а так как часть (265) не сказывается о целом, то наименование "человеческая природа" не сказывается ни о Сократе, ни о человеке вообще. И поэтому Авиценна говорит, что чтойность составного (compositum) не есть само составное, чтойностью которого она является, хотя сама чтойность и есть нечто составное; так, например, человеческая природа (270), хотя она и есть нечто составное, не есть человек, более того, необходимо, чтобы она была воспринята (sit recepta) в чем-то, т.е. определенной материи.
Однако, поскольку определение (designatio) вида по отношению к роду осуществляется, как было сказано, через форму, а определение (275) индивида по отношению к виду - через материю, то наименование, обозначающее то, на основании чего определяется природа рода, если не принимать во внимание определTнную форму, задающую (perficiens) вид, означает материальую часть целого; так, например, наименование "тело" означает материальную часть человека (280), а наименование, обозначающее то, на основании чего определяется природа вида, если не принимать во внимание определенную материю, означает формальную часть целого. И, поэтому, человеческая природа определяется как некоторая форма и о ней говорят, что она есть часть целого, причем не как бы добавляемая (285) к сущностным частям этого целого, т.е. к форме и материи, как, например, форма дома добавляется к его составным частям (partes integrales), - но, скорее, как форма, которая сама есть нечто целое, т.е. содержащее в себе и форму, и материю, исключая, однако, то, благодаря чему материя создана (290), чтобы быть определяемой.
Итак, из всего вышесказанного явствует, что наименование "человек" и наименование "человеческая природа" выражают сущность человека, но по-разному, так как наименование "человек" выражает сущность человека как целое, поскольку (295) оно не исключает обозначения (designatio) материи, а, напротив, предполагает его v но имплицитно и нерасчлененно (indistincte), поскольку род, как было сказано, содержит видовое отличие; и, поэтому, наименование "человек" сказывается об индивидах. Что же касается наименования "человеческая природа", то оно выражает сущность человека как часть (300), так как не содержит в своем значении ничего, кроме того, что присуще человеку - поскольку он есть человек и исключает любое обозначение, и, поэтому, наименование "человеческая природа" не сказывается об отдельных людях. И, по этой причине, наименование "сущность", иногда, оказывается предикатом вещи (305) - когда мы говорим, что Сократ есть некоторая сущность; а, иногда, отрицается - когда мы говорим, что сущность Сократа не есть [сам] Сократ.
ГЛАВА III
Итак, когда мы выяснили, что означает наименование "сущность" в составных субстанциях, следует рассмотреть, каким образом она относится к понятиям (rationes) рода, вида и видового отличия. Но, так как то, что имеет статус родового или видового понятия, или понятия видового отличия, сказывается об (5) этом определенном единичном, то невозможно, чтобы сущность имела статус всеобщего понятия, а именно родового или видового понятия, поскольку она выражалась бы как часть, например, в наименовании "человеческая природа" или "одушевленность"; и, поэтому, Авиценна говорит, что "разумность" не есть (10) видовое отличие, но основание (principium) видового отличия; и по той же причине "человеческая природа" не есть вид, а "одушевленность" не есть род. Равным образом, нельзя сказать, что сущность имеет статус родового или видового понятия - поскольку она есть нечто (quedam res), существующее вне (15) единичного, как полагали платоники, ведь тогда ни род, ни вид не сказывались бы об этом индивиде, ибо нельзя сказать, что Сократ есть то, что от него отделено, как нельзя сказать, что это последнее способствует познанию этого единичного. И(20), отсюда следует, что сущность имела бы статус родового или видового понятия - поскольку она выражалась бы как целое, например, в понятии "человек" и "одушевленное существо", так как [в этом случае] сущность содержала бы в себе имплицитно и нерасчлененно все то, что есть в индивиде (25).
