Только теперь она поняла: эти газы вызывают либо галлюцинации, либо эйфорию, что вдвойне опасно во время массовых извержений. Просторная площадь быстро наполнялась телами алиотийцев, которые либо уже опьянели, либо изо всех сил стремились к этому.
От Хельвы не укрылся зловещий замысел — не случайно дурманящие газы вырвались из земли как раз на площади, перед самым храмом, вместилищем дьявольского культа. Очевидно, столпы храмовой иерархии отлично знали их действие и делали на него свою ставку. Подобное коварство наполнило душу Хельвы яростью и возмущением, и она с удвоенным старанием принялась искать Киру и ее стражей. Наверняка они оставят свой экипаж у южного края площади и дальше пойдут пешком. Наконец ее пристальный взор поймал множество изображений одной и той же группы. На этой обезумевшей планете просто не могло быть двух одинаковых стройных фигурок с непокрытыми головами! Кира только что ступила на площадь, ее неуклонное продвижение к ступеням зиккурата сдерживал водоворот трясущихся, конвульсивно дергающихся, опьяневших до невменяемости людей.
Снедаемая тревогой, Хельва снова расширила диапазон и попыталась, переходя от контакта к контакту, добраться до Киры. Эффект получился ошеломляющий — как будто перед ней на одном экране, бешено сменяя друг друга, замелькали кадры тысячи разных фильмов. Впервые в жизни Хельва почувствовала головокружение и тошноту. Ощущение надвигающейся беды все усиливалось, она отчаянно пыталась установить контакт, пока девушка еще не ступила под своды Храма Смерти. Он покоился на самом верху огромного зиккурата, в опасной близости от старого вулкана, и наверняка был насыщен галлюциногенными газами. Хельва поблагодарила спасательную службу за проявленную предусмотрительность — благодаря полученной обработке Кира была нечувствительна к галлюциногенам и, тем не менее, девушка двигалась, будто в трансе, можно было подумать, что ядовитая атмосфера все же сделала свое дело.
У Хельвы вырвался бессильный стон: ей никак не удавалось дотянуться до Киры — ни физически, ни мысленно.
— О-о-ооо! — взлетел над толпой ответный вопль. — Храм рыдает! — сдавленным воплем откликнулись тысячи голосов. И даже караульные, которые все еще сражались с тяжеленным трапом, эхом подхватили этот крик.
Хельва изумленно охнула — похоже, каждое ее слово транслируется на весь Алиот! Ее предположение подтвердилось: толпа послушно повторила и этот возглас. Вот оно что: ее голос принимают за глас Храма.
Не обращая внимания на дробящееся изображение, Хельва пристальнее вгляделась в цилиндрическое завершение Храма, и внезапно до нее дошло то, чего она о сих пор не осознавала: да ведь цилиндр — это лежащий на боку корабль, чей нос и хвостовое оперение погребены под толстым слоем пепла и лавы, в вход в Храм — не что иное, как воздушный шлюз! Рядом с ним Хельве удалось разобрать еле заметный опознавательный знак «мозгового» корабля, принадлежащего Центральным Мирам.
И сразу все стало на свои места: ведь она слышала о нем в тот самый день, когда погиб Дженнан. Хельва вспомнила, что Сильвия упоминала еще один корабль, как и она, охваченный безутешной тоской. Кажется, она даже называла его номер: 732. Да, трудно найти место, где можно лучше оплакать утрату, чем этот сумрачный темно-багровый мир, словно специально созданный для вечной скорби. А может, 732, стремясь кануть в раскаленное жерло извергающегося гиганта, в последний миг по какому-то стечению обстоятельств отклонилась от его огнедышащей пасти и неподвижно застыла в потоке лавы у его подножия? А потом, обратив истерзанный разум на этот унылый мир, стала принуждать несчастных тысячами идти на смерть во искупление гибели своего возлюбленного?
В этот миг прозрения Хельва со всей ясностью осознала свой долг, и ей сразу пришел в голову план, ведущий к его исполнению. С гениальной находчивостью, порожденной полным отчаянием, она запела — глубоким бархатным баритоном, окрашенным печальным томлением, — подчинив разум чистой интуиции:
Смерть, приди и дай забвенье,
затянула она, а когда алиотийцы, как завороженные, покорно повторили первую строку, пропела фразу еще раз, но на терцию выше. У Хельвы возникло ощущение, что ей послушно вторит огромный отлично срепетированный хор, и она без колебаний использовала этот феномен для осуществления своего замысла.
