Анализируя это вступление, нельзя не отметить, что русская артиллерия не только не уступала артиллерии стран, чьи воинские контингенты входили в состав Великой армии Наполеона, но и по ряду тактико-технических характеристик превосходила артиллерию противника.
Содержится во вступлении и не потерявшая своего значения характеристика "исправного" офицера, т.е. офицера, знающего возможности своего вооружения, которым ему придется воевать. Здесь Кутайсов остался верен своему жизненному принципу: учиться постоянно для совершенствования своих специальных познаний, ведь он "ни минуты не проводил праздно, - как вспоминал А.И. Михайловский-Данилевский, - от раннего утра до ночи был в беспрерывных занятиях не одним каким-либо предметом, но десятью вдруг. Вокруг постели его всегда стояло до десяти довольно больших табуретов, вроде столов. На одном чертил он что-либо из фортификации, артиллерии, архитектуры, на другом переводил, на третьем писал артиллерийские записки, на четвертом рисовал, на пятом лежала доска с грифелем для математических выкладок, на шестом скрипка и ноты, на седьмом стихи, на восьмом какое-нибудь сочинение в прозе и так далее".
В 1-ом же пункте "Общих правил..." приведены нормативы стрельбы с учетом эффективности поражения целей: "...Выстрелы за 500 саженей сомнительны, за 300 довольно верны, а за 200 и за 100 смертельны... Следовательно, когда неприятель еще в первом расстоянии, то должно стрелять по нем редко, дабы иметь время вернее наводить орудие и выстрелами вашими затруднять его в движении; во втором расстоянии стрелять чаще, чтобы остановить или... продлить его приближение, и на последнем наносить удары со всевозможной скоростью, чтобы его опрокинуть и уничтожить". Приведенные значения дальности стрельбы соответствуют современным понятиям предельной, практической и наиболее эффективной дальности стрельбы, т.е. свыше 1000 м, около 600 м и от 200 до 400 м.
Для содержания почти всех пунктов "Основных правил..." характерно, что автор логически подводит к необходимости выполнять излагаемые требования и поясняет результат правильного исполнения. В этом бесспорно сказалось увлечение Кутайсова математикой, немыслимой без строгой логики в доказательствах. Вместе с тем, следуя сделанному вступлению, Кутайсов не приводит характеристик орудий и видов снарядов для стрельбы на указание дальности. Однако он советует с дальности ближе 650 метров применять "новые наши картечи", т.е. картечные снаряды, состоящие из чугунных картечных пуль, которые в то время внедрялись в практику артиллерии взамен свинцовых. Считалось, что свинцовые пули раскалываются чаще при соударениях, чем чугунные, а образовавшиеся осколки царапают канал ствола и не долетают до цели, снижая эффективность поражения. "Сомнительными" с точки зрения поражения цели Кутайсов называет выстрелы близкие к пределу прицельной дальности стрельбы большинства орудий; "довольно верными" - выстрелы, поражающие более 30% целей, а смертельными - более 75%. Артиллерист, которому предназначались "Общие правила...", понимал значение названных терминов. Не следует забывать, что в то время еще не существовало таблиц стрельбы в современном виде, и эффективность поражения во многом зависела от субъективных факторов, т.е. знаний артиллерийских командиров, опытности и натренированности расчетов.
2-ой пункт "Общих правил..." требует "скрывать число своей артиллерии", т.е. маскировать ее. Но маскировать не столько простым укрытием орудий от видимости неприятеля, сколько оперативными средствами, т.е. вводить ее в сражение постепенно, "через что от неприятеля скроется пункт вашего нападения", т.е. направление главного удара, где артиллерия неожиданно откроет массированный огонь, обеспечивающий действие пехоты и кавалерии. Маскировка артиллерии предназначалась и для того, чтобы неприятель "атакующий... встретил бы артиллерию там, где... ее и не предполагал".
Три следующих пункта "Общих правил..." посвящены боевым действиям артиллерийских батарей. Не следует забывать, что в то время батарея не была организационно-штатной единицей в полевой армейской артиллерии, что произошло только почти 20 лет спустя. Под батареей понималось сосредоточие некоторого числа орудий (от нескольких взводов или дивизионов до нескольких рот) на общей огневой позиции для выполнения единой задачи. До тех пор, пока не установлены истинные цели неприятеля, "батареи должны состоять из малого числа орудий, и, быв рассеяны в разных местах... вы представляете собой малую цель, а сами имеете более средства ему вредить косвенными и перекрестными выстрелами...". Рекомендации о характере выстрелов, приведенные в 3-ем пункте, говорят и об организации огня, т.е. размещение соседних батарей должно быть таким, чтобы секторы их обстрела перекрывали друг друга, а значит, создавали сплошную зону огневого прикрытия расположения своих войск.
