..
г) В основном разделе своего похвального слова - "Жития" Корюн подробно поветствует и восхваляет подвиги Маштоца, совершенные в пользу родного и соседних народов, находившихся в союзе против иранских захватчиков. Под подвигами Маштоца наш автор разумеет: отшельничество в христианском понимании, подвижничество его, проповедь Евангелия, н результате чего он охватил и вызволил всех жителей "из-под влияния языческих преданий предков и дьявольского поклонения сатане"32... "Он задумал еще более озаботиться об утешении всей страны... И так, осаждаемый печальными заботами, как бы в западне, находился он в пучине размышлений о том, какой бы найти выход из (создавшегося) положения"33: изобретение письменности и просвещение родного народа, иверов и агван (см. главы 6-8). Все думы и дела Вардапета лишь о народе и для народа.
Как видим, похвальные разделы "Жития Маштоца" и здесь вполне соответствуют канонам "Книги Хрия".
д) Сравнение восхваляемого лица с другим. более прославленным лицом и показ превосходства первого (в "Книге Хрия" восхваляется Моисей). В чем же превосходство Маштоца в сравнении с Моисеем?
"Ибо муж-боговидец, получив у Бога богописанные заповеди и держа их в руках, спускался с горы; но был он печален из-за злодейского народа, который... вероломно поклонялся идолу..., чем заставил носителя заповедей сокрушаться сердцем и горько рыдать... Но с этим блаженным... случилось не так"34. Он анал, что его благоговейно примут...
"Но пусть никто не считает нас человеком дерзновенным за вышесказанное, говоря: каким образом он (Корюн) мужа весьма скромного уподобил великому Моисею, чудотворцу, говорившему с Самим Богом, сравнил его с ним? За это, быть может, обвинят нас. Но мы это можем делать с еще большей уверенностью, - заявляет Корюн, - ибо нет надобности явно и тайно отвергать божественное, так как милость всесильного Единого Бога равномерно жалуется всем землеродным (людям)"35.
Вот как превозносит Корюн своего гениального вардапета Маштоца!
Как видим, и здесь содержание "Жития" в точности соответствует требованиям канона "Книги Хрия".
е) Повторное восхваление и завершение похвального слова.
Несмотря на свой преклонный возраст, Маштоц беспрерывно воспламенял духовное рвение своих приближенных и рассылал множество поучительных и предостерегающих посланий во все гавары... И вот "настала кончина добродетельной жизни святого... И пока руки святого были вознесены к небу, чудесное крестообразное знамение, светлое и лучезарное, снизошло на те хоромы, где умирал блаженный, и каждый увидел это своими глазами, а не то, что товарищи рассказывали (ему). И он, завещав святым36любовь и согласие, благословил близких и далеких и... скончался"37.
Во время похоронной процессии, сопровождавшей останки Маштоца из Нор-Кахака в с. Ошакан, гроб блаженного осеняло "крестообразное, светящееся, идущее впереди знамение". И лишь когда похоронили его, "тогда исчезло и знамение".
Этим апофеозом завершается похвальное слово Корюна.
Как видим "История Маштоца" почти без каких-либо серьезных отклонений в отношении композиции написана по риторическим канонам панегирика, установленным в "Книге Хрия".
6
Выяснив жанровую специфику "Истории жизни и смерти... Маштэца", как панегирика - похвального слова, рассмотрим композиционные особенности ее, попутно характеризуя "героя" - Маштоца, но не вдаваясь в историю проповеднической деятельности его и изобретения письмен для трех братских христианских народов, населявших Закавказье и Армению.
В зачине своей "Истории", как выше было сказано, Корюн чистосердечно признается, что покуда старался он наедине с самим собой, "в тайниках дум своих" обдумывать, как "красочно повествовать" о том, когда, кем, как и при каких обстоятельствах "была проявлена эта новая милость", т. е. изобретение письмен и создание письменности, "дошло до меня повеление почтенного мужа по имени Иосеп, ученика мужа того, а вместе с ним (т. е. повелением) и поощрение других моих сотоварищей по учению". Корюн, как любимый ученик Маштоца, без промедления принимается за повествование. Он лишь просит своих сотоварищей поддержать его молитвами, чтобы "успешно и устремленно плыть по широко катящимся волнам наставнического моря"38.
Познакомив читателя с тем, что и как побудило его приняться за такое "сверх сил" его трудное начинание, Корюн силится обосновать свое право написать похвальное слово о Маштоце, предваряя осуществление своего желания вопросом и ответом: "можно ли отважиться написать житие мужей совершенных?"
