В дом ее пускают регулярно, но ненадолго, и она высоко ценит эту привилегию. Это краткое пребывание в доме — всегда короче, чем хотелось бы собаке, — есть единственный момент в ее жизни, когда она слагает с себя тяжкие сторожевые обязанности — в доме хозяева охраняют ее. Она с наслаждением укладывается на любимое местечко на диване, давно ею, невзирая на все усилия и возражения хозяйки, належанное и замусоленное, и, свободная от всех тревог и забот, сладко спит под баюкающие звуки знакомых голосов.
Но с недавнего времени хозяйка впускает собаку в дом редко и неохотно. И хозяин, раньше целыми днями отсутствовавший по каким-то своим делам, находится теперь всегда дома.
Чаще всего он сидит в той комнате, откуда исходит пища. Собаке, когда она в доме, путь в эту переполненную запахами комнату закрыт. Но в остальное время дверь туда распахнута настежь, и собака, заглядывая в дом снаружи, с террасы, сквозь открытую входную дверь, затянутую противокомарной сеткой, хорошо изучила эту комнату. Пища хранится там в высоком белом ящике, и хозяйка каждый день что-то с этой пищей делает, а затем хозяева, в этой же комнате, ее съедают. Теперь там, сидя на конторском стуле на колесиках, передвигается хозяин и делает с пищей то, что раньше делала хозяйка.
Бывают дни, когда собаку совсем не пускают в дом. Она подолгу терпеливо стоит у двери, изредка деликатно поскребывая когтями противокомарную сетку, которая начала уже кое-где рваться. Но хозяйка не замечает ущерба. И почти не замечает собаку. Она теперь каждый день уходит с самого утра и возвращается под вечер. А хозяин медленно, хватаясь за разные комнатные предметы, ездит на своем стуле по дому и, едва шевеля руками, делает все другое, что раньше делала хозяйка: возит по полу длинной палкой с прицепленной к ней внизу мокрой тряпкой, трет другой тряпкой все гладкие поверхности, а под конец, с натугой поднявшись со своего стула на колесиках, выносит на террасу и развешивает на веревке разноцветные предметы, которыми люди покрывают свои тела.
Собаке, в сущности, вполне безразлично, чем занимаются хозяева, когда не кормят ее, не ласкают и не возят гулять, — кошачье назойливое любопытство ей несвойственно. Но собака — существо упорядоченное, а в том, чем занимается теперь хозяин, есть какая-то неправильность, нарушение заведенного порядка.
Один раз хозяин, не дотащившись до веревки, уронил кучу мокрых предметов прямо на пыльный камень террасы. Собака стояла поодаль и смотрела, как он пытается наклониться, тянет вниз руки. Этот момент показался ей подходящим, чтобы подойти и подставить ему под руку голову, чтобы погладил. Вместо этого хозяин тяжело оперся о собакину шею. От неожиданности и непосильной для нее тяжести собака присела и рванулась из-под руки в сторону. Хозяин упал.
Упал он несильно, однако на ноги не встает. Пошевелил руками, оперся локтями о каменный пол, подтянул под себя ноги и напрягся. Приподнял голову и плечи и опять опустил на кучу мокрого белья.
Хозяин лежит не двигаясь. Такое поведение хозяина собаку не слишком удивляет. Хозяйка тоже иногда лежит на террасе, прямо на солнце, сняв с себя почти все покрытия.
Хозяин зовет собаку, и она подходит, надеясь, что уж теперь-то он ее погладит. И ожидания ее сбываются, хозяин гладит собаку, шепча что-то успокоительное. Собака не вполне спокойна, она слышит в шепоте хозяина какое-то намерение, вряд ли для себя благоприятное, но он почесывает у нее за ухом, и у собаки не хватает духу уйти вовремя. Хозяин обхватывает собаку за шею и, упираясь другой рукой в пол, пытается встать. Собака вырывается изо всех сил, тянет за собой хозяина, и ему удается встать на колени. Тогда он отпускает собаку и, стоя на четвереньках, снова пытается подняться на ноги. Это не получается, и он ползет на четвереньках к двери дома.
Собака идет следом, обнюхивая заднюю, наиболее интересующую ее часть тела, которую обычно хозяева не позволяют ей нюхать. Ничего нового, чего она не знала раньше, уже месяц или два, собака не узнает. Ясного понятия о том, что именно она знает, у собаки нет, но с тех пор, как собака в последний раз обнюхивала хозяина, ощущение так усилилось, что она сразу поворачивает назад. К хозяину она по своей воле больше уже никогда не подойдет.