Однако человеческая природа, или сущность человека, понятая таким образом, может быть рассмотрена двояко. Во-первых, в соответствии с ее собственным понятием (это будет ее абсолютное рассмотрение), и тогда, по отношению к ней будет истинно только то, что соответствует ей как подобное (secundum quod huiusmodi): (30) апоэтому, какое бы иное свойство к ней ни добавилось, это добавление будет ложно. Так человеку, поскольку он есть человек, соответствует "разумное" "живое существо" и другое, что входит в его определение, однако, "белое" или "черное", или что-нибудь подобное (т.е. то, что не содержится в понятии (35) "человеческая природа") не соответствует человеку, поскольку он есть человек. Поэтому, если бы спросили, может ли природа, рассматриваемая таким образом, считаться единой (una) или множественной (plures), не следовало бы утверждать ни то, ни другое, ибо ни "единое", ни "множественное" не входят в понятие человеческой природы, но она может оказаться и единой, и множественной (40). Ведь, если бы "множественность" (pluralitas) входила бы в понятие человеческой природы, последняя никогда не могла бы быть единой, однако, она все же едина, поскольку она есть в Сократе. Равным образом, если бы "единство" (unitas) входило в понятие человеческой природы, тогда природа Сократа и Платона была бы одной и той же, и человеческая природа не могла бы быть представлена во многих.
Другим (45) способом можно рассматривать [человеческую природу] по отношению к бытию, каковое она имеет в том или ином [единичном], и, в таком случае, нечто будет сказываться о ней как акцидентально присущее на основании (ratione) того, в чем она существует; так, например, говорят, что человек белый, так как Сократ - белый, хотя это и не присуще человеку, поскольку (50) он есть человек.
Между тем, эта природа имеет двойственное бытие: одно - в отдельных индивидах (in singularibus), а другое - в душе, причем, и втом, и вдругом случае названную природу сопровождают акциденции; что же касается индивидов, то в них она имеет множественное бытие (55), соответственно различию (diversitas) единичного. Однако этой природе как таковой, согласно ее первому (т.е. абсолютному) рассмотрению, не следует приписывать ни то, ни другое бытие. Ибо, если мы скажем, что сущность человека как такового имеет бытие в этом единичном, то это будет ложно (60), так как если бы человеку, посокльку он есть человек, соответствовало бытие в этом единичном, то сущность человека никогда не могла бы существовать вне этого единичного; равным образом, если бы человеку, посокльку он есть человек, соответствовало не-бытие в этом единичном, человеческая природа никогда не существовала бы в этом единичном. Однако, если бы мы сказали (65), что человек имеет бытие, которое есть в этом единичном или в том [единичном], или в душе - не потому, что он - человек, - это было бы истинно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10
Однако, поскольку определение (designatio) вида по отношению к роду осуществляется, как было сказано, через форму, а определение (275) индивида по отношению к виду - через материю, то наименование, обозначающее то, на основании чего определяется природа рода, если не принимать во внимание определTнную форму, задающую (perficiens) вид, означает материальую часть целого; так, например, наименование "тело" означает материальную часть человека (280), а наименование, обозначающее то, на основании чего определяется природа вида, если не принимать во внимание определенную материю, означает формальную часть целого. И, поэтому, человеческая природа определяется как некоторая форма и о ней говорят, что она есть часть целого, причем не как бы добавляемая (285) к сущностным частям этого целого, т.е. к форме и материи, как, например, форма дома добавляется к его составным частям (partes integrales), - но, скорее, как форма, которая сама есть нечто целое, т.е. содержащее в себе и форму, и материю, исключая, однако, то, благодаря чему материя создана (290), чтобы быть определяемой.
Итак, из всего вышесказанного явствует, что наименование "человек" и наименование "человеческая природа" выражают сущность человека, но по-разному, так как наименование "человек" выражает сущность человека как целое, поскольку (295) оно не исключает обозначения (designatio) материи, а, напротив, предполагает его v но имплицитно и нерасчлененно (indistincte), поскольку род, как было сказано, содержит видовое отличие; и, поэтому, наименование "человек" сказывается об индивидах. Что же касается наименования "человеческая природа", то оно выражает сущность человека как часть (300), так как не содержит в своем значении ничего, кроме того, что присуще человеку - поскольку он есть человек и исключает любое обозначение, и, поэтому, наименование "человеческая природа" не сказывается об отдельных людях. И, по этой причине, наименование "сущность", иногда, оказывается предикатом вещи (305) - когда мы говорим, что Сократ есть некоторая сущность; а, иногда, отрицается - когда мы говорим, что сущность Сократа не есть [сам] Сократ.
