Ровена не обратила внимания ни на ярость Сиглен, ни на озабоченное лицо Джероламана.
– Пошли! Дом Барди чуть дальше.
– Но Лузена там. – Джероламан указал на ближнее здание.
– Там нет ничего от моей Лузены. Я запомню её такой, какой она покинула Приятную Бухту. Но я могу помочь Барди.
По правде говоря, Ровена почти боялась встретиться со своей сводной сестрой. Она, приемыш, присвоила слишком большую часть жизни Лузены, несмотря на то что Лузена добровольно приняла на себя эти обязанности.
Барди была внимательной и доброй к ней, но иногда они с Финнаном обижались на чрезмерную погруженность их матери в заботы о своей подопечной. Хотя почему бы им не обижаться?
Именно поэтому Ровена хотела, чтобы Джероламан был с ней, когда она увидит Барди, чтобы избежать каких-либо обвинений. Но её сводная сестра, настоящая дочь душевно щедрой по натуре матери, при встрече сама принялась успокаивать разрыдавшуюся Ровену. Финнан обнял обеих женщин и вместе с Джероламаном пытался утешить их. Потом пришло время выразить восхищение близняшками. Одна девчушка оказалась маленькой копией бабушки, что внушало надежду и грусть одновременно.
Вот так, одной семьей, объединенной общим горем, все и отправились на похороны. Координатор, уже бывшая там, облегченно вздохнула, увидев Ровену.
Тот факт, что погребальную речь сказала сама координатор, было знаком особого уважения, но Ровена «слышала» больше её искренних слов. Она «слышала» многое от других собравшихся, и некоторые из мыслей были недобрыми и лживыми. Она закрылась от этой грязи и сосредоточилась на словах Камиллы. И не смогла сдержать слез.
По обычаю, похороны на Альтаире не затягивали. После погребения координатор доброжелательно настояла, чтобы Ровена и Джероламан сопровождали её назад, в порт Альтаира. Онемев от тяжелой потери, Ровена молча согласилась.
Барди и Финнан сказали, что будут поддерживать с ней телепатическую связь, они продолжали считать её своей младшей сестрой. Однако по пути назад Ровена не выдержала, скорчилась на сиденье и закрылась от всего, даже от молчаливого понимания Камиллы и Джероламана. Чтобы уменьшить душевную боль, она заставила себя думать о путешествии на «Мираки», о корабле, режущем прозрачные голубые волны, о сверкающей белизне парусов на фоне яркого солнечного утра. Она вызывала в памяти ощущение ветра, ласкающего лицо, солнца, согревающего тело, до тех пор, пока размеренный ритм моря не убаюкал её и она не провалилась в забытье.
***
Проснулась она только на следующее утро, поздно, в своей собственной постели. Плут мурлыкал рядом с ней на подушке.
«Ровена? – Она узнала напряженный голос Браллы. – Рейдингер велел, чтобы ты связалась с ним, как только проснешься».
«Рейдингер? Что, Сиглен не могла сама все решить?» «Уверяю тебя, Ровена, – с упреком произнесла Бралла, – Сиглен очень хорошо поняла твое состояние вчера и не желает больше слышать об этом. Мы все сочувствуем твоей ужасной потере. Но Рейдингер очень настаивает».
«Он вполне способен сам разбудить меня».
«Никто не собирался тебя будить, Ровена», – снова укорила её Бралла.
«Извини, Бралла».
«Ничего, дорогая!» – Голос Браллы подобрел.
«Я заварю чай и немедленно поговорю с Прайм Земли».
Плут прильнул к хозяйке, его лапы запутались в её волосах и мешали встать, но Ровена всё-таки поднялась с постели, набросила халат и пошла приготовить чего-нибудь горячего. Вчера на столике Барди среди груды соболезнований была и записка Рейдингера. Да уж, кто-кто, а он-то в огромном долгу перед ней.
Она взяла голограмму, которую Рейдингер прислал ей, чтобы она использовала её для концентрации внимания. Обычно же он сам связывался с Ровеной. Потом сделала большой глоток горячего чая и приготовилась к долгому телепатическому прыжку на Землю. На голограмме Рейдингер сидел на стуле, спокойно сложив руки, в позе, как она подозревала, принятой только для этого снимка. Но даже на голограмме его живое, с тяжелыми чертами лицо, твердая прямая спина позволяли судить об огромной энергии и способностях этого человека. Его темно-синие глаза, казалось, сверкали – благодаря умению голографа, – как будто он, несмотря на разделяющее их пространство в несколько световых лет, знал о ней, Ровене, все.
«Рейдингер!» – Ровена сфокусировала свой разум на этих огромных сияющих глазах. Она уже собиралась повторить вызов с большей силой, когда почувствовала ответный импульс.
