А с мужчинами легко иметь дело - они не держат камня за пазухой, довольно откровенны, но всегда помнят о деньгах, о выгоде. Больше других я общалась с редактором «Макмиллана» Роджером де Гаррисом. Он вел серию советской фантастики в издательстве. Лет около сорока, высокий, симпатичный, отец двоих детей, он совсем не говорил по-русски, хотя одну из книг Стругацких перевел на английский. Почти все остальные произведения серии переводила на английский Антонина Буис, внучка богатейшего русского купца Корзинкина. Он в 1917 году уехал в Польшу, в свое поместье, «переждать беспорядки» и разделил нелегкую судьбу эмигрантов: с трудом убежал из Польши от фашистов во Францию, нищим приехал в США, но семью сохранил, язык детям и внукам передал. Когда Буис приезжала в Москву, мы возили ее в Троице-Лыково, где еще сохранился к тому времени полуразрушенный дом Корзинкиных, парк, две церкви.
Смешной, но очень характерный для того времени случай произошел с подарками, которыми Антонина решила порадовать нас - меня, Светлану и ставшего к тому времени начальником нашего отдела Вадима Пава. Мне и Светлане она преподнесла по крохотному флакончику французских духов (так называемые «пробные»)! а Вадиму - кусок туалетного мыла - ее сестра владела парфюмерной фирмой во Франции. И уехала. Панов вскоре пишет ей деловое письмо и в конце благодарит за подарки. В тот же день его вызывает к себе один из зампредов Правления ВААП. А Вадим, надо сказать, был верный служака и к начальству относился с большим почтением. Вернулся он из кабинета начальника с бледным лицом и приказал нам со Светланой немедленно сдать подаренные нам Антониной духи в протокольный, отдел. Секретарь отдела с недоумением, а потом тоже со смехом приняла и запротоколировала наши подарки, мы доложили Панову о выполненном долге. Вот как оно было!
Переводы Антонины Буис нашей фантастики - а потом она стала переводчиком и русской классики - были отличными. Роджерс аккуратно присылал мне на прочтение верстки будущих томов. Я ему отдала на время все мои книжечки «Библиотеки советской фантастики» - он обещал их вернуть, да вот и не вернул, сижу я теперь «сапожником без сапог».
«Макмиллан» оперативно взялся издавать прежде всего АБС: за несколько лет было выпущено сначала в твердой обложке и супере, а потом и в дешевом оформлении полное (на то время) собрание их сочинений, включая «Сказку о тройке» и даже «Гадких лебедей». Тут огромная заслуга Б.Д.Панкина, как ему удалось заключить на эти заклейменные произведения договор, выплатить авторам гонорар - для меня до сих пор загадка. Ведь каждое неопубликованное в Союзе произведение перед отправкой за границу мы должны были литовать (то есть проводить через цензуру), а тут «Лебеди», которые не только не были изданы, но и преданы анафеме в СССР!
ВААП - организация, которая по идее нужна была нашим писателям, драматургам, художникам, ученым и прочим творческим людям. Она давала им возможность законного выхода за рубежи нашей родины и призвана была защитить их авторские права. Однако как это осуществлялось! Государство и ВААП отбирали себе в общей сложности 85% положенного автору гонорара. Все писатели ворчали, ругались на ВААП, но деваться им было некуда. Держали обиду на ВААП, но уже по другой причине, «маститые» Г.Марков, А.Иванов и другие: ВААП, как они полагали, плохо пропагандировал их книги за рубежом, поэтому никто их там не издавал, а вот какую-то фантастику, каких-то Стругацких, Биленкиных, Днепровых публиковали - это козни Панкина и его подчиненных. Думаю, Борису Дмитриевичу приходилось нелегко, на него жали со всех сторон. Но он хорошо держал удар.
Была в правилах о гонорарах одна зацепочка: если уступаешь права на произведение, еще не опубликованное в Союзе, из гонорара автора изымали не 85%, а всего 15%. Мне удалось таким образом уступить несколько произведений моих авторов. Одно из них - «За миллиард лет до конца света» Стругацких. Рукопись романа я вынуждена была отнести в Главлит. Продержали ее там чуть ли не месяц - я очень беспокоилась, как бы ее за это время не опубликовали в журнале «Знание - сила». Но, слава Богу, наконец у меня зазвонил телефон - меня вызывали в Китайский проезд, в Главлит. Мне пришлось посидеть в приемной, похожей на милицейское отделение: стойка, за ней дежурный с телефонами, у него за спиной окошечко, в которое сдают рукописи. Наконец меня пригласили пройти в кабинет. Я вошла в полутемный «пенал», у окна в конце его просматривались два стола и два человека за ними - все тяжелое, мрачное. Один из цензоров спросил: «Вы за Стругацкими?» - «Да». - «А что-то я слышал, они собираются за границу уезжать, в Израиль», - полувопросительно поглядел он на меня. Я возмутилась, стала орать на него - вы, мол, здесь защищать наших граждан назначены, а сами клевету распространяете, и еще какие-то слова выкрикивала. Они оба стали успокаивать меня и поспешили выпроводить. Я и сама была рада покинуть это учреждение и помчалась оформлять рукопись для отправки в «Макмиллан».
А выпад против Стругацких одного из цензоров не был чем-то случайным: в конце шестидесятых - начале семидесятых против них была организована травля. Аркадий часто выступал в различных аудиториях
– на заводах, в институтах - и стал вдруг получать во время выступлений подметные записочки: «А вы скоро уберетесь в свой Израиль?», «Правда, что вы собираетесь уехать за рубеж?» - и тому подобные гадости. Аркадий всегда отвечал: «Не дождетесь. Мы никуда не уедем». И вот вам - реакция государственного чиновника!
Вообще работа в ВААПе меня удовлетворяла. Фантастику в те годы
– нашу, молодогвардейскую - издавали во многих странах, особенно в Германии, Польше, Чехословакии, Японии и Китае. И то, что я хоть как-то способствовала этому, радовало меня: я думала - как удивительно сложилась моя судьба. Сначала я нашему читателю помогла, теперь мои авторы издаются на многих языках мира, их узнают и читают всюду! Так замкнулся круг, мое фантастическое кругосветное путешествие.
В 1982 году я решила оставить работу в ВААПе и заняться домом, воспитанием внуков. За меня осталась работать Светлана Михайлова.
2003 г.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12