над основными вопросами завершающей кампании войны, и прежде всего над планами операций на берлинском направлении. Должен с удовлетворением отметить, что наш Генеральный штаб в этот период стоял на большой высоте в искусстве планирования крупных наступательных операций.
Анализируя обстановку, Генштаб правильно считал, что наибольшее сопротивление враг окажет нашим войскам на берлинском направлении. Подтверждением этому служили крайне малые результаты наступательных действий наших войск в октябре (3, 2-го и 1-го Белорусских фронтов) и их вынужденный переход к обороне в первых числах ноября 1944 года на западном стратегическом направлении.
Я целиком был согласен с Генштабом, с его главными операторами А. И. Антоновым, С. М. Штеменко, А. А. Грызловым и Н. А. Ломовым, которые на всех этапах работы оперативного управления показали себя выдающимися знатоками оперативно-стратегического планирования.
По мнению Генштаба, в первую очередь должны были начать наступление наши южные фронты на венском направлении. Это неизбежно заставило бы германское командование перебросить значительные силы, стоявшие против наших западных фронтов, для укрепления юго-восточного стратегического направления, от которого зависела судьба юга и юго-востока Германии.
При рассмотрении плана наступления фронтов на западном направлении возникал серьезный вопрос о Восточной Пруссии, где противник имел крупную группировку и сильно развитую оборону, опиравшуюся на долговременные инженерные сооружения, труднопроходимую местность и крепкие каменные постройки населенных пунктов и городов.
Пришлось с сожалением вспомнить то непонимание, которое допустил Верховный, не приняв предложение, сделанное еще летом, об усилении фронтов, действовавших на восточно-прусском направлении. Как помнит читатель, оно строилось на том, чтобы с ходу сломать оборону противника при успешном развитии Белорусской операции. Теперь вражеская группировка в Восточной Пруссии могла серьезно угрожать нашим войскам при наступлении на берлинском направлении. Тогда же мною и А. И. Антоновым было предложено Верховному усилить 2-й Белорусский фронт не менее чем двумя армиями, чтобы в кратчайший срок разгромить восточно-прусскую группировку.
Точно не помню, 1 или 2 ноября меня и А. И. Антонова вызвал Верховный для рассмотрения плана зимних операций. Докладывал проект А.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153