А чего, собственно говоря, она боится? У нас эти фотографии публиковаться не будут: И потом, ей ли стыдиться своего тела!
Уже вечером следующего дня у подъезда Вику ждал серебристый "Мерседес". За рулём сидел незнакомый толстяк. Завязав ей какой-то тряпкой глаза, он уложил её на заднее сиденье. Лишь после этого машина тронулась с места. Совсем как в дурном детективе.
Ехали часа два, не меньше. Сначала - по каким-то шумным магистралям (Вероника то и дело слышала звук проносящихся мимо машин), потом свернули на куда более спокойное шоссе, а затем - на просёлок. Наконец машина вновь выехала на асфальт и вскоре остановилась. Вике развязали глаза.
- Выходи, козочка.
Было ещё достаточно светло. Девушка огляделась. Массивное, с небольшими окошками трёхэтажное кирпичное здание; пустынное, насквозь просматриваемое пространство небольшого парка; высокий бетонный забор (не хватает лишь колючей проволоки) и никаких признаков человеческого жилья вокруг. В свете меркнущего дня всё это выглядело весьма зловеще. Веронике стало не по себе, она хотела что-то сказать, но толстяк уже тянул её за собой.
- Идём скорее, нас ждут.
Они вошли в дом. Здесь царил почти полный мрак. Толстяку это однако ничуть не мешало, ориентировался он в доме совершенно свободно и потому продолжал тащить Вику за собой не сбавляя темпа. Вдруг из темноты перед ними выросла человеческая фигура. От неожиданности Вика вскрикнула.
- Это наш швейцар, - пояснил её спутник и, повернувшись к человеку в ливрее (позже она смогла убедиться, что это была самая настоящая ливрея), негромко добавил: - Передай, что мы здесь.
Фигура молча кивнула и удалилась, неслышно ступая мягким звериным шагом.
Толстяк потянул Вику куда-то вбок. Пройдя по скрывавшемуся за неприметной дверью коридору, они очутились в небольшой комнатке, служившей, как нетрудно было догадаться, медицинским кабинетом. Её спутник оказался врачом.
- Вот уж не думала, что предстать перед фотоаппаратом с голой задницей можно только по прохождению медосмотра, - иронично бросила Вика, снимая пиджак. С толстяком она почему-то сразу почувствовала себя совершенно свободно.
- Ты же будешь жить здесь какое-то время, пить, есть. А если у тебя сифилис?..
Тщательно осмотрев Вику, он хлопнул её по попке.
- Всё хоккей. Сейчас пойдём к Бобу: Кстати, если не секрет, где это он тебя подцепил?
- Не секрет. В музее изобразительных искусств: Была там одна выставка: Интеллектуальное знакомство значит?..
Вероника нарочито зевнула и потянулась за трусиками. Украдкой любовавшийся её телом толстяк поморщился, но ничего не сказал: Выйдя из кабинета, они поднялись на третий этаж и постучали в какую-то дверь, за которой раздавались дикие взрывы хохота. Хохот смолк, дверь отворилась, и Вика очутилась в душной, насквозь прокуренной комнате. Здесь её ждал Боб и ещё двое незнакомых мужчин. Все они были изрядно навеселе.
- Ну как пиздёнка? - ухмыльнулся Боб. - Нормально?
Говорил он, несмотря на свою кавказскую внешность, почти без акцента.
- Всё хоккей.
- Прекрасно, прекрасно, - Боб обвёл Вику сальным взором, потом встал, подошёл к ней. Некоторое время он молча изучал её в упор. Заглянул в глаза, поправил волосы, пощупал грудь. Осталось только проверить зубы. Вероника представила, как его волосатые лапы копошатся у неё во рту. Бр-р.
Но Боба интересовали не зубы. Ощупав бёдра и живот, он забрался к Вике под юбку и принялся тискать девушку между ног.
- Что вы делаете?!.. Что вы делаете! - испуганно шептала Вика.
Но Боб плевал на все её причитания и уверено продолжал своё. Вероника закусила губу. Всё оборачивалось куда хуже, чем она полагала. К чёрту деньги. Теперь ей хотелось лишь смыться отсюда побыстрее: - Вот что, детка, - Боб неожиданно изменил тон. - Расскажи-ка нам немного о себе. Биографию так сказать. Мы же всё-таки принимаем тебя на работу, - он усмехнулся. - Итак, зовут тебя Вероника, да?
- Да.
- Ну а фамилия твоя как? - Боб сложил руки на груди с видом Наполеона. - И будь так любезна, - в его голосе послышались металлические нотки, - говори громче.
- Зачем вам моя фамилия? - голос Вики заметно дрожал.
- Ну, детка, так не годится, - вновь нежным-пренежным голоском пропел Боб. - Вопросы здесь задаю я. - И, повернувшись к одному из парней, кивнул. Дай-ка мне её сумочку.
Вероника инстинктивно прижала было сумочку к себе, но парень рванул её так, что оставил у неё в руках лишь с "мясом" вырванный ремешок.
Боб раскрыл сумочку, порылся в ней и достал паспорт.
