Утро было так прекрасно, будто мир родился заново. Марине и сейчас не хотелось двигаться, она боялась потревожить счастье, которое в себе открыла.
Она спустилась вниз и обнаружила, что стол уже накрыт к завтраку и аромат кофе мешается с запахом жареного бекона. Гедеон оглянулся и осмотрел ее с ног до головы. Он не сказал ни слова, но она знала, что ее тонкое хлопковое платье с юбкой в складочку и скромным воротником, украшенным фестончиками, получило одобрение. Марина прошла, чтобы сесть, но он остановил ее, коснувшись руки. Когда она обернулась, желая узнать, в чем дело, он быстро дотронулся до ее щеки губами, потом принялся доставать готовый завтрак из духовки. Она сильно покраснела и села. Марину не удивил этот поцелуй, но где-то в глубине сознания мелькнула мысль, что нельзя позволять Гедеону целоваться, когда ему вздумается.
Она была знакома с ним совсем недолго, всего один день. Марина была в смятении, казалось, краткость их знакомства никак не соответствовала тому, что они чувствовали и как себя вели. Между ними все время было ощущение странной близости. И здравый смысл не имел к этому никакого отношения.
— Я думаю, не поехать ли нам покататься? — спросил Гедеон чуть погодя, допивая свой кофе.
— Куда? — Она сразу ухватилась за идею. Ей редко доводилось ездить в машине. Она вспомнила маленький желтый спортивный автомобиль, и лицо ее разгорелось от предвкушения удовольствия.
Гедеон пожал плечами:
— Какая разница? Просто поедем и потом увидим, куда.
Марина бросила взгляд на дверь, он перехватил его и улыбнулся:
— Гранди не будет возражать.
Иногда он звал дедушку мистером Грандисоном, как если бы был с ним едва знаком. Иногда вдруг называл его домашним прозвищем, и тогда ее ухо улавливало нотки дружеской фамильярности. Маленькая морщинка легла у нее меж бровей, и нежное юное лицо омрачила тень тревоги. Гедеон быстро и очень внимательно взглянул на Марину.
— Что-нибудь не так? Не хочешь ехать? — спросил он отрывисто, и она невольно ответила:
— Нет, очень хочу.
Гедеон вел машину тихими проселочными дорогами вдоль побережья, избегая городов и шумных дорог. Он не превышал скорости, поэтому они спокойно любовались сельскими пейзажами. Марина сразу поняла, что он прекрасно ориентируется на побережье. Все въезды и выезды с главных магистралей, все короткие дороги, все перекрестки он знал и ехал, не глядя на карту. Они избегали больших шоссе и наслаждались покоем безлюдного пейзажа.
Взглянув на часы, Гедеон заметил:
— Я думаю, мы перекусим где-нибудь в пабе. Ты не возражаешь, если мы на скорую руку поедим? Я знаю туг одно тихое местечко, где можно закусить — сандвичи, сосиски и все такое.
— Это было бы чудесно, — согласилась она.
Они молчали всю дорогу. Марину убаюкал ветер, раздувавший ей волосы, и запах полей по обеим сторонам дороги. Посмотрев на Гедеона, она подумала, что, возможно, он молчалив от природы, а может быть, ему не о чем с ней говорить. Видно было, что ее общество доставляло ему удовольствие. Время от времени он поглядывал на нее, и от его улыбки становилось теплее. Однако Гедеон избегал разговоров, ограничиваясь ничего не значащими замечаниями, стараясь о себе ничего не рассказывать.
Вдруг ей пришло в голову, что у него могли быть неприятности. Возможно, он прячется? От чего-то или кого-то? Гедеон не походил на человека, избегающего осложнений. Но порой, когда он терял контроль над выражением лица, оно становилось угрюмым и отражало какое-то внутреннее напряжение, непонятное Марине.
— Сколько ты у нас проживешь? — неожиданно спросила она. Они подъезжали к маленькой автомобильной стоянке, мощенной гравием, и руки Гедеона заметно дрогнули на руле.
— Я еще не решил. Это зависит от обстоятельств.
— От каких?
Он повернул голову и пристально посмотрел ей в глаза, как будто искал там что-то, одному ему ведомое.
— От разных, — медленно выговорил он, и она поняла, что он не нашел того, что искал. Что это было?
Ей хотелось спросить, не случилось ли с ним беды, но он вдруг ушел в себя, и она не решилась. Гедеон вылез из машины, обошел ее кругом и помог выйти девушке.
Бар оказался крошечным, он весь сверкал чистотой и был почти пуст. В углу сидел старик в плоской кепке и читал газету. Молодая парочка шепталась за столиком. Бармен подал им сандвичи и горячие сосиски. Гедеон пил светлое пиво, а Марина лимонад в высоком стакане с кусочком лимона и льдом, который позвякивал о стенки, пока она несла его до столика.