Ответ на данный, кардинальный по тому времени вопрос является по существу подлинным предисловием к его замечательному произведению. Это предисловие выдержано в сугубо риторическом аспекте и развертывает перед читателем (слушателем) некоторые детали философского мышления нашего автора, аргументирующего свое начинание положениями Библия и библейской "науки". Да, можно, "ибо благодетель господь столь доброжелательно относится к своим любимцам, что не только не считает достаточным прекрасное и наивысшее воздаяние им в непреходящей вечности за (их) благочестивую жизнь, но еще задолго до того, здесь (на этом свете), дабы они и своей преходящей жизнью, возвышенно прославившись в книгах, засияли повсеместно духовным и телесным сиянием"39.
Ответ как будто логичный, ясный и неоспоримый, но Корюн не довольствуется им и обосновывает его более высокими аргументами, образными примерами и сентенциями из Библии, ссылаясь на такие библейские авторитеты, как великий Моисей, пророки, евангелисты, апостолы, сам Христос, отмечающие и прославляющие все те наивысшие, непревзойденные качестве и свойства смертного, которые достойны похвалы и внесения в книги для воспитания потомства.
Какие же качества, деяния, подвиги достойны быть отмеченными?-"Стойкость в праведной вере", "проникновенность в божественное", "яркость чудесной жизни", "совершенная праведность" и т. д. (Моисей); "истинная вера", "гостеприимстно". "добровольное мученичество" (ап. Павел) и т. д. Все это представляется в аспекте религии. Однако и деяния в светской реальной жизни достойны того, чтобы их также отмечали... "Храбрость", "доблесть", "подвиги в войнах"; "мудрость", "светлые думы", "благородство", "но не только великие деяния, а к малые возвеличивает Христос", "хорошо ревновать в добром всегда"... Корюн прекрасный знаток Библии и душеполезных книг, может еще долго перечислять добрые качества к деяния праведников, достойные быть отмеченными, и, конечно, все это зафиксировано "не ради похвалы и славы, но чтобы (все это) служило примером и правилом идущим вослед"40. Для Корюна также ясно, откуда исходит эта похвала, слава и какую цель преследует она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27
г) В основном разделе своего похвального слова - "Жития" Корюн подробно поветствует и восхваляет подвиги Маштоца, совершенные в пользу родного и соседних народов, находившихся в союзе против иранских захватчиков. Под подвигами Маштоца наш автор разумеет: отшельничество в христианском понимании, подвижничество его, проповедь Евангелия, н результате чего он охватил и вызволил всех жителей "из-под влияния языческих преданий предков и дьявольского поклонения сатане"32... "Он задумал еще более озаботиться об утешении всей страны... И так, осаждаемый печальными заботами, как бы в западне, находился он в пучине размышлений о том, какой бы найти выход из (создавшегося) положения"33: изобретение письменности и просвещение родного народа, иверов и агван (см. главы 6-8). Все думы и дела Вардапета лишь о народе и для народа.
Как видим, похвальные разделы "Жития Маштоца" и здесь вполне соответствуют канонам "Книги Хрия".
д) Сравнение восхваляемого лица с другим. более прославленным лицом и показ превосходства первого (в "Книге Хрия" восхваляется Моисей). В чем же превосходство Маштоца в сравнении с Моисеем?
"Ибо муж-боговидец, получив у Бога богописанные заповеди и держа их в руках, спускался с горы; но был он печален из-за злодейского народа, который... вероломно поклонялся идолу..., чем заставил носителя заповедей сокрушаться сердцем и горько рыдать... Но с этим блаженным... случилось не так"34. Он анал, что его благоговейно примут...
"Но пусть никто не считает нас человеком дерзновенным за вышесказанное, говоря: каким образом он (Корюн) мужа весьма скромного уподобил великому Моисею, чудотворцу, говорившему с Самим Богом, сравнил его с ним? За это, быть может, обвинят нас. Но мы это можем делать с еще большей уверенностью, - заявляет Корюн, - ибо нет надобности явно и тайно отвергать божественное, так как милость всесильного Единого Бога равномерно жалуется всем землеродным (людям)"35.
Вот как превозносит Корюн своего гениального вардапета Маштоца!
Как видим, и здесь содержание "Жития" в точности соответствует требованиям канона "Книги Хрия".
е) Повторное восхваление и завершение похвального слова.