- Вероника Лозняк, 1965-ого года рождения, русская, - нараспев прочитал он. - Прописана по адресу: Москва, улица Щербаковская: ну и так далее, - он убрал паспорт в ящик стола. - Ясненько. Вот видишь как всё просто, а ты боялась: Ну а теперь раздевайся.
- Отдайте паспорт, - жалобно протянула Вика.
- Нет уж, детка, паспорт твой полежит пока здесь. И не заставляй меня повторять дважды, я этого не люблю.
Вероника покорно сняла пиджак. Потом освободилась от блузки и начала расстёгивать лифчик. Через какое-то время он последовал вслед за пиджаком и блузкой, а выплеснувшиеся на свободу груди заколыхались в ритме медленного танго. В это время продолжающий рыться в сумочке Боб выудил оттуда её студенческий.
- Ты учишься в МГУ?
- Да, - теперь таиться было бессмысленно.
- Ясненько, ясненько. А на каком отделении? - Боб пытливо посмотрел на неё и, заметив, что она замешкалась с туфельками, добавил с издёвкой: - Я надеюсь, мои вопросы не помешают тебе раздеваться дальше.
- История искусств. - Сбросив туфельки, Вика принялась за юбку.
- Искусствовед? - Ребята переглянулись. - Что ж, это пикантно вдвойне.
Сняв юбку, Вика осталась в розовых прозрачных колготах и ажурных трусиках-бикини. Она принялась было за них, но Боб неожиданно остановил её.
- Хватит, хватит.
Вероника оторвала глаза от пола и посмотрела на Боба. Он встал с места, его кавказские, чуть бараньи глаза были налиты кровью, рот - полуоткрыт. Он подошёл к ней. Потные ладони потрепали её грудь, прошлись по стройному стану и затянутым в колготки ножкам. Потом скользнули чуть выше и, забравшись под трусы, принялись жадно лапать девушку: Впившись в трусики с боков, Боб изо всех сил потянул их вверх. Медленно, со смаком. Ажурная ткань натянулась, затрещала, но Боб не ослаблял хватки. Стянутые в жгут трусики впивались Веронике между ног, входили в пизду, разрезая её пополам. Наконец, когда боль была уже нестерпимой, раздался треск рвущегося материала: Два взмаха перочинным ножом и перерезана резинка, ещё кое-как удерживавшая трусики. Прошелестев меж ног своей хозяйки, они оказались в волосатых лапах Боба. Взгляды мужчин, как по мановению волшебной палочки, вперились в тёмный треугольничек волос, дразнивший их до тех пор из-под бикини.
1 2 3 4
Уже вечером следующего дня у подъезда Вику ждал серебристый "Мерседес". За рулём сидел незнакомый толстяк. Завязав ей какой-то тряпкой глаза, он уложил её на заднее сиденье. Лишь после этого машина тронулась с места. Совсем как в дурном детективе.
Ехали часа два, не меньше. Сначала - по каким-то шумным магистралям (Вероника то и дело слышала звук проносящихся мимо машин), потом свернули на куда более спокойное шоссе, а затем - на просёлок. Наконец машина вновь выехала на асфальт и вскоре остановилась. Вике развязали глаза.
- Выходи, козочка.
Было ещё достаточно светло. Девушка огляделась. Массивное, с небольшими окошками трёхэтажное кирпичное здание; пустынное, насквозь просматриваемое пространство небольшого парка; высокий бетонный забор (не хватает лишь колючей проволоки) и никаких признаков человеческого жилья вокруг. В свете меркнущего дня всё это выглядело весьма зловеще. Веронике стало не по себе, она хотела что-то сказать, но толстяк уже тянул её за собой.
- Идём скорее, нас ждут.
Они вошли в дом. Здесь царил почти полный мрак. Толстяку это однако ничуть не мешало, ориентировался он в доме совершенно свободно и потому продолжал тащить Вику за собой не сбавляя темпа. Вдруг из темноты перед ними выросла человеческая фигура. От неожиданности Вика вскрикнула.
- Это наш швейцар, - пояснил её спутник и, повернувшись к человеку в ливрее (позже она смогла убедиться, что это была самая настоящая ливрея), негромко добавил: - Передай, что мы здесь.
Фигура молча кивнула и удалилась, неслышно ступая мягким звериным шагом.
Толстяк потянул Вику куда-то вбок. Пройдя по скрывавшемуся за неприметной дверью коридору, они очутились в небольшой комнатке, служившей, как нетрудно было догадаться, медицинским кабинетом. Её спутник оказался врачом.
- Вот уж не думала, что предстать перед фотоаппаратом с голой задницей можно только по прохождению медосмотра, - иронично бросила Вика, снимая пиджак. С толстяком она почему-то сразу почувствовала себя совершенно свободно.
- Ты же будешь жить здесь какое-то время, пить, есть. А если у тебя сифилис?..
Тщательно осмотрев Вику, он хлопнул её по попке.
- Всё хоккей. Сейчас пойдём к Бобу: Кстати, если не секрет, где это он тебя подцепил?