По стенам были развешаны зеркала в резных рамах времен короля Эдуарда. Когда Марина гляделась в них, у нее появлялась уверенность, что она уже видела все это однажды. Нахмурясь, она пыталась вспомнить, уж не привозил ли ее сюда Гранди. Гедеон заметил, что она погрустнела, и тихо спросил:
— Что случилось?
— Да вот, зеркала, — ответила она. — Они выглядят ужасно знакомыми.
Он огляделся и пожал плечами.
— Такие встречаются во многих старых пабах. Да и в лондонских театрах тоже. Одно время они были в большой моде.
— Ты любишь театры? — опросила Марина. — Я была всего несколько раз вместе с Гранди. Мы отправлялись на поезде в Лондон и ночевали там.
Это всегда было волнующим путешествием. Случалось, Марину даже подташнило от возбуждения накануне поездки. Ее лицо и сейчас отразило смятение, глаза расширились и блестели, на щеках появились пятна румянца. Гедеон внимательно наблюдал за изменениями ее лица, за подрагиванием розовых губ.
— Ты ужасно взвинчена, — сказал он спокойно, и она прикусила нижнюю губу, признавая справедливость его замечания.
У нее всегда была очень возбудимая нервная система, легко реагирующая на чувства и обстоятельства. Гранди говорил, что это один из ее талантов, который делает ее исполнение таким эмоционально насыщенным. Но она не могла контролировать силу и глубину эмоций, и эта особенность стала для нее проклятьем.
Перекусив, они отправились дальше, но им пришлось объезжать один из окраинных районов большого города. Пришлось ехать медленнее, из-за того что движение на шоссе диктовало свои условия. Гедеон поморщился и, извиняясь, сказал:
— Пока мы выберемся отсюда, пройдет какое-то время.
Она положила локоть на спинку сиденья как раз между собой и Гедеоном и улыбнулась ему:
— Я не возражаю.
Она была слишком счастлива, чтобы возражать. Марина засмотрелась на его лицо, и Гедеон медленно наклонился, чтобы поцеловать ее в губы.
Когда он откинулся, Марина почувствовала, что за ними наблюдают. Раскрасневшись от поцелуя, она подняла глаза и увидела длинную, обтекаемую красную машину, как раз сзади. За рулем сидел невысокий лысеющий мужчина, но наблюдал за ними не он. С ним радом сидела женщина, и, хотя Марина не видела ее лица, скрытого большими темными очками, она ощутила исходящую от нее враждебность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
Она спустилась вниз и обнаружила, что стол уже накрыт к завтраку и аромат кофе мешается с запахом жареного бекона. Гедеон оглянулся и осмотрел ее с ног до головы. Он не сказал ни слова, но она знала, что ее тонкое хлопковое платье с юбкой в складочку и скромным воротником, украшенным фестончиками, получило одобрение. Марина прошла, чтобы сесть, но он остановил ее, коснувшись руки. Когда она обернулась, желая узнать, в чем дело, он быстро дотронулся до ее щеки губами, потом принялся доставать готовый завтрак из духовки. Она сильно покраснела и села. Марину не удивил этот поцелуй, но где-то в глубине сознания мелькнула мысль, что нельзя позволять Гедеону целоваться, когда ему вздумается.
Она была знакома с ним совсем недолго, всего один день. Марина была в смятении, казалось, краткость их знакомства никак не соответствовала тому, что они чувствовали и как себя вели. Между ними все время было ощущение странной близости. И здравый смысл не имел к этому никакого отношения.
— Я думаю, не поехать ли нам покататься? — спросил Гедеон чуть погодя, допивая свой кофе.
— Куда? — Она сразу ухватилась за идею. Ей редко доводилось ездить в машине. Она вспомнила маленький желтый спортивный автомобиль, и лицо ее разгорелось от предвкушения удовольствия.
Гедеон пожал плечами:
— Какая разница? Просто поедем и потом увидим, куда.
Марина бросила взгляд на дверь, он перехватил его и улыбнулся:
— Гранди не будет возражать.
Иногда он звал дедушку мистером Грандисоном, как если бы был с ним едва знаком. Иногда вдруг называл его домашним прозвищем, и тогда ее ухо улавливало нотки дружеской фамильярности. Маленькая морщинка легла у нее меж бровей, и нежное юное лицо омрачила тень тревоги. Гедеон быстро и очень внимательно взглянул на Марину.
— Что-нибудь не так? Не хочешь ехать? — спросил он отрывисто, и она невольно ответила:
— Нет, очень хочу.
Гедеон вел машину тихими проселочными дорогами вдоль побережья, избегая городов и шумных дорог. Он не превышал скорости, поэтому они спокойно любовались сельскими пейзажами. Марина сразу поняла, что он прекрасно ориентируется на побережье. Все въезды и выезды с главных магистралей, все короткие дороги, все перекрестки он знал и ехал, не глядя на карту. Они избегали больших шоссе и наслаждались покоем безлюдного пейзажа.
