ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Лежал он, разбитый вдребезги, в свете полярных сияний, которые смотрели на его поражение.
– Наша взяла! Лишь бы и дальше так! – сказал Кварцевый и сорвал с побежденного драгоценности красоты волшебной: перстни, украшенные водородом, пряжки и пуговицы искристые, словно бриллиантовые, а на деле из трех благородных газов – аргона, криптона и ксенона – отшлифованные. И такой охватил его восторг, что нагрелся электрыцарь от волнения, и тотчас все эти бриллианты и сапфиры, шипя, улетучились от его прикосновений, и в руке у него ничего не осталось, лишь капельки, на росу похожие, да и те сразу же испарились.
– Ого! Значит, и восторгаться нельзя! Ну, ничего! Только бы не думать! – молвил он про себя и двинулся в глубь крепости, которую покорить стремился. Вскоре увидел он приближающуюся огромную фигуру. Был то Белобой Белейший, Енерал-Минерал, всю широкую грудь его ряды сосулек орденских покрывали, а посредине сверкала большая Звезда Инея на ленте гляциальной. Этот страж казны королевской преградил было путь Кварцевому, но тот налетел, как буря, и разнес его с ледовым грохотом. Тут на помощь Белобою прибежал князь Звездоух, властитель черных льдов; с ним-то электрыцарю не удалось совладать: ведь на князе была броня дорогая азотная, в жидком гелии закаленная. От брони этой таким морозом веяло, что утратил Кварцевый напор свой, движения его ослабели, даже полярные сияния поблекли, так повеяло тут Нулем Абсолютным. Рванулся Кварцевый, думая про себя: «Беда! Что ж это происходит?» И от огромного изумления мозг его раскалился, Нуль Абсолютный стал Нулем обычным, и на глазах у Кварцевого стал Звездоух с грохотом распадаться по сочленениям, и громы вторили его агонии, пока на поле боя не осталась в лужице груда черного льда, по которой слезами вода стекала,
– Наша взяла! – воскликнул Кварцевый. – Только бы не думать, а если надо – то думать! Так или эдак, а должен я победить!
Двинулся он дальше, и звенели его шаги, словно ктото молотом сокрушал кристаллы. Мчался он, грохоча, по улицам Фригиды, а жители ее из-под белых шапок крыш с отчаянием в сердце взирали на него. Мчался он, будто разъяренный метеорит по Млечному Пути, и вдруг увидел вдали одинокую небольшую фигуру. Был это сам Барион, прозванный Ледоустым, величайший мудрец крионидов. С разгона налетел на него Кварцевый, чтобы смять одним ударом, но тот уступил дорогу и показал два пальца расставленных; не понял Кварцевый, что это значит, вернулся он и опять двинулся на противника. Барион же опять отступил в сторону, но лишь на шаг, и показал один палец. Удивился немного Кварцевый и замедлил свой бег, хотя уже развернулся, чтобы снова взять разгон. Задумался он, и в тот же миг хлынула вода из ближайших домов, но он ничего не замечал, ибо Барион сделал колечко из пальцев одной руки, а большим пальцем другой руки стал шевелить в этом колечке. Кварцевый все думал да думал, что же могли означать эти немые жесты, и разверзлась у него под ногами пучина, хлынула оттуда черная вода, полетел он на дно, словно камень, и не успел даже подбодрить себя словами: «Это ничего, только б не думать!» – как его уже на свете не стало.
Спрашивали потом криониды, благодарные Бариону за спасение, что хотел он сказать своими жестами страшному электрыцарю.
– Все это очень просто, – ответствовал мудрец. – Два пальца означали, что нас вместе с ним двое. Один – что вскоре останусь я один. Потом я показал ему колечко, а это означало, что вокруг него лед разверзнется и морская бездна поглотит его навеки. Не понял он ни первого, ни второго, ни третьего.
– О великий мудрец! – возопили изумленные криониды. – Как же ты решился показывать такие знаки страшному супостату? Подумай, что произошло бы, если б он понял тебя и не стал удивляться?! Ведь тогда бы он не нагрелся от мышления и не провалился бы в пучину бездонную…
– Не страшился я этого ничуть, – с холодной усмешкой ответил им Барион Ледоустый, – ибо знал заранее, что ничего он не поймет. Коль была б у него хоть капля разума, не прилетел бы он сюда. Что пользы существу, под солнцем живущему, от наших драгоценностей газовых и серебряных звезд ледяных?! – И снова поразились криониды его мудрости, и разошлись, успокоенные, по домам, где стоял милый их сердцу мороз.
С тех пор никто уж не пытался завоевать Крионию, ибо перевелись глупцы во Вселенной; хотя некоторые утверждают, что есть их еще немало, да только дороги не знают.
Урановые уши
Жил некогда инженер-космогоник, зажигавший звезды, чтобы тьму одолеть. Прибыл он в туманность Андромеды, когда еще полно было в ней черных туч. Сперва скрутил он громадный вихрь, а когда тот закружился, достал Космогоник свои лучи. Было их три: красный, фиолетовый и невидимый. Перекрестил он звездный шар первым лучом, и получился красный гигант, но не стало светлее в туманности. Вторым лучом уколол он звезду, и та побелела. Сказал он ученику: «Присмотри-ка за нею!» – а сам другие звезды пошел зажигать. Ждет ученик тысячу лет и еще тысячу, а инженера все нет. Наскучило ему ждать. Подкрутил он звезду, и из белой стала она голубой. Это ему понравилось, и решил он, что уже все умеет. Попробовал еще подкрутить, да обжегся. Пошарил в ларчике, который оставил ему Космогоник, а в ларчике пусто, и даже как-то чересчур пусто: смотришь – и дна не видишь. Догадался он, что это невидимый луч, и решил расшевелить им звезду, да не знал как. Взял он ларчик и бросил в огонь. Вспыхнули облака Андромеды, словно сто тысяч солнц, и стало во всей туманности светло как днем. Обрадовался ученик, да недолгой была его радость, потому что звезда лопнула. Завидев беду, прилетел Космогоник и, чтобы зря ничего не пропало, начал ловить лучи и из них формовать планеты. Первую сделал он газовую, вторую углеродную, а для третьей остались металлы, всех других тяжелее, и получился из них актиноидный шар. Сжал его Космогоник, запустил в полет и сказал: «Через сто миллионов лет вернусь и погляжу, что получилось. И помчался на поиски ученика, который со страху сбежал.
А на планете той, Актинурии, выросла мощная держава палатинидов. Каждый из них до того был тяжел, что только по Актинурии и мог ходить, затем что на прочих планетах земля под ним проседала, а стоило ему крикнуть, как рушились горы. Но дома у себя ступали палатиниды тихонечко и голоса не смели повысить, ибо владыка их, Архиторий, не ведал меры в жестокости. Жил он во дворце, высеченном из платиновой скалы, а во дворце имелось шестьсот огромных покоев, и в каждом лежало по одной руке короля, настолько он был громаден, Выйти из дворца Архиторий не мог, но повсюду имел шпионов, до того он был подозрителен; и к тому же изводил подданных своей алчностью.
Ночью не нуждались палатиниды ни в лампах, ни в ином освещении, поскольку все горы у них на планете были радиоактивные и даже в новолуние можно было запросто собирать иголки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34