- Не секрет. В музее изобразительных искусств: Была там одна выставка: Интеллектуальное знакомство значит?..
Вероника нарочито зевнула и потянулась за трусиками. Украдкой любовавшийся её телом толстяк поморщился, но ничего не сказал: Выйдя из кабинета, они поднялись на третий этаж и постучали в какую-то дверь, за которой раздавались дикие взрывы хохота. Хохот смолк, дверь отворилась, и Вика очутилась в душной, насквозь прокуренной комнате. Здесь её ждал Боб и ещё двое незнакомых мужчин. Все они были изрядно навеселе.
- Ну как пиздёнка? - ухмыльнулся Боб. - Нормально?
Говорил он, несмотря на свою кавказскую внешность, почти без акцента.
- Всё хоккей.
- Прекрасно, прекрасно, - Боб обвёл Вику сальным взором, потом встал, подошёл к ней. Некоторое время он молча изучал её в упор. Заглянул в глаза, поправил волосы, пощупал грудь. Осталось только проверить зубы. Вероника представила, как его волосатые лапы копошатся у неё во рту. Бр-р.
Но Боба интересовали не зубы. Ощупав бёдра и живот, он забрался к Вике под юбку и принялся тискать девушку между ног.
- Что вы делаете?!.. Что вы делаете! - испуганно шептала Вика.
Но Боб плевал на все её причитания и уверено продолжал своё. Вероника закусила губу. Всё оборачивалось куда хуже, чем она полагала. К чёрту деньги. Теперь ей хотелось лишь смыться отсюда побыстрее: - Вот что, детка, - Боб неожиданно изменил тон. - Расскажи-ка нам немного о себе. Биографию так сказать. Мы же всё-таки принимаем тебя на работу, - он усмехнулся. - Итак, зовут тебя Вероника, да?
- Да.
- Ну а фамилия твоя как? - Боб сложил руки на груди с видом Наполеона. - И будь так любезна, - в его голосе послышались металлические нотки, - говори громче.
- Зачем вам моя фамилия? - голос Вики заметно дрожал.
- Ну, детка, так не годится, - вновь нежным-пренежным голоском пропел Боб. - Вопросы здесь задаю я. - И, повернувшись к одному из парней, кивнул. Дай-ка мне её сумочку.
Вероника инстинктивно прижала было сумочку к себе, но парень рванул её так, что оставил у неё в руках лишь с "мясом" вырванный ремешок.
Боб раскрыл сумочку, порылся в ней и достал паспорт.
- Вероника Лозняк, 1965-ого года рождения, русская, - нараспев прочитал он. - Прописана по адресу: Москва, улица Щербаковская: ну и так далее, - он убрал паспорт в ящик стола. - Ясненько. Вот видишь как всё просто, а ты боялась: Ну а теперь раздевайся.
- Отдайте паспорт, - жалобно протянула Вика.
- Нет уж, детка, паспорт твой полежит пока здесь. И не заставляй меня повторять дважды, я этого не люблю.
Вероника покорно сняла пиджак. Потом освободилась от блузки и начала расстёгивать лифчик. Через какое-то время он последовал вслед за пиджаком и блузкой, а выплеснувшиеся на свободу груди заколыхались в ритме медленного танго. В это время продолжающий рыться в сумочке Боб выудил оттуда её студенческий.
- Ты учишься в МГУ?
- Да, - теперь таиться было бессмысленно.
- Ясненько, ясненько. А на каком отделении? - Боб пытливо посмотрел на неё и, заметив, что она замешкалась с туфельками, добавил с издёвкой: - Я надеюсь, мои вопросы не помешают тебе раздеваться дальше.
- История искусств. - Сбросив туфельки, Вика принялась за юбку.
- Искусствовед? - Ребята переглянулись. - Что ж, это пикантно вдвойне.
Сняв юбку, Вика осталась в розовых прозрачных колготах и ажурных трусиках-бикини. Она принялась было за них, но Боб неожиданно остановил её.
- Хватит, хватит.
Вероника оторвала глаза от пола и посмотрела на Боба. Он встал с места, его кавказские, чуть бараньи глаза были налиты кровью, рот - полуоткрыт. Он подошёл к ней. Потные ладони потрепали её грудь, прошлись по стройному стану и затянутым в колготки ножкам. Потом скользнули чуть выше и, забравшись под трусы, принялись жадно лапать девушку: Впившись в трусики с боков, Боб изо всех сил потянул их вверх. Медленно, со смаком. Ажурная ткань натянулась, затрещала, но Боб не ослаблял хватки. Стянутые в жгут трусики впивались Веронике между ног, входили в пизду, разрезая её пополам. Наконец, когда боль была уже нестерпимой, раздался треск рвущегося материала: Два взмаха перочинным ножом и перерезана резинка, ещё кое-как удерживавшая трусики. Прошелестев меж ног своей хозяйки, они оказались в волосатых лапах Боба. Взгляды мужчин, как по мановению волшебной палочки, вперились в тёмный треугольничек волос, дразнивший их до тех пор из-под бикини.
1 2 3 4