Она смутится…
– Я тоже. – Но на его лице было написано не смущение, а гнев.
– Будь благоразумным. Ведь именно мне придется отвечать на трудные вопросы, – бросила она.
– Сесил, тебя действительно пугает мысль о вопросах Кэм? Скажи честно, что тобой движет желание любой ценой избежать вопросов, которые ты задашь себе сама. – Он сбросил стеганое одеяло и спустил на пол длинные стройные ноги.
От этого зрелища у нее свело мышцы живота. Ну же, вперед! – гневно приказала она себе, отводя взгляд от его мускулистых бедер.
– Это вполне законная просьба, – сказала она, завязывая пояс длинного серо-голубого халата.
Уэйн встал и пошел по комнате. В его изящной походке не было и намека на смущение. Само совершенство, думала Сесил, тоскливо глядя ему вслед.
– Теперь я вижу, что ты стыдишься этой ночи.
– Эта ночь была просто… просто…
– Что, не можешь найти подходящего слова?
Сесил бросила на него обиженный взгляд.
Казалось, ее беспомощный лепет доставляет Уэйну удовольствие.
– Я пытаюсь быть практичной, – настойчиво сказала она.
– Тебя пугает секс вообще? Или только секс со мной в беспощадном свете дня кажется тебе мерзким и отвратительным?
Его слова были полны гнева и горечи, которых Сесил не ожидала. Она на мгновение застыла, но затем стиснула зубы и заставила себя ответить свысока:
– Успокойся, дело не в тебе. Я говорила и буду говорить, что ты фантастический любовник. – Она улыбнулась и слегка пожала плечами, удивляясь чувствительности мужского самолюбия.
Он натянул белые спортивные трусы и сердито нахмурился.
– Где уж мне тягаться с воспоминаниями о твоем первом любовнике! Ты не находишь, что фантазии куда удобнее? По утрам не нужно ни от кого избавляться… Спасибо, – саркастически поблагодарил Говард, когда Сесил подала ему затерявшийся носок.
Когда Сесил поспешно отдернула руку, он только поднял бровь. Довольно было малейшего прикосновения, чтобы заставить ее покраснеть. Если бы Го понял, почему она боится простого контакта, Сесил умерла бы от унижения.
– В отличие от тебя, я отношусь к сексу не как к развлечению. Уверена, кое-кто на моем месте был бы вполне удовлетворен…
– Ты тоже была удовлетворена. Насколько я помню, ты говорила что-то в этом роде.
– Неужели обязательно быть таким грубым и вульгарным? – вспыхнула Сесил. – Я хочу сказать, что не признаю секса без любви.
– Ну и глупо. Надо быть практичнее, – задумчиво промолвил он. – Ты просто зациклилась на этом. Каждый может сказать: «Я люблю тебя».
– Я такого не говорю.
– Я заметил, – с жестокостью дикаря ответил Уэйн. – Но твой обольститель наверняка говорил и следил, как это на тебя подействует. Ночью дела значат больше, чем слова; слова не стоят ни цента.
– Особенно те слова, которые произносишь ты.
– Намекаешь, что ты не легла бы со мной в постель, если бы я поклялся тебе в вечной любви? – недоверчиво спросил он. На губах Уэйна заиграла странная улыбка, как будто он смеялся над самим собой.
– Я не настолько доверчива. – Слышать, как Говард издевается над ее сокровенными мечтами, было нестерпимо.
– Стало быть, не стоит понапрасну сотрясать воздух? Кажется, это не приходит тебе в голову, но, если бы ты была мужчиной, торопящимся избавиться от подружки в пять часов утра, это имело бы вполне определенное название.
– Неправда! Ты хочешь сказать, что я использовала тебя? – Новый взгляд на ситуацию заставил ее ахнуть.
– А что, нет?
– Кажется, сегодня ночью тебя не очень интересовало, почему я так поступила.
– Я хотел тебя. – Это неожиданное признание заставило Сесил затрепетать, как трепещет тростник на ветру. Нервы ее вибрировали, как туго натянутые скрипичные струны. – Сегодня ночью я был не в том состоянии, чтобы диктовать условия.
– А теперь пытаешься взять реванш? Го, это мой дом, и я. сама решаю, кому оставаться, а кому уходить. Я не делаю вида, что сегодня ночью ничего не случилось… – Господи, когда же он застегнет рубашку? Вид его загорелой кожи только усложняет дело!
– Серьезно?
– На ошибках учатся.
– Ну, надо же, сколько в тебе здравого смысла!
– Избавь меня от своих насмешек! – ощетинилась она.
– Извини, – ответил он, не испытывая ни малейших угрызений совести. – И чему же ты научилась на наших ошибках? Со стороны все выглядит так, словно ты расчищаешь место для любовника, то ли нового, то ли старого. Сесил, ты действительно уверена, что он тебе подходит? Как-никак, за это время ты успела повзрослеть.
– Я не отрицаю, что считаю тебя физически привлекательным.
– Жаль, что не отрицаешь. А то я от души посмеялся бы.