В следующем, 4-ом пункте Кутайсов продолжал: "Батареи же из большого числа орудий должно ставить в таких случаях, когда нужно сделать пролом в линии неприятельской или остановить... его... или... сбить его с какой-нибудь позиции". В 5-ом пункте "Общие правила..." требовали: "Избегать ставить батареи на весьма возвышенных крутых местах; ... батареи... из единорогов могут... быть поставлены за небольшими возвышенностями, которыми бы они... закрывались, ибо все почти их выстрелы, кроме картечных, суть навесные". Почему же опасно ставить батареи на "весьма возвышенных местах"? Да потому, чтобы не превращать батарею в отличную мишень для неприятеля, видимую отовсюду. А чем опасны возвышенности с крутыми склонами? Да потому, что это затрудняет подвоз боеприпасов и своз или замену орудий в ходе боя.
Заметим, что единорог объединял качества пушки и гаубицы, т.е. мог стрелять всеми видами снарядов (ядро, граната, картечь, брандскугель) по открытым и закрытым целям. К сожалению, русские артиллеристы так и не научились в 1812 году навесной стрельбе из единорогов, т.к. длительное время обучались стрельбе по видимым целям, т.е. прямой наводкой. Единорог был принят на вооружение русской артиллерии в конце XVIII века и оставался на протяжении почти 100 лет незаменимым артиллерийским орудием. Он получил название от мифического животного из герба генерал-фельдцейхмейстера графа П.И. Шувалова, руководившего создание этой пушки-гаубицы.
Последующие два пункта, 6-й и 7-ой устанавливали порядок выбора поражаемых целей в различных условиях боя. Вот их суть: "...Когда мы намерены атаковать, то большая часть нашей артиллерии должна действовать на артиллерию неприятельскую; когда же мы атакованы, то большая часть нашей артиллерии должна действовать на кавалерию и пехоту..
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23
Содержится во вступлении и не потерявшая своего значения характеристика "исправного" офицера, т.е. офицера, знающего возможности своего вооружения, которым ему придется воевать. Здесь Кутайсов остался верен своему жизненному принципу: учиться постоянно для совершенствования своих специальных познаний, ведь он "ни минуты не проводил праздно, - как вспоминал А.И. Михайловский-Данилевский, - от раннего утра до ночи был в беспрерывных занятиях не одним каким-либо предметом, но десятью вдруг. Вокруг постели его всегда стояло до десяти довольно больших табуретов, вроде столов. На одном чертил он что-либо из фортификации, артиллерии, архитектуры, на другом переводил, на третьем писал артиллерийские записки, на четвертом рисовал, на пятом лежала доска с грифелем для математических выкладок, на шестом скрипка и ноты, на седьмом стихи, на восьмом какое-нибудь сочинение в прозе и так далее".
В 1-ом же пункте "Общих правил..." приведены нормативы стрельбы с учетом эффективности поражения целей: "...Выстрелы за 500 саженей сомнительны, за 300 довольно верны, а за 200 и за 100 смертельны... Следовательно, когда неприятель еще в первом расстоянии, то должно стрелять по нем редко, дабы иметь время вернее наводить орудие и выстрелами вашими затруднять его в движении; во втором расстоянии стрелять чаще, чтобы остановить или... продлить его приближение, и на последнем наносить удары со всевозможной скоростью, чтобы его опрокинуть и уничтожить". Приведенные значения дальности стрельбы соответствуют современным понятиям предельной, практической и наиболее эффективной дальности стрельбы, т.е. свыше 1000 м, около 600 м и от 200 до 400 м.
