Думал только Стас.
Он ждал (сам выпивая понемногу и зная свою дозу), когда Линка дойдет до кондиции, чтобы подсесть к ней и... Там будет видно, что...
Ему не нравилось, что Линка последние дни как-то старалась избегать его.
Атмосфера за столом для Стаса стала складываться неплохо.
Игорек сник.
Витюша хоть и помнил, где он и что, но весь углубился в творчество, подбирая на гитаре "что-то к чему-то".
Ирина бегала с закусками и посудой, собираясь варить кофе и приводить всех в порядок.
Надо вырубать Ирину, подумал Стас.
Она, явно, непьющая. Стас видел, что она выпила один коктейль "Ирэн" и больше ни к чему не притронулась. Нужен какой-то крутой тост... А-а, за женщин, всегда сходит! Но побольше слов, стоя, и - до последнего глотка! Дамы и господа! - провозгласил он, перед тем уже наполнив бокалы. - Я предлагаю выпить за женщин! Да, мы уже пили, но не так. Прошу господ встать.
Витюша встал, как огурчик, еле поднялся Игорек, не понимая, зачем, и Саша поднялся с трудом. - Мы пили просто за женщин - наши цветы и нашу радость. Теперь я поднимаю этот бокал ("Этат малинки пакаль с балшим чуствам..." хихикнул Витюша, чем нарушил торжественность момента... ) за женщин необыкновенных, мужественных, прекрасных, юных душой - за наших звезд. Пьем стоя и до дна! Все!
Коктейль шарахнул наполненные алкоголем головы довольно сильно.
Лина плохо соображала, что происходит, только ощущала безумную радость ото всего и, в первую очередь, от того, что рядом с ней Стас. Ирина вдруг почувствовала, как закружилась у неё голова. ... Только бы добрести к себе! Только бы остаться приличной!
А на террасе распоряжался Стас, как самый трезвый.
Игорька сволок в ресторанный зал, на ковер. Он не проснулся. Саша сам куда-то подевался, заснул, наверное, где-то.
Теперь оставались трое: Лина, все же ещё как-то держащаяся в плохом, но сознании.
Витюша, бренчащий на гитаре и Стас, уже злой, как волк, потому что из-за этого поганого мальца лопнет его предприятие, которое он на сегодня запланировал! ... Как бы его выжить? Споить. А как? Вон он какой хлипенький, маленький, а держится, что тебе Илья Муромец!
Видимо, все же споить. И он поналивал всех коктейлей в большой бокал и поставил перед Витюшей. - Давай ещё выпьем, - предложил он, и Витюша встрепенулся, отложил гитару, откликнулся, - я всегда - за!
Пришлось Стасу с ним помаяться, но, наконец, и Витюша сломался. Стас стащил его в зал.
Поле деятельности очистилось!
Лина сидела на диване, тупо уставившись куда-то в угол.
Стас подсел к ней, взял за руку, она отреагировала и стала гладить его по щеке. Он крепко прихватил её за грудь, она почему-то сморщилась, он отпустил, но она, схватив его руку, снова положила туда же.
Тогда он осмелел: попросту полез под юбку, которая была не очень длинная, широкая - удобная.
Там оказались маленькие трусики, он их тут же содрал, разорвав...
Он не чувствовал к ней ни любви, ни влюбленности, но какая-то злобная страсть овладела им, - так долго он решался!
Он возился с ней довольно долго, пытаясь понять, - ощущает она, что её имеют, или нет?
Понять это было маловозможно: то она хватала его за пиджак (он не снял его) и ныла, то лежала как мумия, то начинала действовать сама, и вот в один из таких моментов он, наконец, освободился.
Весь в поту, лопнула в рукаве рубашка, - черт-те что!
Но - дело сделано.
Он прикрыл её пледом с кресла, запихнув под подушку рваные трусики.
С виду ничего не скажешь, - лежит женщина, спит.
А сам удалился спать к Анне Семеновне, где они теперь все проживали. Конечно, если бы он был потрезвее, то не сделал бы такой чудовщной глупости - одел бы её, что ли, Но. Так должно было случиться - ведь Стас он Стас и есть.
Ирина, поспав часа два, проснулась от страшной жажды - горело все нутро, и ей казалось, что она вот-вот умрет.
Воды-то было полно, но вот задача - подать некому.
Сама она не могла двинуться - разламывалась голова.
Еще более четкоОна застонала, но ни единая живая душа не откликнулась.
И тут она в реалии убедилась, что значат до сих пор проходные, а на самом деле, полные глубокого смысла слова: воды подать некому...
Она старалась, как могла, усмирить жестокую, не проходящую жажду, но ничего не получалось.
Тогда Ирина Андреевна горько заплакала.
Лина проснулась очень рано и сразу же почувствовала дискомфорт.
Трещала голова, во рту будто ночевал полк солдат, и спит она не в своей постели, а тут же, у, так сказать, "пиршественного стола", на диванчике...
Это все - хоть и неприятно, но не страшно.
А вот что ещё случилось с ней?
Если дискомфорт она испытывает в своих "низах" и на ней отсутствуют трусы?... Трусы она тут же и обнаружила - под собой, в непотребном виде, разорванные надвое. И главное - гнуснейшая боль. Так... Хороший, видно, мальчик. Сообразительный. ... Нечего ругать мальчика, - сказала она себе, ты на себя посмотри! А что ещё с тобой такой надо делать? Укладывать в постельку и петь колыбельную? Да, - отвечал кто-то откуда-то, да, укладывать в постельку или оставлять здесь, укрывать одеялком, тушить свет и уходить, не насилуя как сапожник! ... Кто? ... Увы, увы, мадам, как это не прискорбно вам сообщить... Это дело совершил ваш любезный сердцу Стас, вдруг совершенно четко решила она.
Гадость!
Но она сама на неё напарывалась, и нечего теперь кого-то винить. ... Что ж, делать вид, что ничего не произошло?
Да. Сделать вид. Что все - о'кей. Ничего - не произошло.
Душ был рядом, она проскользнула туда, вымылась, проникла к себе, увидела страдающую Ирину, подала ей воды, таблетку анальгина и легла к себе в постель.
И мгновенно заснула.
Хуже всех чувствовал себя Стас.
Нет, физически он был бодр, но с утра, на свежую голову ( которая как ни крути - вчера не была таковой), он ещё четче понял, что совершил, может быть и непоправимое.
Что она поймет про него, - это точно на сто процентов. И разозлится, потому что действовал он, как простая харя, без смысла и чего-нибудь еще. Что его понесло? Не мог дождаться удобного хорошего момента, когда она сама бы ему подставилась, к этому шло, он же не дурак!
А какие у него были замыслы!
Он бы - рупь за сто! - стал полным хозяином этой лавочки!
А теперь - сиди и никшни.
И постарайся все исправить. Только вот как?
Вскоре все, со стонами и болями, собрались за столом. И каждый стла виниться за прошедший вечер.
Ирина Андреевна сказала, что все было ужасно, и что она, никогда не выпивающая больше двух-трех рюмочек вина, просто не знает, что с ней приключилось...
В.Н. сидел, повеся голову.
Лина, мельком взглянувшая на Стаса, увидела в его глазах неподдельное смешение стыда, и то ли боли, то ли злости...
Взгляд его просил у неё прощения.
Она холодно и долго глядела на него, этим говоря, - не прощаю.
Тут некстати вскрикнул В.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77