Нет, его сарказм не выбьет ее из колеи!
– Но ничего другого не будет. – Он сам так сказал… – О каком будущем может идти речь, если через несколько дней ты уедешь? Ты был прав…
– В первый раз за все время нашего знакомства.
– … когда говорил, что я не гожусь в содержанки.
– Думаешь, ради Кэм он бросит жену? Не глупи, Сесил; если бы он действительно хотел иметь детей, то давным-давно развелся бы с ней. Но такие мужчины всегда возвращаются к женам.
– Ради Бога! – выпалила она. – Я имею в виду любовниц не Пьера, а твоих собственных!
Уэйн застыл на месте, и Сесил на мгновение показалось, что он заставил себя сдержаться. Когда Говард ответил, его голос звучал ровно и размеренно.
– Кажется, я не предлагал тебе стать моей содержанкой. – Он прищурился и стал ждать неизбежного взрыва.
Сесил обуял гнев. Ах ты, наглая, самодовольная крыса!
– Я вижу, вежливых слов ты не понимаешь! – выпалила она. – Убирайся отсюда! Сейчас же! – Так, значит, его вообще не устраивает постоянная связь? Он думает, что сможет спать со мной, когда захочет! А я палец о палец не ударила, чтобы разуверить его, Горько подумала она.
Казалось, гнев Сесил только добавил Говарду уверенности в себе; он довольно усмехнулся.
– Неужели бросишь? – спросил он, кивком указав на зажатую в руке Сесил щетку для волос.
– Если брошу, то что-нибудь поострее.
Все еще улыбаясь, Говард надел пиджак на расстегнутую рубашку. Зрелище было диковатое, но эротичное. Смотри, смотри, детка; полюбуйся на Го Уэйна в последний раз. Каким пришел, таким и уходит, сказала она себе.
– Для женщины, которая не хочет смущать ребенка, ты слишком громко кричишь.
– Ты еще не слышал моих криков, – мрачно ответила она.
– Успокойся. Я не собираюсь оставаться там, где мне не рады.
– Наконец-то ты понял намек.
– Намеки были взаимопротиворечащие, – сухо сказал Говард. На пороге он обернулся. – Поверь, дорогая, ты много потеряла. Я люблю заниматься сексом по утрам.
Щетка с грохотом ударилась о закрытую дверь.
7
– Прекратите. – Должно быть, она ошиблась.
К счастью, перед тем как просветить Сесил, Уэйн-старший предложил ей сесть, иначе она грохнулась бы на пушистый ковер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
– Я тоже. – Но на его лице было написано не смущение, а гнев.
– Будь благоразумным. Ведь именно мне придется отвечать на трудные вопросы, – бросила она.
– Сесил, тебя действительно пугает мысль о вопросах Кэм? Скажи честно, что тобой движет желание любой ценой избежать вопросов, которые ты задашь себе сама. – Он сбросил стеганое одеяло и спустил на пол длинные стройные ноги.
От этого зрелища у нее свело мышцы живота. Ну же, вперед! – гневно приказала она себе, отводя взгляд от его мускулистых бедер.
– Это вполне законная просьба, – сказала она, завязывая пояс длинного серо-голубого халата.
Уэйн встал и пошел по комнате. В его изящной походке не было и намека на смущение. Само совершенство, думала Сесил, тоскливо глядя ему вслед.
– Теперь я вижу, что ты стыдишься этой ночи.
– Эта ночь была просто… просто…
– Что, не можешь найти подходящего слова?
Сесил бросила на него обиженный взгляд.
Казалось, ее беспомощный лепет доставляет Уэйну удовольствие.
– Я пытаюсь быть практичной, – настойчиво сказала она.
– Тебя пугает секс вообще? Или только секс со мной в беспощадном свете дня кажется тебе мерзким и отвратительным?
Его слова были полны гнева и горечи, которых Сесил не ожидала. Она на мгновение застыла, но затем стиснула зубы и заставила себя ответить свысока:
– Успокойся, дело не в тебе. Я говорила и буду говорить, что ты фантастический любовник. – Она улыбнулась и слегка пожала плечами, удивляясь чувствительности мужского самолюбия.
Он натянул белые спортивные трусы и сердито нахмурился.
– Где уж мне тягаться с воспоминаниями о твоем первом любовнике! Ты не находишь, что фантазии куда удобнее? По утрам не нужно ни от кого избавляться… Спасибо, – саркастически поблагодарил Говард, когда Сесил подала ему затерявшийся носок.
Когда Сесил поспешно отдернула руку, он только поднял бровь. Довольно было малейшего прикосновения, чтобы заставить ее покраснеть. Если бы Го понял, почему она боится простого контакта, Сесил умерла бы от унижения.
– В отличие от тебя, я отношусь к сексу не как к развлечению. Уверена, кое-кто на моем месте был бы вполне удовлетворен…
– Ты тоже была удовлетворена. Насколько я помню, ты говорила что-то в этом роде.