Для содержания почти всех пунктов "Основных правил..." характерно, что автор логически подводит к необходимости выполнять излагаемые требования и поясняет результат правильного исполнения. В этом бесспорно сказалось увлечение Кутайсова математикой, немыслимой без строгой логики в доказательствах. Вместе с тем, следуя сделанному вступлению, Кутайсов не приводит характеристик орудий и видов снарядов для стрельбы на указание дальности. Однако он советует с дальности ближе 650 метров применять "новые наши картечи", т.е. картечные снаряды, состоящие из чугунных картечных пуль, которые в то время внедрялись в практику артиллерии взамен свинцовых. Считалось, что свинцовые пули раскалываются чаще при соударениях, чем чугунные, а образовавшиеся осколки царапают канал ствола и не долетают до цели, снижая эффективность поражения. "Сомнительными" с точки зрения поражения цели Кутайсов называет выстрелы близкие к пределу прицельной дальности стрельбы большинства орудий; "довольно верными" - выстрелы, поражающие более 30% целей, а смертельными - более 75%. Артиллерист, которому предназначались "Общие правила...", понимал значение названных терминов. Не следует забывать, что в то время еще не существовало таблиц стрельбы в современном виде, и эффективность поражения во многом зависела от субъективных факторов, т.е. знаний артиллерийских командиров, опытности и натренированности расчетов.
2-ой пункт "Общих правил..." требует "скрывать число своей артиллерии", т.е. маскировать ее. Но маскировать не столько простым укрытием орудий от видимости неприятеля, сколько оперативными средствами, т.е. вводить ее в сражение постепенно, "через что от неприятеля скроется пункт вашего нападения", т.е. направление главного удара, где артиллерия неожиданно откроет массированный огонь, обеспечивающий действие пехоты и кавалерии. Маскировка артиллерии предназначалась и для того, чтобы неприятель "атакующий... встретил бы артиллерию там, где... ее и не предполагал".
Три следующих пункта "Общих правил..." посвящены боевым действиям артиллерийских батарей. Не следует забывать, что в то время батарея не была организационно-штатной единицей в полевой армейской артиллерии, что произошло только почти 20 лет спустя. Под батареей понималось сосредоточие некоторого числа орудий (от нескольких взводов или дивизионов до нескольких рот) на общей огневой позиции для выполнения единой задачи. До тех пор, пока не установлены истинные цели неприятеля, "батареи должны состоять из малого числа орудий, и, быв рассеяны в разных местах... вы представляете собой малую цель, а сами имеете более средства ему вредить косвенными и перекрестными выстрелами...". Рекомендации о характере выстрелов, приведенные в 3-ем пункте, говорят и об организации огня, т.е. размещение соседних батарей должно быть таким, чтобы секторы их обстрела перекрывали друг друга, а значит, создавали сплошную зону огневого прикрытия расположения своих войск.
В следующем, 4-ом пункте Кутайсов продолжал: "Батареи же из большого числа орудий должно ставить в таких случаях, когда нужно сделать пролом в линии неприятельской или остановить... его... или... сбить его с какой-нибудь позиции". В 5-ом пункте "Общие правила..." требовали: "Избегать ставить батареи на весьма возвышенных крутых местах; ... батареи... из единорогов могут... быть поставлены за небольшими возвышенностями, которыми бы они... закрывались, ибо все почти их выстрелы, кроме картечных, суть навесные". Почему же опасно ставить батареи на "весьма возвышенных местах"? Да потому, чтобы не превращать батарею в отличную мишень для неприятеля, видимую отовсюду. А чем опасны возвышенности с крутыми склонами? Да потому, что это затрудняет подвоз боеприпасов и своз или замену орудий в ходе боя.
Заметим, что единорог объединял качества пушки и гаубицы, т.е. мог стрелять всеми видами снарядов (ядро, граната, картечь, брандскугель) по открытым и закрытым целям. К сожалению, русские артиллеристы так и не научились в 1812 году навесной стрельбе из единорогов, т.к. длительное время обучались стрельбе по видимым целям, т.е. прямой наводкой. Единорог был принят на вооружение русской артиллерии в конце XVIII века и оставался на протяжении почти 100 лет незаменимым артиллерийским орудием. Он получил название от мифического животного из герба генерал-фельдцейхмейстера графа П.И. Шувалова, руководившего создание этой пушки-гаубицы.
Последующие два пункта, 6-й и 7-ой устанавливали порядок выбора поражаемых целей в различных условиях боя. Вот их суть: "...Когда мы намерены атаковать, то большая часть нашей артиллерии должна действовать на артиллерию неприятельскую; когда же мы атакованы, то большая часть нашей артиллерии должна действовать на кавалерию и пехоту..
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23