Смысл его слов был вполне однозначен, и Кэсси второй раз за вечер покраснела.
Ее смущение не укрылось от француза.
– Как отрадно, что в наше время ничем не ограниченной откровенности в одежде есть женщины, не потерявшие способности краснеть! Вы должны все мне рассказать о себе.
– Я уже рассказала вам, что работаю в "Барлоу".
– Это только начало. Я хотел бы узнать о вас побольше. Где вы живете?
– В Камден-Тауне.
– Одна?
– Да.
– Означает ли это, что вы с доктором просто друзья?
– Это означает, что я предпочитаю жить одна.
Он издал короткий смешок.
– Ко всему вы еще остры на язык. Вы давно работаете с Майлзом?
– Теперь моя очередь задать вам вопрос, - улыбнулась она, стремясь отвлечь его внимание от своей особы. - Вы давно живете в Англии?
– Три года.
– А ваша жена сегодня тоже здесь? - Кэсси обратила внимание на золотое обручальное кольцо Фурье и надеялась, что этот вопрос положит конец его комплиментам.
– Нет, она уехала в Лион навестить своих родителей, - ответил он. - Я с утра до вечера занят, так что скучать некогда. Но по ночам я чувствую себя покинутым и одиноким. Какие будут предложения?
– Купите себе одеяло с электроподогревом и собаку!
– Что называется, отбрили, - усмехнулся он. - Хотя меня это не удивляет, не зря же вы работаете с Майлзом. Он терпеть не может посредственности.
Кэсси согласно кивнула.
– Мне еще не доводилось встречать людей с таким острым умом. Он…
– Нет нужды рассказывать мне о его достоинствах. Наш банк никогда бы не поддержал "Барлоу", если бы во главе издательства стоял не Майлз, а кто-то другой.
– А я считала, что издательство возглавлял Генри Барлоу, вместе с Майлзом, - осторожно заметила Кэсси.
– Вначале так и было. Но последние шесть лет всем заправлял Майлз.
– В самом деле?
– Безусловно. - Жак Фурье развел руками. - Таких людей, как он, раз-два и обчелся, ему под силу наладить дело в любой компании. На мой взгляд, он наверняка достигнет больших высот.
Это последнее замечание не вызвало у Кэсси восторга.
– Мне кажется, ему это не нужно. Майлз вполне доволен своим теперешним положением.
– До поры до времени.
– Должно быть, вы сейчас подумали о Кэтрин Барлоу? - Кэсси вопросительно взглянула на него.
– Да. Ее планы никому не ведомы, - пожал плечами француз. - Но хватит говорить о других. Меня интересуете вы. Как насчет поужинать со мной завтра вечером?
– Завтра я занята. И, сказать по правде, буду занята все выходные и всю следующую неделю, - добавила она, не испытывая ни малейшего желания встречаться с женатым человеком.
– Меня это не удивляет. - Он слегка потрепал ее по плечу. - Может быть, через неделю?
– Я стараюсь не заглядывать так далеко вперед. Я ведь, знаете ли, часто работаю допоздна.
– Засиживаться на работе допоздна, как правило, свойственно мужчинам!
– Вы хотите сказать, женатым мужчинам? - Кэсси посмотрела на него с неприязнью.
– Извините за вторжение, - прервал их внезапно вернувшийся Майлз. - Я готов подвезти вас домой, Кэсси, если вы не раздумали уходить.
Кэсси с облегчением вскочила, следом за ней поднялся и Жак Фурье.
– Неудивительно, что Кэсси устала, Майлз, - обратился он к Гилмору. - Она рассказывала мне, что по твоей милости задерживается на работе до поздней ночи.
– Равно как и то, что каждая минута доставляет мне огромное удовольствие, - перебила Кэсси, которой все меньше нравился ее новый знакомый.
Уверенным жестом Майлз положил руку на ее обнаженную спину и, холодно попрощавшись с французом, повел ее прочь.
– Если не ошибаюсь, вы изъявили желание уехать отсюда со мной? - спросил он Кэсси, когда за ними закрылась наружная дверь.
– А вы подумали иначе?
Он отпер дверцу своего темно-зеленого "даймлера".
– Мне показалось, что вам приятно общество господина Фурье, вот я и подумал, может быть, вы хотите, чтобы он подвез вас домой.
– Он, между прочим, женат.
– Прошу прощения, - с деланным смирением сказал Майлз. - Я не знал, что ваше второе имя - Добродетель.
– Не вижу повода для сарказма, - осадила его Кэсси. - Возможно, вам я и кажусь старомодной, но у меня на сей счет другое мнение.
Она тотчас пожалела об этих словах, опасаясь, что Майлз истолкует их как издевку. В конце концов, разве она не видела машину Сары возле его дома в ту ночь, когда принесла ему рукопись? Ну что ж, ничего не поделаешь. Кэсси решила не извиняться и, не говоря ни слова, села рядом с ним в машину.
В полном молчании они ехали по ночному городу; Кэсси неотрывно смотрела в окно, будто никогда прежде не видела Гайд-Парка.
– У вас на лице было написано, что он вам нравится, - наконец прервал молчание Майлз, но опять вернулся к прежней теме, и Кэсси разозлилась.
– Я просто была вежлива.
– Ага, вежливо позволяли почти незнакомому человеку приставать к вам.
– Вы о том, что он положил свою руку на мою? Но это ведь смешно! Что, по-вашему, я должна была сделать? Дать ему пощечину?
– Своим поведением вы поощряли его, - проворчал Майлз.
– Мужчины вовсе не нуждаются в поощрении, когда начинают приставать с ухаживаниями, - отрезала она. - И какое, собственно, вам до этого дело? В конце концов, я не ваша собственность.
– Возможно, я бы не возражал против этого.
Автомобиль внезапно остановился, и ремень безопасности резко отбросил ее на спинку кресла. Разъяренная, Кэсси всем корпусом повернулась к Майлзу.
– Что это, черт вас возьми, значит?
– Я хочу вас, и мне невыносимо видеть, что кто-то прикасается к вам.
Пока Кэсси переваривала услышанное, он как-то по кошачьи придвинулся и буквально прижал ее к дверце машины.
– Вы околдовали меня, - хрипло выдохнул он, жадно впиваясь ей в губы и заслоняя головой слабое свечение приборной доски. - Я безумно хотел вас все эти долгие недели… Боже, как я вас хотел!
Он был охвачен неистовым желанием, это чувствовалось в его голосе, в яростно приникших к ее рту губах, в трепете рук, скользящих по ее груди, по спине. Легко и умело он расстегнул молнию на платье Кэсси и стал ласкать ее беззащитную плоть.
Она вскрикнула и попыталась отпрянуть, но ее приоткрывшиеся губы еще больше воспламенили Майлза, и она ощутила в сокровенных глубинах своего рта жгучую ласку его языка.
– Ты восхитительна, - прошептал он, покрывая быстрыми, невесомо легкими поцелуями ее нежно-розовый сосок.
Она вновь попыталась отстраниться, испуганная остротой собственного ответного желания. Она хотела Майлза, хотела так же сильно, как и он ее, хотела его близости, его поцелуев, нескромной ласки его рук, от каждого прикосновения которых все ее существо захлестывала несказанная истома, она словно безвольно плыла в безбрежном океане желания. Внезапно ее будто пронзило током, и она затрепетала в объятиях Майлза, чувствуя, как мучительно напряглось его тело.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51