Взглянув на часы, Гедеон заметил:
— Я думаю, мы перекусим где-нибудь в пабе. Ты не возражаешь, если мы на скорую руку поедим? Я знаю туг одно тихое местечко, где можно закусить — сандвичи, сосиски и все такое.
— Это было бы чудесно, — согласилась она.
Они молчали всю дорогу. Марину убаюкал ветер, раздувавший ей волосы, и запах полей по обеим сторонам дороги. Посмотрев на Гедеона, она подумала, что, возможно, он молчалив от природы, а может быть, ему не о чем с ней говорить. Видно было, что ее общество доставляло ему удовольствие. Время от времени он поглядывал на нее, и от его улыбки становилось теплее. Однако Гедеон избегал разговоров, ограничиваясь ничего не значащими замечаниями, стараясь о себе ничего не рассказывать.
Вдруг ей пришло в голову, что у него могли быть неприятности. Возможно, он прячется? От чего-то или кого-то? Гедеон не походил на человека, избегающего осложнений. Но порой, когда он терял контроль над выражением лица, оно становилось угрюмым и отражало какое-то внутреннее напряжение, непонятное Марине.
— Сколько ты у нас проживешь? — неожиданно спросила она. Они подъезжали к маленькой автомобильной стоянке, мощенной гравием, и руки Гедеона заметно дрогнули на руле.
— Я еще не решил. Это зависит от обстоятельств.
— От каких?
Он повернул голову и пристально посмотрел ей в глаза, как будто искал там что-то, одному ему ведомое.
— От разных, — медленно выговорил он, и она поняла, что он не нашел того, что искал. Что это было?
Ей хотелось спросить, не случилось ли с ним беды, но он вдруг ушел в себя, и она не решилась. Гедеон вылез из машины, обошел ее кругом и помог выйти девушке.
Бар оказался крошечным, он весь сверкал чистотой и был почти пуст. В углу сидел старик в плоской кепке и читал газету. Молодая парочка шепталась за столиком. Бармен подал им сандвичи и горячие сосиски. Гедеон пил светлое пиво, а Марина лимонад в высоком стакане с кусочком лимона и льдом, который позвякивал о стенки, пока она несла его до столика.
По стенам были развешаны зеркала в резных рамах времен короля Эдуарда. Когда Марина гляделась в них, у нее появлялась уверенность, что она уже видела все это однажды. Нахмурясь, она пыталась вспомнить, уж не привозил ли ее сюда Гранди. Гедеон заметил, что она погрустнела, и тихо спросил:
— Что случилось?
— Да вот, зеркала, — ответила она. — Они выглядят ужасно знакомыми.
Он огляделся и пожал плечами.
— Такие встречаются во многих старых пабах. Да и в лондонских театрах тоже. Одно время они были в большой моде.
— Ты любишь театры? — опросила Марина. — Я была всего несколько раз вместе с Гранди. Мы отправлялись на поезде в Лондон и ночевали там.
Это всегда было волнующим путешествием. Случалось, Марину даже подташнило от возбуждения накануне поездки. Ее лицо и сейчас отразило смятение, глаза расширились и блестели, на щеках появились пятна румянца. Гедеон внимательно наблюдал за изменениями ее лица, за подрагиванием розовых губ.
— Ты ужасно взвинчена, — сказал он спокойно, и она прикусила нижнюю губу, признавая справедливость его замечания.
У нее всегда была очень возбудимая нервная система, легко реагирующая на чувства и обстоятельства. Гранди говорил, что это один из ее талантов, который делает ее исполнение таким эмоционально насыщенным. Но она не могла контролировать силу и глубину эмоций, и эта особенность стала для нее проклятьем.
Перекусив, они отправились дальше, но им пришлось объезжать один из окраинных районов большого города. Пришлось ехать медленнее, из-за того что движение на шоссе диктовало свои условия. Гедеон поморщился и, извиняясь, сказал:
— Пока мы выберемся отсюда, пройдет какое-то время.
Она положила локоть на спинку сиденья как раз между собой и Гедеоном и улыбнулась ему:
— Я не возражаю.
Она была слишком счастлива, чтобы возражать. Марина засмотрелась на его лицо, и Гедеон медленно наклонился, чтобы поцеловать ее в губы.
Когда он откинулся, Марина почувствовала, что за ними наблюдают. Раскрасневшись от поцелуя, она подняла глаза и увидела длинную, обтекаемую красную машину, как раз сзади. За рулем сидел невысокий лысеющий мужчина, но наблюдал за ними не он. С ним радом сидела женщина, и, хотя Марина не видела ее лица, скрытого большими темными очками, она ощутила исходящую от нее враждебность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37