В таком положении они пересекли почти весь островок. Наконец впереди послышались голоса.
На уютной полянке догорал костер. Нанизанные на шампуры, куски мяса жарились прямо на углях. От них по всему островку распространялся такой аромат, что Огурец, не стерпев пытки, с шумом потянул слюну.
- Тихо, ты! - шепотом прикрикнул на него Юрка. - Ты что, обедать сюда приполз, да?
Неподалеку от костра ребята заметили "казанку", наполовину вытащенную на берег. Дожидаясь, пока изжарится шашлык, два бородача вели неторопливую беседу. Они были в плавках и, несмотря на бороды, выглядели не старше двадцати лет.
- По-моему, уже готово, - сказал один. - Сейчас Славка вылезет, и можно начинать.
Второй согласно кивнул головой.
"Тут поблизости есть кто-то еще", - подумал Юрка.
Словно подтверждая его догадку, вода у берега заколыхалась, и из нее показалась кучерявая голова в маске для подводного плавания. За головой показался и ее обладатель с аквалангом за спиной.
- Ну, как успехи? - спросили с берега. - Что-нибудь нашел, а?
Аквалангист ничего не ответил, лишь махнул рукой и начал стаскивать с ног ласты. Ребята переглянулись. Юрка рукой подал знак ползти назад. Извиваясь, словно ужи, они бесшумно поползли в обратный путь. Тихо влезли в шлюпку и погребли прочь.
- Ну что вы на это скажете? - спросил Юрка, поглядывая на друзей.
- Конкуренты, - понизив голос, высказал догадку Огурец.
- Не ис-клю-че-но, - протянул Веснушкин.
- Еще бы! - мрачно ухмыльнулся Юрка. - В такие места случайно с аквалангом не ездят. В общем, дорог каждый час. Сами видите, что делается. Того и гляди Борька появится. Это я вам точно говорю. Поэтому не позднее завтрашнего дня во что бы то ни стало клад надо найти.
ВТОРИЧНОЕ ПОЯВЛЕНИЕ СЭРА ДЖОНСА
Борька появился на "Москве" сразу после обеда. Свалился как снег на голову. Никто его не ждал, а он возьми да и объявись. И началась не жизнь, а сплошной марафонский бег.
Витька с Огурцом сидели на веслах. Шлюпка мягко покачивалась на волне у самого борта "Москвы". Юрка побежал за плавками и вот-вот должен был вернуться. Ребята рты разинули, когда увидели его бегущим вдоль борта с таким видом, словно за ним гналась дюжина чертей. Пробегая мимо, Юрка на бегу бросил им записку, помахал руками дескать, отваливайте, тут не до вас - и был таков.
"Полундра! На корабле Борька, мой брат, - начал читать ошарашенный Огурец. - Быстрее отваливайте, пока он вас не засек. Сегодня работайте без меня".
Едва Огурец успел дочитать, как на трапе показался Борька. Охотники за сокровищами сэра Джонса в мгновенье ока повернулись к нему спиной. Схватив весло, они спешно начали отгребать от корабля. Вид был что надо! Сидя спиной к корме, ребята почем зря молотили веслами, поднимая фонтаны брызг. Но Борьку новый способ гребли, к счастью, не заинтересовал: "Брат или не брат?" - вот что волновало его сейчас больше всего. Он поднимался на борт, когда в проеме дверей вдруг промелькнул парень, удивительно похожий на Юрку. Заинтригованный столь невероятным сходством, Борька двинулся за пареньком. Тот, не оборачиваясь, прибавил шагу. Борька тоже. Тогда братов двойник пошел так, словно участвовал в соревнованиях по спортивной ходьбе.
- Эй, погоди! - крикнул Борька. В ответ двойник бросился наутек. В машинном отделении дежурил один Левка Белов - Юркин дружок.
- Ты меня не видел! Ты меня не слышал! Никого здесь нет! - Бросив эти фразы, Юрка спрятался.
- А где этот парень? - спросил Борька, спускаясь вниз.
- Какой? - Левка сделал удивленные глаза. - Никого здесь нет.
- Да я же сам видел, как он побежал сюда.
- Кто?
- Он.
- Кто он?
Не отвечая, Борька медленно обошел все машинное отделение.
- Обознался, - сказал наконец Борька. - Значит, он не сюда побежал. Пойду поищу наверху.
- Лева, - попросил Юрка, когда брат ушел, - будь другом, запри меня в фотолаборатории и, пока этот малый не смотается с "Москвы", ни за что не выпускай. Лады?
- Пожалуйста, - сказал Лева, запирая его в клетушку размером чуть больше телефонной будки. - А что он за тобой бегает?
- Такое у него хобби, - доходчиво объяснил Юра.
- А-а... - сказал Лева и щелкнул замком.
Юрка зажег настольную лампу, уселся за стол и стал покорно ждать. Кроме шума вспомогательного двигателя, ни один звук не долетал до его ушей. Тоска подступала со всех сторон. Клонило в сон. Юрка подложил под голову какую-то подвернувшуюся под руку книгу и задремал.
Когда он проснулся, вокруг ничего не изменилось. По-прежнему ровно шумел двигатель. Настольная лампа лила неяркий желтоватый свет. Он хотел выглянуть в иллюминатор, но взгляд его уперся в ровную глухую стену, и Юрка только вздохнул.
"Левка, наверное, давно уже отпер дверь", - подумал он. Но дверь не поддалась. С досады Юрка уселся на табурет и потянул к себе книжку, которая только что служила ему подушкой.
"С детских лет Арчи воспитывался в монастыре, - начал читать он, наугад раскрыв ее на середине. - Родителей своих он не помнил, а когда спрашивал о них монахов, всегда получал неясный, уклончивый ответ.
Однажды, неся завтрак настоятелю монастыря, Арчи споткнулся о порог, и все блюда с подноса полетели на пол.
- Пиратское отродье, - проворчал под нос недовольный старик. Эти слова крепко запали в память десятилетнему юнцу, решившему, что в них, должно быть, есть кое-какой смысл.
Все свободное время Арчи проводил на конюшне, где помогал конюху, добродушному говорливому валлийцу, ухаживать за лошадьми. Они подружились. Как-то, когда они уселись на охапке соломы перекусить, Арчи спросил:
- А ты не знаешь, дядя, почему настоятель называет меня так?
Конюх смутился, но от ответа увиливать не стал:
- Только смотри, никому! Слышал я, парень, что отец твой был королевским пиратом и мать твоя плавала вместе с ним. Там на корабле ты и родился. Но недаром говорят, что женщины на борту не к добру. Твоему отцу долго везло. Но в конце концов и до него добралась беда. Испанский галеас настиг его и взял на абордаж. Когда подоспела подмога, твой отец, нуждался лишь в божьем заступничестве и больше ни в чьем. Через год мать твоя умерла от тоски, а тебя отдали в монастырь, чтоб воспитать угодным богу человеком. Вот, кажется, и все.
С тех пор Арчи не стало покоя. Из узкого оконца его кельи виднелась гавань. И когда, выходя из нее, корабли распускали паруса, Арчи всей душой тянулся за ними вслед. Он забывал молитвы. Стал замкнутым и нелюдимым. Печать тоски легла на его лицо.
Целых два года вот так смотрел он из своей кельи на море, а оно все не переставало его манить. И в одну из бессонных ночей Арчи твердо решил бежать из монастыря. Делу помог случай. Отправившись с поручением в город, Арчи ненароком подслушал разговор двух моряков. Оказывается, фрегат, стоявший в гавани, имел от правительства грамоту на приватирство, то есть ему разрешалось грабить любые корабли, за исключением своих.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23