«Проснулась?» – Контакт был так силен, что казалось, будто Рейдингер находится в соседней комнате.
«Я вас разбудила? Меня попросили связаться с вами как можно скорее».
«Не впервой, да я и не привык много спать. Джероламан сообщил мне, что ты ещё не присоединилась к его последнему курсу. – И прежде чем девушка успела ответить, он продолжил:
– Я хочу, чтобы ты поскорее сделала это и подобрала хотя бы двадцать человек по душе для работы на Башне. Джероламан утверждает, что ты справишься с этим. Будет легче, если мы начнем работу на новой Башне с хорошо сработавшимся персоналом, иначе пострадает производительность труда. Так что займись подбором».
Ровена даже вскочила со стула.
«Новая Башня?» «Быстро же ты соображаешь. Да. Новая Башня. На Каллисто, так что станция будет земного типа. ФТиТ согласилась, что Каллисто может самостоятельно набирать персонал по всей системе. Этим ты спасешь меня от лишней головной боли и дашь время на решение более сложных задач, входящих в компетенцию только Прайм Земли. Ты молода, я знаю, но я буду за тобой присматривать, и если ты думаешь, что Сиглен бывала слишком строга с тобой, то ты вскоре убедишься, что на самом деле она меньшее из двух зол.
Как только ты составишь команду, вас перебросят прямо на Каллисто. Свяжись со мной завтра точно в девять ноль-ноль по земному времени».
Пауза после разговора почти физически заполнила тишину комнаты.
– Новая Башня, – тихо повторила девушка, ошеломленная известием. – На Каллисто? На одном из спутников Юпитера. Почему там? Почему не на Луне?
Конечно, будет здорово создать на этом спутнике условия, подобные земным.
Я сама составлю команду? Я… Я буду Прайм!
«Сиглен, Рейдингер назначил меня на Башню Каллисто!» «Не могу сказать, что ты достойна этой чести, девушка, – ответила ей Сиглен. – По крайней мере, ты будешь под его прямым руководством, и после того, что произошло вчера, это именно то, что тебе нужно».
«Совершенно верно, Сиглен. Совершенно верно».
Даже Сиглен не испортит ей настроения сегодня.
Как бы радовалась Лузена! Ровена зажмурилась от боли, которую вызвала в ней эта мысль. Лузена уже никогда не узнает, что её воспитанница получила статус Прайм. И Ровена не смогла сдержать горючих слез. И, только услышав стук в дверь, поспешила привести себя в порядок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82
– Пошли! Дом Барди чуть дальше.
– Но Лузена там. – Джероламан указал на ближнее здание.
– Там нет ничего от моей Лузены. Я запомню её такой, какой она покинула Приятную Бухту. Но я могу помочь Барди.
По правде говоря, Ровена почти боялась встретиться со своей сводной сестрой. Она, приемыш, присвоила слишком большую часть жизни Лузены, несмотря на то что Лузена добровольно приняла на себя эти обязанности.
Барди была внимательной и доброй к ней, но иногда они с Финнаном обижались на чрезмерную погруженность их матери в заботы о своей подопечной. Хотя почему бы им не обижаться?
Именно поэтому Ровена хотела, чтобы Джероламан был с ней, когда она увидит Барди, чтобы избежать каких-либо обвинений. Но её сводная сестра, настоящая дочь душевно щедрой по натуре матери, при встрече сама принялась успокаивать разрыдавшуюся Ровену. Финнан обнял обеих женщин и вместе с Джероламаном пытался утешить их. Потом пришло время выразить восхищение близняшками. Одна девчушка оказалась маленькой копией бабушки, что внушало надежду и грусть одновременно.
Вот так, одной семьей, объединенной общим горем, все и отправились на похороны. Координатор, уже бывшая там, облегченно вздохнула, увидев Ровену.
Тот факт, что погребальную речь сказала сама координатор, было знаком особого уважения, но Ровена «слышала» больше её искренних слов. Она «слышала» многое от других собравшихся, и некоторые из мыслей были недобрыми и лживыми. Она закрылась от этой грязи и сосредоточилась на словах Камиллы. И не смогла сдержать слез.
По обычаю, похороны на Альтаире не затягивали. После погребения координатор доброжелательно настояла, чтобы Ровена и Джероламан сопровождали её назад, в порт Альтаира. Онемев от тяжелой потери, Ровена молча согласилась.
Барди и Финнан сказали, что будут поддерживать с ней телепатическую связь, они продолжали считать её своей младшей сестрой. Однако по пути назад Ровена не выдержала, скорчилась на сиденье и закрылась от всего, даже от молчаливого понимания Камиллы и Джероламана. Чтобы уменьшить душевную боль, она заставила себя думать о путешествии на «Мираки», о корабле, режущем прозрачные голубые волны, о сверкающей белизне парусов на фоне яркого солнечного утра. Она вызывала в памяти ощущение ветра, ласкающего лицо, солнца, согревающего тело, до тех пор, пока размеренный ритм моря не убаюкал её и она не провалилась в забытье.
