– Я Совершенный Королевский Советчик, – ответил тот голосом глуховатым, как бы доносящимся из пустой бочки, – и могу давать советы, наилучшие из возможных.
– Прекрасно, – сказал Мандрильон, – а кому ты обязан верностью и послушанием, мне или тому, кто построил тебя?
– Верностью и послушанием я обязан единственно Вашему Величеству, – прогудел Совершенный Советчик.
– Отлично, – буркнул король. – Для начала… значит… того… слушай… я бы не хотел, чтобы первое же мое пожелание выставило меня скупцом… но все же неплохо бы, в некотором роде… исключительно ради принципа… смекаешь?
– Ваше Величество еще не соблаговолило Поведать, что ему угодно, – ответил Советчик, выдвинул сбоку третью ногу, поменьше, и подперся ею, так как временно потерял равновесие.
– Совершенный Советчик должен читать мысли своего господина! – проворчал сердито король.
– Разумеется, но только по приказанию, дабы не показаться нескромным, – возразил Советчик; затем отодвинул заслонку на животе, повернул маленький ключик с надписью «Чтец-телепатор», весь просиял и воскликнул: – Вашему Величеству угодно ни гроша не платить Трурлю? Понятно!
– Если ты кому-нибудь скажешь об этом, я велю тебя бросить в громадную мельницу, жернова которой вращают триста тысяч моих подданных! – пригрозил Мандрильон.
– Никому не скажу! – заверил Советчик. – Вашему Величеству, угодно не платить за меня – это проще простого. Когда Трурль вернется, объявите ему, что золота никакого не будет, и пусть убирается.
– Да ты, видно, олух, а не Советчик! – разъярился король. – Я не хочу платить, но виноват пусть окажется Трурль! Мол, ему ничего не положено! Понял?
Советчик включил аппарат для чтения государевых мыслей, слегка покачнулся и глухо сказал:
– Вашему Величеству угодно также прослыть справедливым, свято блюдущим законы и свое государево слово, а Трурля выставить плутом, прохвостом и негодяем… Отлично. Тогда, с Высочайшего Вашего соизволения, я брошусь на Вас и начну Вас душить и давить, а Ваше Величество соблаговолит кричать «караул», да погромче…
– Ты, верно, спятил, – сказал Мандрильон, – чего это ради ты станешь меня душить и зачем мне кричать «караул»?
– А чтобы обвинить Трурля в покушении на цареубийство моими руками! – лучась, ответил Советчик. – И когда, по Высочайшему повелению, он будет наказан плетьми и сброшен с крепостной стены в ров, все сочтут это актом небывалого милосердия, поскольку таковое злодейство карается отсечением головы, предваряемым жестокими пытками. Меня же Ваше Величество соблаговолит совершенно помиловать, как невинное в руках Трурля орудие, что вызовет общее восхищение королевской добротою и снисходительностью, и августейшее Ваше желание исполнится в точности.
– Ну, так души, да поосторожней, мошенник! – согласился король.
Как Совершенный Советчик задумал, так оно все и случилось. Правда, король хотел, чтобы сбрасыванию со стены предшествовало вырывание ног, но до этого не дошло. Сам он решил, что из-за неразберихи; на самом же деле Трурля спасло тайное вмешательство Советчика через помощника палача. Советчика Мандрильон помиловал и опять приблизил к себе; а Трурль, еле живой, доковылял кое-как до дома. Тотчас по возвращении отправился он к Клапауцию и поведал свою историю, а напоследок сказал:
– Этот Мандрильон оказался еще большим прохвостом, чем я ожидал. Так низко меня обмануть! И подумать только: построенный мною Советчик послужил ему для злодейского жульничества мне же в ущерб! Но он ошибается, если думает, что я ему это спущу! Раньше я насквозь проржавею, чем забуду о мести, которая должна настигнуть тирана!
– Что ж ты намерен делать? – спросил Клапауций.
– Взыскать положенную мне плату через суд; но это лишь для начала, золотом он не откупится за муки мои и позор.
– Больно уж сложный юридический казус! – сказал Клапауций. – Знаешь что: прежде, чем что-либо делать, найди хорошего адвоката.
– Чего мне искать адвоката? Я его сам построю!
Пришел он домой, всыпал в бочку транзисторов – шесть половников с верхом да столько же сопротивлений и конденсаторов, залил электролитом, накрыл доской, привалил камнем, чтобы все там хорошенько самоорганизовалось, и лег спать, а через три дня у него уже был адвокат хоть куда. Трурль даже не потрудился вынуть его из бочки, ведь адвокат был ему нужен на один-единственный раз; он поставил бочку на стол и спросил:
– Кто ты?
– Я адвокатор-консультатор юридический, – с трудом пробулькала бочка, ибо конструктор малость переборщил с электролитом.
Трурль изложил свое дело, а она ему:
– В программе Советчика была оговорка, что он не может тебя погубить?
– Да. То есть что он не допустит моей смерти, – а больше там ничего не было.
– Значит, ты не выполнил договор до конца: ведь Советчик должен был уметь все, без единого исключения, а раз не мог тебя погубить, значит, умел не все.
– Но если б он меня погубил, кто бы принял вознаграждение?
– Это отдельный вопрос и совсем иная проблема, предусмотренная статьями об уголовной ответственности Мандрильона; твой же иск носит сугубо гражданский характер.
– Вот еще! Какая-то бочка будет учить меня гражданскому праву! – разгневался Трурль. – Чей ты, собственно, адвокат, мой или того монарха-головореза?
– Твой, но король был вправе лишить тебя платы.
– А сбрасывать в ров с крепостной стены?
– Это другой вопрос, уголовный, и проблема особая, – булькает бочка.
Трурль прямо затрясся.
– Это что же такое?! Я, значит, преображаю кучу старых тумблеров, проводов и железок в разумное существо и в благодарность получаю вместо совета какие-то закавыки? А чтоб ты не самоорганизовывался, крючкотвор несчастный!
Отцедил он электролит, вытряхнул все из бочки на стол и поразбирал на части, да так живо, что адвокатор не успел даже внести апелляцию на такое решение.
А Трурль взялся опять за работу и построил себе Юрис Консулента – трехэтажного, с четырехкратным усилением обоих кодексов, уголовного и гражданского; а для верности еще подключил к нему международное и административное право. Затем врубил ток, изложил дело и спрашивает:
– Как быть?
– Случай весьма непростой, – отвечает машина. – Требую, чтобы ты в срочном порядке вмонтировал мне еще пятьсот транзисторов сверху да двести с боков.
Трурль так и сделал, а она ему:
– Мало! Нужны добавочные усилители и две большие катушки.
А после держит такую речь:
– Казус сам по себе любопытный; тут, однако, наличествуют две материи: основание иска – это одно, и здесь многого можно добиться; процессуальная процедура – другое. Ни на какой суд вызвать монарха гражданским иском нельзя, так гласит право международное, а равно космическое. Окончательное толкование объявлю, если пообещаешь не разбирать меня после на части.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120