ГЛАВА III
Итак, когда мы выяснили, что означает наименование "сущность" в составных субстанциях, следует рассмотреть, каким образом она относится к понятиям (rationes) рода, вида и видового отличия. Но, так как то, что имеет статус родового или видового понятия, или понятия видового отличия, сказывается об (5) этом определенном единичном, то невозможно, чтобы сущность имела статус всеобщего понятия, а именно родового или видового понятия, поскольку она выражалась бы как часть, например, в наименовании "человеческая природа" или "одушевленность"; и, поэтому, Авиценна говорит, что "разумность" не есть (10) видовое отличие, но основание (principium) видового отличия; и по той же причине "человеческая природа" не есть вид, а "одушевленность" не есть род. Равным образом, нельзя сказать, что сущность имеет статус родового или видового понятия - поскольку она есть нечто (quedam res), существующее вне (15) единичного, как полагали платоники, ведь тогда ни род, ни вид не сказывались бы об этом индивиде, ибо нельзя сказать, что Сократ есть то, что от него отделено, как нельзя сказать, что это последнее способствует познанию этого единичного. И(20), отсюда следует, что сущность имела бы статус родового или видового понятия - поскольку она выражалась бы как целое, например, в понятии "человек" и "одушевленное существо", так как [в этом случае] сущность содержала бы в себе имплицитно и нерасчлененно все то, что есть в индивиде (25).
Однако человеческая природа, или сущность человека, понятая таким образом, может быть рассмотрена двояко. Во-первых, в соответствии с ее собственным понятием (это будет ее абсолютное рассмотрение), и тогда, по отношению к ней будет истинно только то, что соответствует ей как подобное (secundum quod huiusmodi): (30) апоэтому, какое бы иное свойство к ней ни добавилось, это добавление будет ложно. Так человеку, поскольку он есть человек, соответствует "разумное" "живое существо" и другое, что входит в его определение, однако, "белое" или "черное", или что-нибудь подобное (т.е. то, что не содержится в понятии (35) "человеческая природа") не соответствует человеку, поскольку он есть человек. Поэтому, если бы спросили, может ли природа, рассматриваемая таким образом, считаться единой (una) или множественной (plures), не следовало бы утверждать ни то, ни другое, ибо ни "единое", ни "множественное" не входят в понятие человеческой природы, но она может оказаться и единой, и множественной (40). Ведь, если бы "множественность" (pluralitas) входила бы в понятие человеческой природы, последняя никогда не могла бы быть единой, однако, она все же едина, поскольку она есть в Сократе. Равным образом, если бы "единство" (unitas) входило в понятие человеческой природы, тогда природа Сократа и Платона была бы одной и той же, и человеческая природа не могла бы быть представлена во многих.
Другим (45) способом можно рассматривать [человеческую природу] по отношению к бытию, каковое она имеет в том или ином [единичном], и, в таком случае, нечто будет сказываться о ней как акцидентально присущее на основании (ratione) того, в чем она существует; так, например, говорят, что человек белый, так как Сократ - белый, хотя это и не присуще человеку, поскольку (50) он есть человек.
Между тем, эта природа имеет двойственное бытие: одно - в отдельных индивидах (in singularibus), а другое - в душе, причем, и втом, и вдругом случае названную природу сопровождают акциденции; что же касается индивидов, то в них она имеет множественное бытие (55), соответственно различию (diversitas) единичного. Однако этой природе как таковой, согласно ее первому (т.е. абсолютному) рассмотрению, не следует приписывать ни то, ни другое бытие. Ибо, если мы скажем, что сущность человека как такового имеет бытие в этом единичном, то это будет ложно (60), так как если бы человеку, посокльку он есть человек, соответствовало бытие в этом единичном, то сущность человека никогда не могла бы существовать вне этого единичного; равным образом, если бы человеку, посокльку он есть человек, соответствовало не-бытие в этом единичном, человеческая природа никогда не существовала бы в этом единичном. Однако, если бы мы сказали (65), что человек имеет бытие, которое есть в этом единичном или в том [единичном], или в душе - не потому, что он - человек, - это было бы истинно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10