***
Проснулась она только на следующее утро, поздно, в своей собственной постели. Плут мурлыкал рядом с ней на подушке.
«Ровена? – Она узнала напряженный голос Браллы. – Рейдингер велел, чтобы ты связалась с ним, как только проснешься».
«Рейдингер? Что, Сиглен не могла сама все решить?» «Уверяю тебя, Ровена, – с упреком произнесла Бралла, – Сиглен очень хорошо поняла твое состояние вчера и не желает больше слышать об этом. Мы все сочувствуем твоей ужасной потере. Но Рейдингер очень настаивает».
«Он вполне способен сам разбудить меня».
«Никто не собирался тебя будить, Ровена», – снова укорила её Бралла.
«Извини, Бралла».
«Ничего, дорогая!» – Голос Браллы подобрел.
«Я заварю чай и немедленно поговорю с Прайм Земли».
Плут прильнул к хозяйке, его лапы запутались в её волосах и мешали встать, но Ровена всё-таки поднялась с постели, набросила халат и пошла приготовить чего-нибудь горячего. Вчера на столике Барди среди груды соболезнований была и записка Рейдингера. Да уж, кто-кто, а он-то в огромном долгу перед ней.
Она взяла голограмму, которую Рейдингер прислал ей, чтобы она использовала её для концентрации внимания. Обычно же он сам связывался с Ровеной. Потом сделала большой глоток горячего чая и приготовилась к долгому телепатическому прыжку на Землю. На голограмме Рейдингер сидел на стуле, спокойно сложив руки, в позе, как она подозревала, принятой только для этого снимка. Но даже на голограмме его живое, с тяжелыми чертами лицо, твердая прямая спина позволяли судить об огромной энергии и способностях этого человека. Его темно-синие глаза, казалось, сверкали – благодаря умению голографа, – как будто он, несмотря на разделяющее их пространство в несколько световых лет, знал о ней, Ровене, все.
«Рейдингер!» – Ровена сфокусировала свой разум на этих огромных сияющих глазах. Она уже собиралась повторить вызов с большей силой, когда почувствовала ответный импульс.
«Проснулась?» – Контакт был так силен, что казалось, будто Рейдингер находится в соседней комнате.
«Я вас разбудила? Меня попросили связаться с вами как можно скорее».
«Не впервой, да я и не привык много спать. Джероламан сообщил мне, что ты ещё не присоединилась к его последнему курсу. – И прежде чем девушка успела ответить, он продолжил:
– Я хочу, чтобы ты поскорее сделала это и подобрала хотя бы двадцать человек по душе для работы на Башне. Джероламан утверждает, что ты справишься с этим. Будет легче, если мы начнем работу на новой Башне с хорошо сработавшимся персоналом, иначе пострадает производительность труда. Так что займись подбором».
Ровена даже вскочила со стула.
«Новая Башня?» «Быстро же ты соображаешь. Да. Новая Башня. На Каллисто, так что станция будет земного типа. ФТиТ согласилась, что Каллисто может самостоятельно набирать персонал по всей системе. Этим ты спасешь меня от лишней головной боли и дашь время на решение более сложных задач, входящих в компетенцию только Прайм Земли. Ты молода, я знаю, но я буду за тобой присматривать, и если ты думаешь, что Сиглен бывала слишком строга с тобой, то ты вскоре убедишься, что на самом деле она меньшее из двух зол.
Как только ты составишь команду, вас перебросят прямо на Каллисто. Свяжись со мной завтра точно в девять ноль-ноль по земному времени».
Пауза после разговора почти физически заполнила тишину комнаты.
– Новая Башня, – тихо повторила девушка, ошеломленная известием. – На Каллисто? На одном из спутников Юпитера. Почему там? Почему не на Луне?
Конечно, будет здорово создать на этом спутнике условия, подобные земным.
Я сама составлю команду? Я… Я буду Прайм!
«Сиглен, Рейдингер назначил меня на Башню Каллисто!» «Не могу сказать, что ты достойна этой чести, девушка, – ответила ей Сиглен. – По крайней мере, ты будешь под его прямым руководством, и после того, что произошло вчера, это именно то, что тебе нужно».
«Совершенно верно, Сиглен. Совершенно верно».
Даже Сиглен не испортит ей настроения сегодня.
Как бы радовалась Лузена! Ровена зажмурилась от боли, которую вызвала в ней эта мысль. Лузена уже никогда не узнает, что её воспитанница получила статус Прайм. И Ровена не смогла сдержать горючих слез. И, только услышав стук в дверь, поспешила привести себя в порядок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82