Он споткнулся и упал. Мгновение она колебалась, затем заметив прибли-
жавшихся полицейских, исчезла в подъезде жилого небоскреба, где её уже
трудно было обнаружить в лабиринте сквозных коридоров и комнат ячеек. Бреру
втолкнули в один из фургонов. Внутри было темно. Только по слуху он мог оп-
ределить, что внутри есть и другие арестованные. После недолгой езды фургон
остановился. Всем завязали глаза. Когда с него сняли повязку, Бреру нахо-
дился в небольшой комнате, похожей на мини-лабораторию.
На стене размещались приборы и инструменты. Низкий не прерывающийся гул
наполнял помещение, тихий и настойчивый, влияющий на сердцебиение. Психи-
ческое напряжение возросло настолько, что Бреру почувствовал, что ему пора
перестать себя сдерживать. Ему хотелось кричать, ломать блестящие инстру-
менты на стенах, но лишь только он начал стонать, как дверь открылась и ни-
зенький человек вошел легкой летящей походкой. Его лицо было поразительно
гладким и хотя было точно ясно, что он мужчина, не было видно никаких приз-
наков бороды. Бреру пришло в голову, что он часто уже видел подобный тип
людей в последнее время. Он припомнил женщину с монголоидными чертами, ко-
торая так яростно защищала мудрость отцов-генетиков.
Он подумал: Возможно, это начало человеческой расы будущего, прошедших
такую селекцию, что уже не будет половых различий. Хотел бы я знать, на что
похоже ее тело.
Он вздрогнул. Неожиданно в комнате появилось изображение мужчины и
женщины во время полового акта. Бреру заметил, что измеряющие датчики на
стенах активированы. Он сразу же понял значение всего этого. Измерялась
степень его возбуждения, которая была присуща свободорожденным. Он понял
также, что любые внешние признаки могут стоить ему жизни. Его сердце заби-
лось. Он ощутил опасное тепло внизу живота и заметил как дрогнули датчики.
Воспоминания прихлынули к нему. Детские воспоминания об уроках подав-
ления эротизма. Он ясно припомнил наказания, связанные с определенными кар-
тинами, горький вкус пилюль, вызывающий тошноту, безжалостный вкрадчивый
голос, проникающий в глубины мозга, впечатывающий заповеди, которые теперь,
через несколько лет, помогли справиться с опасносным возбуждением. Напряже-
ние спало, сердечный ритм выровнялся. Он увидел, как стрелки приборов вер-
нулись в исходное положение. Вскоре он был отпущен.
Он все еще чувствовал себя ошеломленным. Потом глубокое отчаяние охва-
тило его. Исчезновение Жанны оказалось болезненным для него, и эта внезап-
ная свобода не принесла ему облегчения. Несколько часов он бродил по улицам
вокруг места, где они расстались, надеясь, что и она в свою очередь будет
искать его там. Только с наступлением темноты он позволил себе осознать,
что она уже не придет. Он настолько отчаялся, что рисковал быть задержанным
опять.
Патрульные автомобили пролетали мимо, взвизгивали сирены, виделись
вспышки лазера, и над улицами висел сладковатый запах горелого мяса.
Бреру настолько погрузился в свои переживания, что считал окружающую
его суматоху естественным фоном для своего отчаяния. Лишь только когда он
добрался до раскинувшегося здания, которое фабрика где он работал, построи-
ла для своих рабочих, он сообразил, что вся эта суматоха могла свидетельст-
вовать, о том, что известный ему мир находится на грани катастрофы.
Он любил Жанну. Он знал это слово из старых книг, но лишь сейчас по-
нял, что оно означает. Его собственное тело являлось продолжением ее и ему
недоставало Жанны как части самого себя.
Любить, значит отдать себя без остатка, - подумал он. - Ничто не может
с этим сравниться. Любовь заставляет людей забыть эгоизм. Она смысл и оп-
равдание жизни.
Он чувствовал, что через силу этой любви готов пожертвовать своей
жизнью ради Жанны. Он безрассудно отправился к жилому корпусу самым корот-
ким путем. В длинных коридорах, куда выходили двери сотен комнат, было на
удивление тихо. Когда Бреру зашел в свою комнату и зажег свет, он увидел в
углу Жанну. Она не шевельнулась. Информационный вестник бурлил в изображе-
ниях. Бреру поцеловал Жанну в волосы и тоже стал смотреть. Диктор известий
был маленький гладкий человек с невыразительными чертами лица и высоким
пронзительным голосом.
- ... Большинство природорожденных, которые проникли в наши города,
выявлены и уничтожаются. Ситуация находится под контролем и нет никаких ос-
нований для беспокойства...
Бреру опустился на колени и крепко поцеловал Жанну. Она тесно прижа-
лась к нему. Он не стал спрашивать, как она попала к нему, как узнала где
он живет и почему она рисковала своей жизнью, поджидая его, но она ответила
на его невысказанный вопрос:
- Я внезапно поняла, что люблю тебя!
- Ты знала, что я вернусь?
Она задумалась.
- Нет, - сказала она.
- Тогда почему ты пришла?
- У меня была крохотная надежда, что они выпустят тебя. Но если бы их
приспешники убили тебя, тогда... - она замолчала.
- Тогда что?
- Я отомстила бы за тебя страшным образом.
Эта внезапная ненависть в ее голосе поразила его меньше, чем в прошлый
раз. Теперь это говорило о ее любви.
Снова на телеэкране появился диктор известий. Его голос звучал еще бо-
лее возбужденно:
- В столице несколько зданий оказались заняты природорожденными. Осно-
ваний для беспокойства нет. Полиция контролирует все важнейшие пункты.
Жанна поднялась на ноги.
- Это обусловленный сигнал. Всеобщее восстание уже началось. Мы должны
придти им на помощь. Это искуственно созданное общество бессильно против
наших объединенных усилий. Оно предназначалось не для борьбы.
Когда они вышли из здания, улицы были полны бегущими в разных направ-
лениях группами. Патрули исчезли. Вдали слышался глухой грохот и время от
времени за зданиями вспыхивали зарницы. Багровый отсвет распространялся в
вечернем небе.
Жанна взяла Бреру за руку. Целеустремленно пробирались они сквозь тол-
пы людей. Немного погодя на улицах стало свободнее. Жанна продолжала дер-
жать Бреру за руку. Теперь она ни за что не оставит его в опасности. Любовь
была сильнее, чем страх смерти. Любовь возвысила природорожденных из живот-
ного прошлого до высочайших вершин гумманизма.
Любовь, - подумал Бреру, - творит из нас богов.
Они очутились в огромном зале, где собрались природорожденные. Бреру
был поражен, увидев их всех вместе: самых различных размеров, цветов и
форм. Он привык к безликой стандартности.
В зал влились толпы вооруженных солдат.
Крупный, решительный мужчина вспрыгнул на платформу. Его голос разда-
вался в зале эхом:
1 2 3 4 5