Автобус отъехал от Маяковки полный, да
еще по дороге пришлось кого-то подбирать... Словом, где-то посреди дороги с
кем-то случился грех. Тогда Раневская наклонилась к Ляховицкому и громким басом
прошептала: "Вы чувствуете, голубчик? Кажется, у кого-то открылось второе
дыхание!.."
Вера Петровна Марецкая загорает на южном пляже. Загорает очень своеобразно: на
женском лежбище, где дамы сбросили даже легкие купальнички, знаменитая актриса
лежит на топчане в платье, подставив солнцу только руки, ноги и лицо. Проходящая
мимо жена поэта Дудина замечает ей: "Что это вы, Верочка, здесь все голые, а вы
вон как..." "Ах, дорогая, - вздыхает Марецкая, - я загораю для моих зрителей.
Они любят меня. Я выйду на сцену, тысяча людей ахнет от моего загорелого лица,
от моих рук, ног... А кто увидит мое загорелое тело? Кроме мужа человек
пять-шесть. Стоит ли стараться?"
Раневская в 70 лет объявила, что вступает в партию. "Зачем? - поразились друзья.
"Hадо! - твердо сказала Раневская. - Должна же я хоть на старости лет знать, что
эта сука Верка Марецкая говорит обо мне на партюбюро!"
Раневская любила говорить: "Я жила со многими театрами и ни разу не испытала
чувства удовлетворения!" И это не было преувеличением: даже большие мастера "не
доставали" до гения этой актрисы. В спектакле театра им. Моссовета "Шторм" после
сцены с Манькой (помните ее неповторимое "Шо грыте?") зрители толпами уходили
домой: больше смотреть было нечего. И однажды на доске объявлений появился
приказ об изъятии этой сцены из спектакля, " как нарушающей его художественную
целостность"! Хорошо, что успели заснять на пленку.
Однажды Юрий Завадский закричал ей из зала: "Фаина! Вы своими выходками сожрали
весь мой замысел!" "То-то у меня чувство, будто я говна наелась!" - достаточно
громко пробурчала Раневская. "Вон из театра!" - крикнул Завадский. Раневская,
подойдя к авансцене, ответила ему: "Вон из искусства!"
Раневская называла Завадского "Перпетуум кобеле".
Одной из замечательный работ Раневской была бабушка в спектакле театра им.
Пушкина "Деревья умирают стоя". Артист Витольд Успенский, рассказал, как она
однажды нахулиганила. Как-то на гастролях молодые актеры собрались выпить и
закусить. Бегут гурьбой в гостиничный ресторан, а им навстречу по лестнице
поднимается Раневская. "Ах, молодые люди, - завздыхала она, - вы бежите
гулять-веселиться, а я старая старуха, буду лежать в номере одна, в тоске и
грусти..." "Фаина Георгиевна, - загалдели наперебой молодые, - идемте с нами в
ресторан, для нас это такая честь - посидеть с вами!" "ет, дорогие мои, -
вздохнула та, - я старая старуха, я уж буду в номере лежать... Разве что чашечку
кофе мне принесите!" "Вот вы, дружок, - обратилась она к артисту Шевцову, - не
откажите в любезности..." "Момент! - крикнул Шевцов, - для вас - все!!!"
Вот он прибегает с чашкой кофе к ее номеру, стучит в дверь и слышит ее бас:
"Войдите!" Входит и от неожиданности роняет чашку. Положив матрас на пол, открыв
настежь все окна, лежит совершенно голая великая артистка и курит папиросу!
евозмутимо посмотрев на остолбеневшего Шевцова она пророкотала: "Голубчик! Вас
не шокирует. что я курю "Беломор"?
Раневская часто заходила в буфет и покупала конфеты или пирожные. Hо не для
себя. С ее страшным диабетом ей это было противопоказано. Сладости она покупала
чтобы угостить кого-нибудь из друзей-актеров.
Однажды в будете она подошла к актрисе Варваре Сошальской: "Вавочка!, -
пробасила она нежно, - позвольте подарит вам этот огурец!" "Фуфочка! - так звали
Раневскую близкие, - с восторгом приму!" "Только вы уж, пожалуйста, скажите к
нему что-нибудь со значением!" "Вавочка, дорогая, - снова начала Раневская, - я,
старая хулиганка, дарю вам огурец. Он большой и красивый. Хотите ешьте, хотите
живите с ним!"
В театре им. Моссовета режиссер Инна Данкман ставила пьесу "Двери хлопают". а
одну из репетиций пришел Юрий Завадский. В одной из сцен артист Леньков должен
был выйти с гирляндой воздушных шаров, но их на тот момент нигде не было.
Реквизиторы сказали: "Обойдешься! Хороший артист и без шариков сыграет." о Саша
Леньков придумал выход. Он нашел где-то здоровый радиозонд, надул его и вытащил
на сцену, ожидая режиссерской похвалы. И тут же услышал недовольный голос
Завадского: "Что это такое? Почему Леньков с надутым презервативом?" "Что вы,
Юрий Александрович! - стали объяснять ему, - это радиозонд..." "Прекратите, -
хлопнул по столу мэтр, - я еще, слава Богу, помню, как выглядит презерватив!"
а вахтанговской сцене идет "Антоний и Клеопатра". В роли Цезаря - Михаил
Ульянов. События на сцене близятся к развязке: вот-вот Цезаря истыкают ножами...
А по закулисью из всех динамиков разносится бодрый голос помрежа: "Передайте
Ульянову: как только умрет, пусть сразу же позвонит домой!"
В театре им. Вахтангова давали "Анну Каренину". Инсцинировка Г.Горина,
постановка Р.Виктюка, главную роль играет Л.Максакова. абор - высший класс. о
спектакль получился длинноватый. Около 5 часов.
Hа премьере где-то к концу 4 часа пожилой еврей наклоняется к Григорию Горину,
сидевшему рядом, и говорит: "Слушайте, я еще никогда в жизни так долго не ждал
поезда!.."
Когда Евгений Симонов был еще молодым режиссером, как-то раз он решил пробежать
с этажа на этаж по задней лестнице театра, которой обычно мало пользовались.
Выскочил он площадку и остолбенел: у лестничных перил один из видных деятелей
театра совершал любовный акт с молодой актрисой. Симонов ойкнул, резко дал
обратный ход и побежал к другой лестнице. А через 10 минут он наткнулся на
пылкого любовника в фойе театра. Тот остановил его и сурово сказал: "Женя! Я
делаю вам замечание! Почему вы не поздоровались с педагогом?!"

Hижайший поклон.
Игорь.
1 2