В доме все чаще появляются незнакомые люди. Собака любит, когда в дом приходят знакомые гости, знающие, что на нее можно смотреть, можно с ней говорить и играть, а трогать нельзя. Они ходят по саду, сидят на траве, едят, кричат и смеются, некоторые бегают с собакой наперегонки, и хозяйка в это время весела и приветлива. После гостей всегда остается что-нибудь съедобное, и часть этого хозяева отдают собаке. Но теперь знакомые гости почти перестали приходить, а если и приходят, то поодиночке, торопливо, и никаких съедобных остатков после этих визитов не бывает.
Незнакомые люди, которые приходят в дом теперь, пахнут для собаки резко и неприятно — похожие запахи исходят от коробочек и пакетиков, хранящихся у хозяйки в ванной, из которых она иногда вынимает нечто мелкое и съедает, запивая водой. Собака никогда раньше не видела, чтобы эти пакетики и коробочки держал в руках хозяин.
Эти люди трогают и обнюхивают хозяина, а затем разговаривают с хозяйкой. Собака ясно видит, что говорят они ей не совсем то, что думают, что в них сидит что-то тяжелое и темное, чего хозяйка не хочет слышать, а им неприятно говорить.
В сад хозяин самостоятельно теперь не выходит, но иногда хозяйка выводит, почти выносит его наружу, сажает в белое пластиковое кресло и, хотя погода еще теплая, укутывает большим клетчатым одеялом. Хозяин начинает ее о чем-то просить, а она возражает, сперва мягко, потом с нетерпением. Но хозяин добивается своего, и она выносит ему кастрюлю с водой, нож и миску нечищеной картошки. Кастрюлю ставит наземь, а миску и нож помещает у него на коленях. И хозяин медленно, с передышками начинает эту картошку чистить.
Собака наблюдает издали. Вид миски всегда волнует ее, и, хотя она доподлинно знает, что сырая картошка ей ни к чему, все же она не прочь была бы понюхать и убедиться. Но для этого надо подойти вплотную к хозяину, чего собака теперь тщательно избегает. Хозяин нередко пытается подозвать собаку к себе, и хозяйка приказывает ей подойти, тогда собака, повиляв для приличия хвостом, уходит в дальний угол сада. Хозяйка кричит на нее и ругает, хозяин поднимает руку, открывает рот, чтобы остановить хозяйку, но рука падает в миску с картошкой, голова свешивается на грудь, и хозяин засыпает с открытым ртом. Тогда хозяйка тихонько забирает миску и кастрюлю и на цыпочках уходит в дом.
Собака знает про своих хозяев много такого, чего они и сами про себя не знают или не хотят знать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11
Но с недавнего времени хозяйка впускает собаку в дом редко и неохотно. И хозяин, раньше целыми днями отсутствовавший по каким-то своим делам, находится теперь всегда дома.
Чаще всего он сидит в той комнате, откуда исходит пища. Собаке, когда она в доме, путь в эту переполненную запахами комнату закрыт. Но в остальное время дверь туда распахнута настежь, и собака, заглядывая в дом снаружи, с террасы, сквозь открытую входную дверь, затянутую противокомарной сеткой, хорошо изучила эту комнату. Пища хранится там в высоком белом ящике, и хозяйка каждый день что-то с этой пищей делает, а затем хозяева, в этой же комнате, ее съедают. Теперь там, сидя на конторском стуле на колесиках, передвигается хозяин и делает с пищей то, что раньше делала хозяйка.
Бывают дни, когда собаку совсем не пускают в дом. Она подолгу терпеливо стоит у двери, изредка деликатно поскребывая когтями противокомарную сетку, которая начала уже кое-где рваться. Но хозяйка не замечает ущерба. И почти не замечает собаку. Она теперь каждый день уходит с самого утра и возвращается под вечер. А хозяин медленно, хватаясь за разные комнатные предметы, ездит на своем стуле по дому и, едва шевеля руками, делает все другое, что раньше делала хозяйка: возит по полу длинной палкой с прицепленной к ней внизу мокрой тряпкой, трет другой тряпкой все гладкие поверхности, а под конец, с натугой поднявшись со своего стула на колесиках, выносит на террасу и развешивает на веревке разноцветные предметы, которыми люди покрывают свои тела.
Собаке, в сущности, вполне безразлично, чем занимаются хозяева, когда не кормят ее, не ласкают и не возят гулять, — кошачье назойливое любопытство ей несвойственно. Но собака — существо упорядоченное, а в том, чем занимается теперь хозяин, есть какая-то неправильность, нарушение заведенного порядка.
