Привыкнуть можно ко всему, в зависимости от того,
сколько людей это делает или не делает.
Я согласился с этим и покинул их, направившись на север от Бродвея
(думаю, прежде это была Десятая авеню), и быстро шел, пока не миновал Ада.
Проход по зоне радиоактивности всегда расстраивает человека. Слава Богу,
что пока в Англии таких мест нет.
Улица была почти пуста, хотя со мной заговаривали несколько нищих с
лицами, изборожденными шрамами вроде тех, что оставляет взрыв водородной
бомбы. Я не мог определить - настоящие это шрамы или же просто грим.
Толстая женщина протянула в мою сторону ребенка со сросшимися пальцами рук
и ног. Я подумал, что он родился бы деформированным, невзирая на
обстоятельства, а женщина лишь пользуется страхом людей перед мутациями,
вызванными бомбами, однако дал ей семь с половиной центов. Из-за маски я
чувствовал себя так, словно приношу жертву какому-то африканскому идолу.
- Да будут ваши дети благословлены одной головой и одной парой глаз.
- Спасибо, - ответил я, содрогнувшись, и торопливо отошел.
- "...Под маской же только гной, так голову в сторону, вот принцип
твой: прочь, прочь от девиц!" - То были последние строки антисексуальной
песни, которую пели какие-то религиозные фанатики в половине квартала от
увенчанной знаком круга и креста святыни феминистов. Это несколько
напомнило мне наших британских монахов. Наверху был полный хаос
объявлений, рекламирующих заранее переваренные продукты, обучение борьбе,
радиоосязатели и тому подобное.
Я разглядывал эти истерические призывы с каким-то неприятным
очарованием. Поскольку в американской рекламе нельзя использовать женское
лицо или тело, сами буквы объявлений были полны эротики. Например,
толстобрюхая и грудастая большая В или сладострастное двойное О. Однако
лучше всем секс в Америке представляет маска.
Британский антрополог писал, что хотя перенос сексуальных интересов с
бедер на груди потребовал у эволюции пяти тысяч лет, время лица пришло
спустя всего пятьдесят лет. Сравнение американского стиля с мусульманскими
традициями неуместно; мусульманки носят маски, поскольку являются
собственностью мужа, и это должно сделать собственность еще более личной.
Зато американки подчиняются только моде и пользуются масками, чтобы
создать вокруг себя атмосферу таинственности.
Однако, отодвинув в сторону теорию, настоящую причину этой моды можно
найти в антирадиационных комбинезонах времен III мировой войны, породивших
борьбу в масках, популярнейший сегодня вид спорта, а затем - современную
женскую моду. Сначала просто проявление экстравагантности, однако вскоре
маски стали так же необходимы, как некогда бюстгальтеры и губная помада.
В конце концов до меня дошло, что я думаю не о масках вообще, а над
тем, что скрывается за одной из них. В этом кроется все двуличие этой
вещи: никогда не знаешь, то ли девушка прячет свою красоту, то ли
уродство. Я представил себе холодное, милое лицо, на котором страх был
виден лишь в расширенных зрачках. Вспомнил ее густые светлые волосы,
контрастирующие с черной атласной маской. Она пригласила меня в 22.00.
Я поднялся по лестнице в свой апартамент, находящийся недалеко от
британского консульства. Лифт не работал после какого-то давнего взрыва -
большое неудобство в высотных нью-йоркских зданиях. Прежде чем сообразил,
что сегодня выйду еще раз, я оторвал из-под куртки кусок фотопленки и
проявил ее. Она показывала, что количество радиоактивности, которое я
получил за день, по-прежнему находится в пределах нормы. Я не чувствовал,
подобно другим, никаких фобий, связанных с радиоактивностью, но все-таки
считал, что нет смысла рисковать.
Опустившись на кровать, я взглянул на тихий динамик и экран видео в
углу комнаты. Как обычно, это зрелище принесло с собой горькие мысли о
двух великих народах мира. Одинаково изувеченные, но все еще сильные -
гиганты-калеки, продолжающие отравлять планету своими мечтами о
невозможном равновесии и не менее невозможной победе одного над другим.
Я с раздражением включил динамик. К счастью, комментатор возбужденно
говорил о перспективах рекордных урожаев с полей, засеянных с самолетов.
