ветви словно рукоплескали урагану, густая листва билась на ветру в лад с волнами.
В воздухе висела густая водяная пыль, и даже чайки, самые храбрые из морских птиц, попрятались среди скал. Прилив поднялся до высшей своей точки. Волны жадно лизали песчаный откос, неуклонно подбираясь к деревьям, чьи могучие корни намертво вцепились в глинистый склон.
Огромные валы с гулом и грохотом обрушивались на черные камни у основания утесов, разлетаясь каскадом искристых брызг. А сам полукруглый залив превратился в бурлящий котел, где вскипали белые барашки, а несколько лодчонок, поставленные на мертвый якорь, раскачивались на волнах вверх-вниз беспомощные игрушки ветра и моря. С высоких гребней срывались лохмотья пены, ураган гнал их к берегу и разметывал по влажному песку.
Хотя до заката оставалось несколько часов, снаружи уже почти стемнело. С северо-востока неуклонно ползли свинцово-синие тучи, сквозь которые то и дело пробивались раздвоенные языки молнии. Граница между грозовым небом и штормовым морем постепенно растворялась в сгущающейся тьме.
Художница наслаждалась драматизмом момента. Что за зрелище: прекрасное, дикое.., и грозное!
По спине пробежал холодок, и Берил зябко повела плечами, радуясь, что заранее развела огонь в огромном, сложенном из камней очаге. Утром резко похолодало, и она предусмотрительно сбегала за новой порцией сухого плавника, изрядный запас которого хранился под навесом с подветренной стороны дома. Холод пробирал насквозь, от него не спасали ни красная шерстяная водолазка, ни джинсы, ни меховые сапожки. Зато уютное потрескивание дров в очаге составляло отрадный контраст с жутким завыванием ветра.
Берил не считала себя суеверной, но было в нынешнем урагане что-то такое.., нездешнее, вселяющее смутную тревогу. И дело заключалось вовсе не в том, что она всегда ненавидела непогоду, и страх одиночества тут был ни при чем. Нет, оставаться одной в доме молодая женщина не боялась. Напротив, решив поселиться на отгороженном от всего мира островке, Берил сознательно искала уединения, мечтая полностью посвятить себя живописи.
Девять месяцев назад она приехала на Скалистый - неприкаянная странница, гонимый ветром листок... В заливе Святого Лаврентия она нашла то, что искала: тихое, спокойное убежище, где, несомненно, снова обретет вкус к жизни и утраченное вдохновение. Здесь можно работать с утра до ночи, не отвлекаясь на пустяки...
Впрочем, один отвлекающий фактор все же остался, подумала Берил, включая лампу. Влажный черный нос осторожно раздвинул бахрому бежевого покрывала, лежащего на видавшем виды диване.
- Да тебе, никак, тоже не по себе? - усмехнулась она, призывно щелкая пальцами.
Любопытный нос тут же исчез. Наверное, все дело в статическом электричестве, успокоила себя Берил, отмахиваясь от зловещих предчувствий. Воображение разыгралось, не иначе!
Выпрямляясь, она краем глаза заметила собственное отражение в стеклянной двери и состроила недовольную гримасу. Перед работой художница собирала волосы в пучок, чтобы не лезли в глаза. Но сейчас, из-за повышенной влажности, золотистые локоны завились мелкими кудряшками и торчали во все стороны, как у мальчишки-беспризорника.
Подбоченившись, Берил внимательно разглядывала своего двойника. Поселившись на малолюдном острове, она очень скоро перестала беспокоиться о собственной внешности. Одевалась, руководствуясь соображениями удобства, а не моды, что экономило и время, и деньги. По счастью, ее природные красота и обаяние в дополнительных ухищрениях не нуждались, хотя сама Берил искренне считала, что внешность у нее вполне заурядная.
В двадцать шесть лет она смирилась с мыслью, что при ее росте в пять футов и шесть дюймов некоторой склонности к полноте не избежать, особенно в области бедер. Молодая женщина утешалась тем, что округлились они за счет мышц, а отнюдь не жирка, а тугие, обтянутые сейчас джинсовой тканью ягодицы до сих пор не утратили упругости. Берил много ходила пешком, раскатывала на велосипеде по всему острову. И то, что в пределах двенадцати морских миль не было ни одного киоска с хот-догами, весьма способствовало правильному питанию.
При мысли о еде Берил внезапно осознала, что не на шутку проголодалась, и всерьез задумалась об ужине. Обычно она готовила на себя и Клайва. Но на выходные старик уехал в гости к замужней дочери, так что в кои-то веки можно было поэкспериментировать на собственный страх и риск. К тому же Берил от души надеялась, что приготовление пищи отвлечет ее, поможет справиться с нервным возбуждением.