Один раз хозяин, не дотащившись до веревки, уронил кучу мокрых предметов прямо на пыльный камень террасы. Собака стояла поодаль и смотрела, как он пытается наклониться, тянет вниз руки. Этот момент показался ей подходящим, чтобы подойти и подставить ему под руку голову, чтобы погладил. Вместо этого хозяин тяжело оперся о собакину шею. От неожиданности и непосильной для нее тяжести собака присела и рванулась из-под руки в сторону. Хозяин упал.
Упал он несильно, однако на ноги не встает. Пошевелил руками, оперся локтями о каменный пол, подтянул под себя ноги и напрягся. Приподнял голову и плечи и опять опустил на кучу мокрого белья.
Хозяин лежит не двигаясь. Такое поведение хозяина собаку не слишком удивляет. Хозяйка тоже иногда лежит на террасе, прямо на солнце, сняв с себя почти все покрытия.
Хозяин зовет собаку, и она подходит, надеясь, что уж теперь-то он ее погладит. И ожидания ее сбываются, хозяин гладит собаку, шепча что-то успокоительное. Собака не вполне спокойна, она слышит в шепоте хозяина какое-то намерение, вряд ли для себя благоприятное, но он почесывает у нее за ухом, и у собаки не хватает духу уйти вовремя. Хозяин обхватывает собаку за шею и, упираясь другой рукой в пол, пытается встать. Собака вырывается изо всех сил, тянет за собой хозяина, и ему удается встать на колени. Тогда он отпускает собаку и, стоя на четвереньках, снова пытается подняться на ноги. Это не получается, и он ползет на четвереньках к двери дома.
Собака идет следом, обнюхивая заднюю, наиболее интересующую ее часть тела, которую обычно хозяева не позволяют ей нюхать. Ничего нового, чего она не знала раньше, уже месяц или два, собака не узнает. Ясного понятия о том, что именно она знает, у собаки нет, но с тех пор, как собака в последний раз обнюхивала хозяина, ощущение так усилилось, что она сразу поворачивает назад. К хозяину она по своей воле больше уже никогда не подойдет.
В доме все чаще появляются незнакомые люди. Собака любит, когда в дом приходят знакомые гости, знающие, что на нее можно смотреть, можно с ней говорить и играть, а трогать нельзя. Они ходят по саду, сидят на траве, едят, кричат и смеются, некоторые бегают с собакой наперегонки, и хозяйка в это время весела и приветлива. После гостей всегда остается что-нибудь съедобное, и часть этого хозяева отдают собаке. Но теперь знакомые гости почти перестали приходить, а если и приходят, то поодиночке, торопливо, и никаких съедобных остатков после этих визитов не бывает.
Незнакомые люди, которые приходят в дом теперь, пахнут для собаки резко и неприятно — похожие запахи исходят от коробочек и пакетиков, хранящихся у хозяйки в ванной, из которых она иногда вынимает нечто мелкое и съедает, запивая водой. Собака никогда раньше не видела, чтобы эти пакетики и коробочки держал в руках хозяин.
Эти люди трогают и обнюхивают хозяина, а затем разговаривают с хозяйкой. Собака ясно видит, что говорят они ей не совсем то, что думают, что в них сидит что-то тяжелое и темное, чего хозяйка не хочет слышать, а им неприятно говорить.
В сад хозяин самостоятельно теперь не выходит, но иногда хозяйка выводит, почти выносит его наружу, сажает в белое пластиковое кресло и, хотя погода еще теплая, укутывает большим клетчатым одеялом. Хозяин начинает ее о чем-то просить, а она возражает, сперва мягко, потом с нетерпением. Но хозяин добивается своего, и она выносит ему кастрюлю с водой, нож и миску нечищеной картошки. Кастрюлю ставит наземь, а миску и нож помещает у него на коленях. И хозяин медленно, с передышками начинает эту картошку чистить.
Собака наблюдает издали. Вид миски всегда волнует ее, и, хотя она доподлинно знает, что сырая картошка ей ни к чему, все же она не прочь была бы понюхать и убедиться. Но для этого надо подойти вплотную к хозяину, чего собака теперь тщательно избегает. Хозяин нередко пытается подозвать собаку к себе, и хозяйка приказывает ей подойти, тогда собака, повиляв для приличия хвостом, уходит в дальний угол сада. Хозяйка кричит на нее и ругает, хозяин поднимает руку, открывает рот, чтобы остановить хозяйку, но рука падает в миску с картошкой, голова свешивается на грудь, и хозяин засыпает с открытым ртом. Тогда хозяйка тихонько забирает миску и кастрюлю и на цыпочках уходит в дом.
Собака знает про своих хозяев много такого, чего они и сами про себя не знают или не хотят знать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11