Внимательно выслушал я все до конца, но не было ни одного интересующего
меня сообщения. И разумеется, никакого упоминания о Луне, хотя каждый
знал, что американцы и русские соревнуются в стремлении превратить свои
базы на Луне в крепости, способные посылать на Землю ракеты, начинающиеся
на самые разные буквы алфавита. Я сам отлично знал, что британское
электронное оборудование, обмениваемое при моем посредничестве на
американскую пшеницу, будет использовано в космических кораблях.
Я выключил аппарат. Начинало темнеть, и я вновь представил себе
нежное, испуганное лицо под маской.
С самого отъезда из Англии я ни разу не встречался с женщиной. В
Америке очень трудно познакомиться с девушкой; здесь даже такая мелочь,
как улыбка, может вызвать крик о помощи, не говоря уже о постоянно
растущем пуританстве и гангстерах, отучающих женщин выходить из дома по
вечерам. Ну и, конечно, маски, которые наверняка не последний вымысел
капиталистической дегенерации, а признак психической неуверенности.
Русские могут не носить масок, но у них есть свои собственные символы
стресса.
Подойдя к окну, я нетерпеливо вглядывался в темнеющее небо. Вскоре на
южном горизонте появилась жуткая фиолетовая туча. Волосы зашевелились у
меня на голове, однако я тут же рассмеялся. Я испугался, что это
радиоактивное облако из воронки от Адской Бомбы, хотя должен был сразу
понять, что это всем лишь вызванное излучением зарево на небе над центром
развлечений и жилым районом к югу от Ада.
Ровно в 22.00 я стоял у дверей квартиры моей незнакомой подруги.
Электронное устройство спросило мою фамилию. Я четко ответил: - Вистен
Тюрнер, - гадая, закодировала ли она мое имя в механизме. Вероятно, да,
потому что дверь открылась. С бьющимся сердцем я вошел в небольшую пустую
гостиную.
Комната была меблирована дорогими современными пневматическими
подножками и лежанками. На столе я заметил несколько книг, и та, которую
поднял, оказалась типичным криминалом о двух женщинах-убийцах, пытающихся
уничтожить друг друга.
Телевизор был включен, на экране одетая в зеленое девушка в маске
плаксиво пела о любви. В правой руке она что-то держала - я не разобрал,
что именно. Заметив, что телевизор снабжен осязателем, которых в Англии
еще не было, я с интересом сунул руку в отверстие возле экрана.
1 2 3 4 5
сколько людей это делает или не делает.
Я согласился с этим и покинул их, направившись на север от Бродвея
(думаю, прежде это была Десятая авеню), и быстро шел, пока не миновал Ада.
Проход по зоне радиоактивности всегда расстраивает человека. Слава Богу,
что пока в Англии таких мест нет.
Улица была почти пуста, хотя со мной заговаривали несколько нищих с
лицами, изборожденными шрамами вроде тех, что оставляет взрыв водородной
бомбы. Я не мог определить - настоящие это шрамы или же просто грим.
Толстая женщина протянула в мою сторону ребенка со сросшимися пальцами рук
и ног. Я подумал, что он родился бы деформированным, невзирая на
обстоятельства, а женщина лишь пользуется страхом людей перед мутациями,
вызванными бомбами, однако дал ей семь с половиной центов. Из-за маски я
чувствовал себя так, словно приношу жертву какому-то африканскому идолу.
- Да будут ваши дети благословлены одной головой и одной парой глаз.
- Спасибо, - ответил я, содрогнувшись, и торопливо отошел.
- "...Под маской же только гной, так голову в сторону, вот принцип
твой: прочь, прочь от девиц!" - То были последние строки антисексуальной
песни, которую пели какие-то религиозные фанатики в половине квартала от
увенчанной знаком круга и креста святыни феминистов. Это несколько
напомнило мне наших британских монахов. Наверху был полный хаос
объявлений, рекламирующих заранее переваренные продукты, обучение борьбе,
радиоосязатели и тому подобное.
Я разглядывал эти истерические призывы с каким-то неприятным
очарованием. Поскольку в американской рекламе нельзя использовать женское
лицо или тело, сами буквы объявлений были полны эротики. Например,
толстобрюхая и грудастая большая В или сладострастное двойное О. Однако
лучше всем секс в Америке представляет маска.
Британский антрополог писал, что хотя перенос сексуальных интересов с
бедер на груди потребовал у эволюции пяти тысяч лет, время лица пришло
спустя всего пятьдесят лет. Сравнение американского стиля с мусульманскими
традициями неуместно; мусульманки носят маски, поскольку являются
собственностью мужа, и это должно сделать собственность еще более личной.