Несмотря на свой преклонный возраст, Маштоц беспрерывно воспламенял духовное рвение своих приближенных и рассылал множество поучительных и предостерегающих посланий во все гавары... И вот "настала кончина добродетельной жизни святого... И пока руки святого были вознесены к небу, чудесное крестообразное знамение, светлое и лучезарное, снизошло на те хоромы, где умирал блаженный, и каждый увидел это своими глазами, а не то, что товарищи рассказывали (ему). И он, завещав святым36любовь и согласие, благословил близких и далеких и... скончался"37.
Во время похоронной процессии, сопровождавшей останки Маштоца из Нор-Кахака в с. Ошакан, гроб блаженного осеняло "крестообразное, светящееся, идущее впереди знамение". И лишь когда похоронили его, "тогда исчезло и знамение".
Этим апофеозом завершается похвальное слово Корюна.
Как видим "История Маштоца" почти без каких-либо серьезных отклонений в отношении композиции написана по риторическим канонам панегирика, установленным в "Книге Хрия".
6
Выяснив жанровую специфику "Истории жизни и смерти... Маштэца", как панегирика - похвального слова, рассмотрим композиционные особенности ее, попутно характеризуя "героя" - Маштоца, но не вдаваясь в историю проповеднической деятельности его и изобретения письмен для трех братских христианских народов, населявших Закавказье и Армению.
В зачине своей "Истории", как выше было сказано, Корюн чистосердечно признается, что покуда старался он наедине с самим собой, "в тайниках дум своих" обдумывать, как "красочно повествовать" о том, когда, кем, как и при каких обстоятельствах "была проявлена эта новая милость", т. е. изобретение письмен и создание письменности, "дошло до меня повеление почтенного мужа по имени Иосеп, ученика мужа того, а вместе с ним (т. е. повелением) и поощрение других моих сотоварищей по учению". Корюн, как любимый ученик Маштоца, без промедления принимается за повествование. Он лишь просит своих сотоварищей поддержать его молитвами, чтобы "успешно и устремленно плыть по широко катящимся волнам наставнического моря"38.
Познакомив читателя с тем, что и как побудило его приняться за такое "сверх сил" его трудное начинание, Корюн силится обосновать свое право написать похвальное слово о Маштоце, предваряя осуществление своего желания вопросом и ответом: "можно ли отважиться написать житие мужей совершенных?"
Ответ на данный, кардинальный по тому времени вопрос является по существу подлинным предисловием к его замечательному произведению. Это предисловие выдержано в сугубо риторическом аспекте и развертывает перед читателем (слушателем) некоторые детали философского мышления нашего автора, аргументирующего свое начинание положениями Библия и библейской "науки". Да, можно, "ибо благодетель господь столь доброжелательно относится к своим любимцам, что не только не считает достаточным прекрасное и наивысшее воздаяние им в непреходящей вечности за (их) благочестивую жизнь, но еще задолго до того, здесь (на этом свете), дабы они и своей преходящей жизнью, возвышенно прославившись в книгах, засияли повсеместно духовным и телесным сиянием"39.
Ответ как будто логичный, ясный и неоспоримый, но Корюн не довольствуется им и обосновывает его более высокими аргументами, образными примерами и сентенциями из Библии, ссылаясь на такие библейские авторитеты, как великий Моисей, пророки, евангелисты, апостолы, сам Христос, отмечающие и прославляющие все те наивысшие, непревзойденные качестве и свойства смертного, которые достойны похвалы и внесения в книги для воспитания потомства.
Какие же качества, деяния, подвиги достойны быть отмеченными?-"Стойкость в праведной вере", "проникновенность в божественное", "яркость чудесной жизни", "совершенная праведность" и т. д. (Моисей); "истинная вера", "гостеприимстно". "добровольное мученичество" (ап. Павел) и т. д. Все это представляется в аспекте религии. Однако и деяния в светской реальной жизни достойны того, чтобы их также отмечали... "Храбрость", "доблесть", "подвиги в войнах"; "мудрость", "светлые думы", "благородство", "но не только великие деяния, а к малые возвеличивает Христос", "хорошо ревновать в добром всегда"... Корюн прекрасный знаток Библии и душеполезных книг, может еще долго перечислять добрые качества к деяния праведников, достойные быть отмеченными, и, конечно, все это зафиксировано "не ради похвалы и славы, но чтобы (все это) служило примером и правилом идущим вослед"40. Для Корюна также ясно, откуда исходит эта похвала, слава и какую цель преследует она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27