Молодая женщина направилась в кухню. Пожалуй, сейчас она подкрепится, а горячий ужин отложит на потом. Ведь впереди бесконечно долгий вечер. Чего доброго, и ночью глаз сомкнуть не удастся. Можно, конечно, включить радио на полную громкость или, скажем, почитать что-нибудь, но вот укладываться спать, пока бушует непогода, бесполезно. He-велико удовольствие - лежать в темноте, прислушиваясь к завыванию ветра и сжимаясь в комочек всякий раз, когда дом сотрясается до основания.
Едва Берил взялась за ручку холодильника, по натертому деревянному полу зацокали коготки. Молодая женщина оглянулась через плечо и увидела через открытую дверь, как рыжий клубок шерсти пулей вылетел из-под дивана и по кривой обогнул кресло, стоящее у него на пути. Она поспешно захлопнула дверцу - и вовремя! Живая ракета нацелилась точнехонько на нижнюю полку холодильника, где обычно оттаивалось мясо. Там же попадались и мозговые косточки.
- Нет! - сурово объявила Берил спаниелю. Тот прямо-таки задрожал от негодования: как же, добычу увели из-под носа! Берил ткнула пальцем в сторону миски на полу у черного хода, где сиротливо белели крошки собачьих галет и дочиста обглоданная косточка.
- Ты сегодня свое уже получил. Смотри, растолстеешь - пущу на котлеты!
Слова ее не произвели ни малейшего впечатления на предприимчивого пса. Он демонстративно уселся на пол перед холодильником, не сводя с хозяйки умоляющих темных глаз.
- Нечего на меня так смотреть, - проворчала Берил.
Пес приподнял переднюю лапку и жалостно взвизгнул. Берил возвела глаза к потолку.
- Тоже мне, звезда Голливуда!
Спаниель распластался на брюхе, положив морду на скрещенные лапы, и глубоко, страдальчески вздохнул.
Берил удрученно покачала головой. Оба отлично знали, кто сдастся первым. В эту игру пес и хозяйка играли не раз и не два. Ну ладно, так уж и быть, получит он желанный кусочек, чтобы не смотрел укоризненно и не поскуливал, пока сама она подкрепляется сандвичами.
Но не успела Берил вновь взяться за ручку холодильника, как налетел новый порыв ветра и по рифленой крыше забарабанили первые дождевые капли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
В воздухе висела густая водяная пыль, и даже чайки, самые храбрые из морских птиц, попрятались среди скал. Прилив поднялся до высшей своей точки. Волны жадно лизали песчаный откос, неуклонно подбираясь к деревьям, чьи могучие корни намертво вцепились в глинистый склон.
Огромные валы с гулом и грохотом обрушивались на черные камни у основания утесов, разлетаясь каскадом искристых брызг. А сам полукруглый залив превратился в бурлящий котел, где вскипали белые барашки, а несколько лодчонок, поставленные на мертвый якорь, раскачивались на волнах вверх-вниз беспомощные игрушки ветра и моря. С высоких гребней срывались лохмотья пены, ураган гнал их к берегу и разметывал по влажному песку.
Хотя до заката оставалось несколько часов, снаружи уже почти стемнело. С северо-востока неуклонно ползли свинцово-синие тучи, сквозь которые то и дело пробивались раздвоенные языки молнии. Граница между грозовым небом и штормовым морем постепенно растворялась в сгущающейся тьме.
Художница наслаждалась драматизмом момента. Что за зрелище: прекрасное, дикое.., и грозное!
По спине пробежал холодок, и Берил зябко повела плечами, радуясь, что заранее развела огонь в огромном, сложенном из камней очаге. Утром резко похолодало, и она предусмотрительно сбегала за новой порцией сухого плавника, изрядный запас которого хранился под навесом с подветренной стороны дома. Холод пробирал насквозь, от него не спасали ни красная шерстяная водолазка, ни джинсы, ни меховые сапожки. Зато уютное потрескивание дров в очаге составляло отрадный контраст с жутким завыванием ветра.
Берил не считала себя суеверной, но было в нынешнем урагане что-то такое.., нездешнее, вселяющее смутную тревогу. И дело заключалось вовсе не в том, что она всегда ненавидела непогоду, и страх одиночества тут был ни при чем. Нет, оставаться одной в доме молодая женщина не боялась. Напротив, решив поселиться на отгороженном от всего мира островке, Берил сознательно искала уединения, мечтая полностью посвятить себя живописи.
Девять месяцев назад она приехала на Скалистый - неприкаянная странница, гонимый ветром листок... В заливе Святого Лаврентия она нашла то, что искала: тихое, спокойное убежище, где, несомненно, снова обретет вкус к жизни и утраченное вдохновение. Здесь можно работать с утра до ночи, не отвлекаясь на пустяки...