Зато американки подчиняются только моде и пользуются масками, чтобы
создать вокруг себя атмосферу таинственности.
Однако, отодвинув в сторону теорию, настоящую причину этой моды можно
найти в антирадиационных комбинезонах времен III мировой войны, породивших
борьбу в масках, популярнейший сегодня вид спорта, а затем - современную
женскую моду. Сначала просто проявление экстравагантности, однако вскоре
маски стали так же необходимы, как некогда бюстгальтеры и губная помада.
В конце концов до меня дошло, что я думаю не о масках вообще, а над
тем, что скрывается за одной из них. В этом кроется все двуличие этой
вещи: никогда не знаешь, то ли девушка прячет свою красоту, то ли
уродство. Я представил себе холодное, милое лицо, на котором страх был
виден лишь в расширенных зрачках. Вспомнил ее густые светлые волосы,
контрастирующие с черной атласной маской. Она пригласила меня в 22.00.
Я поднялся по лестнице в свой апартамент, находящийся недалеко от
британского консульства. Лифт не работал после какого-то давнего взрыва -
большое неудобство в высотных нью-йоркских зданиях. Прежде чем сообразил,
что сегодня выйду еще раз, я оторвал из-под куртки кусок фотопленки и
проявил ее. Она показывала, что количество радиоактивности, которое я
получил за день, по-прежнему находится в пределах нормы. Я не чувствовал,
подобно другим, никаких фобий, связанных с радиоактивностью, но все-таки
считал, что нет смысла рисковать.
Опустившись на кровать, я взглянул на тихий динамик и экран видео в
углу комнаты. Как обычно, это зрелище принесло с собой горькие мысли о
двух великих народах мира. Одинаково изувеченные, но все еще сильные -
гиганты-калеки, продолжающие отравлять планету своими мечтами о
невозможном равновесии и не менее невозможной победе одного над другим.
Я с раздражением включил динамик. К счастью, комментатор возбужденно
говорил о перспективах рекордных урожаев с полей, засеянных с самолетов.
Внимательно выслушал я все до конца, но не было ни одного интересующего
меня сообщения. И разумеется, никакого упоминания о Луне, хотя каждый
знал, что американцы и русские соревнуются в стремлении превратить свои
базы на Луне в крепости, способные посылать на Землю ракеты, начинающиеся
на самые разные буквы алфавита. Я сам отлично знал, что британское
электронное оборудование, обмениваемое при моем посредничестве на
американскую пшеницу, будет использовано в космических кораблях.
Я выключил аппарат. Начинало темнеть, и я вновь представил себе
нежное, испуганное лицо под маской.
С самого отъезда из Англии я ни разу не встречался с женщиной. В
Америке очень трудно познакомиться с девушкой; здесь даже такая мелочь,
как улыбка, может вызвать крик о помощи, не говоря уже о постоянно
растущем пуританстве и гангстерах, отучающих женщин выходить из дома по
вечерам. Ну и, конечно, маски, которые наверняка не последний вымысел
капиталистической дегенерации, а признак психической неуверенности.
Русские могут не носить масок, но у них есть свои собственные символы
стресса.
Подойдя к окну, я нетерпеливо вглядывался в темнеющее небо. Вскоре на
южном горизонте появилась жуткая фиолетовая туча. Волосы зашевелились у
меня на голове, однако я тут же рассмеялся. Я испугался, что это
радиоактивное облако из воронки от Адской Бомбы, хотя должен был сразу
понять, что это всем лишь вызванное излучением зарево на небе над центром
развлечений и жилым районом к югу от Ада.
Ровно в 22.00 я стоял у дверей квартиры моей незнакомой подруги.
Электронное устройство спросило мою фамилию. Я четко ответил: - Вистен
Тюрнер, - гадая, закодировала ли она мое имя в механизме. Вероятно, да,
потому что дверь открылась. С бьющимся сердцем я вошел в небольшую пустую
гостиную.
Комната была меблирована дорогими современными пневматическими
подножками и лежанками. На столе я заметил несколько книг, и та, которую
поднял, оказалась типичным криминалом о двух женщинах-убийцах, пытающихся
уничтожить друг друга.
Телевизор был включен, на экране одетая в зеленое девушка в маске
плаксиво пела о любви. В правой руке она что-то держала - я не разобрал,
что именно. Заметив, что телевизор снабжен осязателем, которых в Англии
еще не было, я с интересом сунул руку в отверстие возле экрана.
1 2 3 4 5