– Неужели обязательно быть таким грубым и вульгарным? – вспыхнула Сесил. – Я хочу сказать, что не признаю секса без любви.
– Ну и глупо. Надо быть практичнее, – задумчиво промолвил он. – Ты просто зациклилась на этом. Каждый может сказать: «Я люблю тебя».
– Я такого не говорю.
– Я заметил, – с жестокостью дикаря ответил Уэйн. – Но твой обольститель наверняка говорил и следил, как это на тебя подействует. Ночью дела значат больше, чем слова; слова не стоят ни цента.
– Особенно те слова, которые произносишь ты.
– Намекаешь, что ты не легла бы со мной в постель, если бы я поклялся тебе в вечной любви? – недоверчиво спросил он. На губах Уэйна заиграла странная улыбка, как будто он смеялся над самим собой.
– Я не настолько доверчива. – Слышать, как Говард издевается над ее сокровенными мечтами, было нестерпимо.
– Стало быть, не стоит понапрасну сотрясать воздух? Кажется, это не приходит тебе в голову, но, если бы ты была мужчиной, торопящимся избавиться от подружки в пять часов утра, это имело бы вполне определенное название.
– Неправда! Ты хочешь сказать, что я использовала тебя? – Новый взгляд на ситуацию заставил ее ахнуть.
– А что, нет?
– Кажется, сегодня ночью тебя не очень интересовало, почему я так поступила.
– Я хотел тебя. – Это неожиданное признание заставило Сесил затрепетать, как трепещет тростник на ветру. Нервы ее вибрировали, как туго натянутые скрипичные струны. – Сегодня ночью я был не в том состоянии, чтобы диктовать условия.
– А теперь пытаешься взять реванш? Го, это мой дом, и я. сама решаю, кому оставаться, а кому уходить. Я не делаю вида, что сегодня ночью ничего не случилось… – Господи, когда же он застегнет рубашку? Вид его загорелой кожи только усложняет дело!
– Серьезно?
– На ошибках учатся.
– Ну, надо же, сколько в тебе здравого смысла!
– Избавь меня от своих насмешек! – ощетинилась она.
– Извини, – ответил он, не испытывая ни малейших угрызений совести. – И чему же ты научилась на наших ошибках? Со стороны все выглядит так, словно ты расчищаешь место для любовника, то ли нового, то ли старого. Сесил, ты действительно уверена, что он тебе подходит? Как-никак, за это время ты успела повзрослеть.
– Я не отрицаю, что считаю тебя физически привлекательным.
– Жаль, что не отрицаешь. А то я от души посмеялся бы.
Нет, его сарказм не выбьет ее из колеи!
– Но ничего другого не будет. – Он сам так сказал… – О каком будущем может идти речь, если через несколько дней ты уедешь? Ты был прав…
– В первый раз за все время нашего знакомства.
– … когда говорил, что я не гожусь в содержанки.
– Думаешь, ради Кэм он бросит жену? Не глупи, Сесил; если бы он действительно хотел иметь детей, то давным-давно развелся бы с ней. Но такие мужчины всегда возвращаются к женам.
– Ради Бога! – выпалила она. – Я имею в виду любовниц не Пьера, а твоих собственных!
Уэйн застыл на месте, и Сесил на мгновение показалось, что он заставил себя сдержаться. Когда Говард ответил, его голос звучал ровно и размеренно.
– Кажется, я не предлагал тебе стать моей содержанкой. – Он прищурился и стал ждать неизбежного взрыва.
Сесил обуял гнев. Ах ты, наглая, самодовольная крыса!
– Я вижу, вежливых слов ты не понимаешь! – выпалила она. – Убирайся отсюда! Сейчас же! – Так, значит, его вообще не устраивает постоянная связь? Он думает, что сможет спать со мной, когда захочет! А я палец о палец не ударила, чтобы разуверить его, Горько подумала она.
Казалось, гнев Сесил только добавил Говарду уверенности в себе; он довольно усмехнулся.
– Неужели бросишь? – спросил он, кивком указав на зажатую в руке Сесил щетку для волос.
– Если брошу, то что-нибудь поострее.
Все еще улыбаясь, Говард надел пиджак на расстегнутую рубашку. Зрелище было диковатое, но эротичное. Смотри, смотри, детка; полюбуйся на Го Уэйна в последний раз. Каким пришел, таким и уходит, сказала она себе.
– Для женщины, которая не хочет смущать ребенка, ты слишком громко кричишь.
– Ты еще не слышал моих криков, – мрачно ответила она.
– Успокойся. Я не собираюсь оставаться там, где мне не рады.
– Наконец-то ты понял намек.
– Намеки были взаимопротиворечащие, – сухо сказал Говард. На пороге он обернулся. – Поверь, дорогая, ты много потеряла. Я люблю заниматься сексом по утрам.
Щетка с грохотом ударилась о закрытую дверь.
7
– Прекратите. – Должно быть, она ошиблась.
К счастью, перед тем как просветить Сесил, Уэйн-старший предложил ей сесть, иначе она грохнулась бы на пушистый ковер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40