Завтра идем на пляж в Серебряном Бору. Для тебя пригласит друга.
- Ты с ума сошла? У меня завтра рабочий день, пик сезона!
Светлана совсем забыла, что Марина работает. Но идти одной с незнакомым, почти незнакомым парнем нельзя, потерять его тоже не хотелось.
- Маринка! Придумай что-нибудь! - взмолилась она. - В три на "Щукинской", отпросись. Ну, пожалуйста, если хочешь - я компенсирую финансовые потери.
- Ты свихнулась... - растерянно пробормотала Марина. - Виктору скажешь о нем?
- Разумеется, - без тени сомнения ответила Светлана.
- Думаешь, он одобрит? Ох, смотри, доиграешься ты, Светка! Ладно, звякни мне завтра на службу. Если Виктор не против, что-нибудь сообразим.
Домой Светлана вернулась на такси, как и обещала - незадолго до полуночи. Виктор уже спал, но услышав её шаги, открыл глаза. Светлана подошла к кровати, встала на колени, чмокнула в щеку мужа.
- Какая ты красивая, просто обалденно! - воскликнул он, обнимая её. Ну давай, забирайся, или хочешь душ принять?
Светлана хотела принять душ, жарко было и на удице, и на дискотеке, но, благодарная за доверие мужа, решила продемонстрировать, что никакие грехи ей не нужно смывать. Быстро сбросила джинсы, блузку и лифчик, в одних трусиках хабралась под простыню, прижалась к Виктору.
- Витя, я тебя очень люблю, - пробормотала, обнимая его.
Через полчаса Виктор откинулся на подушку, сказал, счастливо улыбаясь и смахивая пот со лба:
- Ты просто фантастическая женщина, Светка. А у меня вежь завтра тяжелый день, нужно доказывать и показывать на мониторе свою правоту. Если докажу - классная программа получится, и сделаем быстро. За мной - любой уголок света, какой пожелаешь.
Светлана лежала на боку, обнимая мужа и думала, как сказать ему про завтрашний поход на пляж? Можно было отказаться от него, в конце-концов, самой пойти на пляж в Филевском парке, но... вроде бы уже решила, да и обязана рассказать Виктору, такой был уговор.
- Вить, ты знаешь, что я люблю только тебя, но... один парень хочет, чтобы я пошла с ним на пляж в Серебряном Бору. Я договорилась с Маринкой, она отпросится.
- Что за парень? - внешне совершенно спокойно спросил Виктор. - У него дача лучше нашей, "Мерседес"?
Она крепче прижалась к нему, поцеловала в плечо.
- Мне трижды предлагали такие, но после моих ответов никто второй раз не подошел. А этот... студент, МГУ, филфак, подрабатывает сторожем. И такой стеснительный...
- Правда, студент?
- Ты что, не веришь мне? Спроси у Маринки, уж она-то просто боготворит тебя, не соврет, сам знаешь.
- Да нет, я верю. Конечно, Света, сходи на пляж, но осле все мне расскажешь, лады?
- Не хочешь, не пойду, - сказала Светлана, ласково касаясь пальцами его груди, живота...
- Нет-нет, извини, сейчас лето, а мы даже на пляж вырваться не можем, эта чертова программа... Но теперь, недели через две мы её закончим, и я весь к твоим услугам. А пока пообщайся с этим студентом. Все нормально.
- Тогда сам завтра позвони Маринке и скажи, что ты не возражаешь. Заодно можешь выяснить все, что хочешь. А то без твоего звонка она не желает отпрашиваться, а без неё я никуда не пойду.
- Зачем же выяснять? Я тебе верю.
Еще через полчаса Виктор прошептал:
- Хорошо, я скажу Маринке... - и тут же уснул.
И Светлана уснула, крепко обнимая мужа.
Олег Медведев в одних трусах сидел на скрипучей деревянной кровати в своей общежитской комнате и смотрел на соседа, однокурсника Дмитрия Терещенко, высокого, худого брюнета, лежащего под белой простыней.
- Димка, она - принцесса, понимаешь? Королева! - восторженно говорил он. - Такая женщина - просто сказка!
- Сказки женского рода в Москве имеют своих авторов,мудро сказал Терещнко. - И не только в Москве.
- Да плевать мне, кто у неё есть, или нет, - нетерпеливо сказал Медведев. - Она так смотрела, что это... это невозможно передать словами.
- А может, она валютная шлюха? - перешел на более доступные выражения Терещенко.
- В морду хочешь?
- Да ну тебя на хрен, Олег! Чуть что - сразу - в морду. О тебе же забочусь. Понравилась телка - ну и отрывайся с ней. Только помни, в этом мире ничего так просто не бывает. Все давно уже схвачено, к сожалению, не нами.
- Короче, так. Завтра сдаем зарубежку в первых рядах, потом едем на "Щукинскую", оттуда - в Серебряный Бор. Она возьмет с собой подругу, для тебя.
Терещенко вскочил с кровати, сел, изумленно глядя на друга.
- Олежек, с утра идти к профессору Павлову - дохлый номер! Он с утра лютует, это все знают. А тебе нужна пятерка, мне - четверка, чтобы "степуху" получать.
- Получим, я с ассистнткой Ленкой договорился. Нужные билеты будут.
- Дура она, Ленка, если б знала, для кого старается! - с саркастической усмешкой сказал Терещенко. - Она-то думает, что ты Люську забыл и на неё обратишь внимание! Кстати, Люська вечером заходила, хотела помириться с тобой.
Медведев пожал плечами.
- С Люськой покончено, она слишком умная москвичка, и слишком часто напоминала об этом. А Ленка - не твоя печаль. Так что - готовься. А потом поговорим.
- Не сказать, чтобы ты совсем уж свихнувшийся бабник, но и умным в этих делах не назовешь. Женился бы на Люське, у неё своя квартира, а там разобрался бы в ситуации.
- Дима, я встретил женщину своей мечты.
- Ну и дурак, - сказал Терещенко, укладываясь спать.
Медведев погасил свет, лег под простыню на свою кровать. И долго ещё не мог уснуть, вспоминая глаза Светланы, слова Светланы, фигуру Светланы, плавно кружащуюся в его объятьях. За эту женщину и умереть можно было. Идиотская мысль с точки зрения здравого смысла, но... с точки зрения филолога, воспитанного на мировой литературе - не такая уж и дебильная.
Любовь, говорят умные люди, это химическая реакция в организме, психическое расстройство, помутнение рассудка. Но это ведь так прекрасно!
Виктор Матюшин сосредоточенно шагал по коридору. Матовые светильники в золоченых нишах подвесного потолка освещали его путь, да и в серых плитах боковых стен были золоченые ниши, в которых светились матовые лампочки. Под ногами шуршал мягкий серый ковролин. Идти было светло и мягко. И весело, поскольку Совет директоров фирмы только что утвердил его концепцию работы над новой программой. Были споры, были противники, но он убедил всех в правильности своей идеи. Злое веселье горело в душе Матюшина. Он толкнул белую дверь и оказался в просторном помещении, где светились мониторы двенадцати компьютеров, и где двенадцать голов обернулись к нему.
- Ну и какие дела, Витя? - спросил Никонин.
Единственный из тех, с кем Матюшин начинал работать в этой компании, и кто мог обращаться к нему на "ты", Мог бы сказать "Витек", и говорил, но только не в офисе.
- Я их убедил. Значит так, господа программисты, есть идея изменить программный код, это значительно улучшит параметры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11