Впрочем, один отвлекающий фактор все же остался, подумала Берил, включая лампу. Влажный черный нос осторожно раздвинул бахрому бежевого покрывала, лежащего на видавшем виды диване.
- Да тебе, никак, тоже не по себе? - усмехнулась она, призывно щелкая пальцами.
Любопытный нос тут же исчез. Наверное, все дело в статическом электричестве, успокоила себя Берил, отмахиваясь от зловещих предчувствий. Воображение разыгралось, не иначе!
Выпрямляясь, она краем глаза заметила собственное отражение в стеклянной двери и состроила недовольную гримасу. Перед работой художница собирала волосы в пучок, чтобы не лезли в глаза. Но сейчас, из-за повышенной влажности, золотистые локоны завились мелкими кудряшками и торчали во все стороны, как у мальчишки-беспризорника.
Подбоченившись, Берил внимательно разглядывала своего двойника. Поселившись на малолюдном острове, она очень скоро перестала беспокоиться о собственной внешности. Одевалась, руководствуясь соображениями удобства, а не моды, что экономило и время, и деньги. По счастью, ее природные красота и обаяние в дополнительных ухищрениях не нуждались, хотя сама Берил искренне считала, что внешность у нее вполне заурядная.
В двадцать шесть лет она смирилась с мыслью, что при ее росте в пять футов и шесть дюймов некоторой склонности к полноте не избежать, особенно в области бедер. Молодая женщина утешалась тем, что округлились они за счет мышц, а отнюдь не жирка, а тугие, обтянутые сейчас джинсовой тканью ягодицы до сих пор не утратили упругости. Берил много ходила пешком, раскатывала на велосипеде по всему острову. И то, что в пределах двенадцати морских миль не было ни одного киоска с хот-догами, весьма способствовало правильному питанию.
При мысли о еде Берил внезапно осознала, что не на шутку проголодалась, и всерьез задумалась об ужине. Обычно она готовила на себя и Клайва. Но на выходные старик уехал в гости к замужней дочери, так что в кои-то веки можно было поэкспериментировать на собственный страх и риск. К тому же Берил от души надеялась, что приготовление пищи отвлечет ее, поможет справиться с нервным возбуждением.
Молодая женщина направилась в кухню. Пожалуй, сейчас она подкрепится, а горячий ужин отложит на потом. Ведь впереди бесконечно долгий вечер. Чего доброго, и ночью глаз сомкнуть не удастся. Можно, конечно, включить радио на полную громкость или, скажем, почитать что-нибудь, но вот укладываться спать, пока бушует непогода, бесполезно. He-велико удовольствие - лежать в темноте, прислушиваясь к завыванию ветра и сжимаясь в комочек всякий раз, когда дом сотрясается до основания.
Едва Берил взялась за ручку холодильника, по натертому деревянному полу зацокали коготки. Молодая женщина оглянулась через плечо и увидела через открытую дверь, как рыжий клубок шерсти пулей вылетел из-под дивана и по кривой обогнул кресло, стоящее у него на пути. Она поспешно захлопнула дверцу - и вовремя! Живая ракета нацелилась точнехонько на нижнюю полку холодильника, где обычно оттаивалось мясо. Там же попадались и мозговые косточки.
- Нет! - сурово объявила Берил спаниелю. Тот прямо-таки задрожал от негодования: как же, добычу увели из-под носа! Берил ткнула пальцем в сторону миски на полу у черного хода, где сиротливо белели крошки собачьих галет и дочиста обглоданная косточка.
- Ты сегодня свое уже получил. Смотри, растолстеешь - пущу на котлеты!
Слова ее не произвели ни малейшего впечатления на предприимчивого пса. Он демонстративно уселся на пол перед холодильником, не сводя с хозяйки умоляющих темных глаз.
- Нечего на меня так смотреть, - проворчала Берил.
Пес приподнял переднюю лапку и жалостно взвизгнул. Берил возвела глаза к потолку.
- Тоже мне, звезда Голливуда!
Спаниель распластался на брюхе, положив морду на скрещенные лапы, и глубоко, страдальчески вздохнул.
Берил удрученно покачала головой. Оба отлично знали, кто сдастся первым. В эту игру пес и хозяйка играли не раз и не два. Ну ладно, так уж и быть, получит он желанный кусочек, чтобы не смотрел укоризненно и не поскуливал, пока сама она подкрепляется сандвичами.
Но не успела Берил вновь взяться за ручку холодильника, как налетел новый порыв ветра и по рифленой крыше забарабанили первые дождевые капли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37