Я устал, но сон нейдет,
И на квинту ниже:
Думы разум истерзали,
А потом снова вверх, сразу на целую септиму, создавая рассчитанный диссонанс с хором, монотонно повторяющим предыдущую строку, — диссонанс, задевающий внутренние струны, наполняющий душу невыразимой тоской:
Все забыть, отдохнуть, умереть…
— пела Хельва, меняя тембр на щемящий, проникновенный тенор. И снова вниз, к первой музыкальной фразе, но на этот раз баритон вложил в нее горькое презрение:
Смерть, приди и дай забвенье
Все забыть, отдохнуть, умереть…
Последнее слово прозвучало мощным крещендо, исполненным жестокой издевкой, и перешло в насмешливый шепот, который еще долго висел над площадью, когда плач хора, покорно взлетевшего на септиму вверх, уже затих.
— Ценком вызывает КХ-834, отвечайте, ОТВЕЧАЙТЕ! — суровый официальный голос Ценкома базы Регул пробился даже сквозь фантастические музыкальные импровизации Хельвы.
— Спасите наши души! — переходя на резкое, вибрирующее сопрано, крикнула Хельва, и голос ее был услышан и по экстренной связи, и на контактном диапазоне алиотийцев. Хор с готовностью подхватил громкий сигнал бедствия. Хельва затаила дыхание — она увидела, как Кира непроизвольно вздрогнула, услышав знакомый призыв.
— Спасать ваши души? — переспросил Ценном. Еще бы! Это же надо дойти до такой дури — диланизировать на весь Алиот!
И тут Хельва ошеломленно поняла, что именно этим она и занимается диланизирует! Отчаянный призыв к Кире — единственный способ, который ей оставался, чтобы избавить девушку от наваждения, — соединившись с музыкой, обрел форму дилановского протеста, воздействующего на глубину подсознания. Хельву захлестнула волна радости: теперь она знает, как использовать этот эффект в своих целях! Едва заметно ускорив темп, она снова повторила первую строку, но теперь это было не тоскливое легато, а насмешливое стаккато. Пока хор с упорством идиота повторял за ней фразу, копируя мельчайшие оттенки, она стала торопливо докладывать Ценному:
— Глава религиозной иерархии Алиота — беглый корабль 732, религиозная мотивация — смерть!
— А напарница — где твоя напарница? — поперхнулся Ценном.
— Сообщите отключающий код для 732! — прошипела Хельва и запела вторую строку дилана, еще больше ускоряя темп и вкладывая в звук всю силу убеждения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72
От Хельвы не укрылся зловещий замысел — не случайно дурманящие газы вырвались из земли как раз на площади, перед самым храмом, вместилищем дьявольского культа. Очевидно, столпы храмовой иерархии отлично знали их действие и делали на него свою ставку. Подобное коварство наполнило душу Хельвы яростью и возмущением, и она с удвоенным старанием принялась искать Киру и ее стражей. Наверняка они оставят свой экипаж у южного края площади и дальше пойдут пешком. Наконец ее пристальный взор поймал множество изображений одной и той же группы. На этой обезумевшей планете просто не могло быть двух одинаковых стройных фигурок с непокрытыми головами! Кира только что ступила на площадь, ее неуклонное продвижение к ступеням зиккурата сдерживал водоворот трясущихся, конвульсивно дергающихся, опьяневших до невменяемости людей.
Снедаемая тревогой, Хельва снова расширила диапазон и попыталась, переходя от контакта к контакту, добраться до Киры. Эффект получился ошеломляющий — как будто перед ней на одном экране, бешено сменяя друг друга, замелькали кадры тысячи разных фильмов. Впервые в жизни Хельва почувствовала головокружение и тошноту. Ощущение надвигающейся беды все усиливалось, она отчаянно пыталась установить контакт, пока девушка еще не ступила под своды Храма Смерти. Он покоился на самом верху огромного зиккурата, в опасной близости от старого вулкана, и наверняка был насыщен галлюциногенными газами. Хельва поблагодарила спасательную службу за проявленную предусмотрительность — благодаря полученной обработке Кира была нечувствительна к галлюциногенам и, тем не менее, девушка двигалась, будто в трансе, можно было подумать, что ядовитая атмосфера все же сделала свое дело.
У Хельвы вырвался бессильный стон: ей никак не удавалось дотянуться до Киры — ни физически, ни мысленно.
— О-о-ооо! — взлетел над толпой ответный вопль. — Храм рыдает! — сдавленным воплем откликнулись тысячи голосов. И даже караульные, которые все еще сражались с тяжеленным трапом, эхом подхватили этот крик.
Хельва изумленно охнула — похоже, каждое ее слово транслируется на весь Алиот! Ее предположение подтвердилось: толпа послушно повторила и этот возглас. Вот оно что: ее голос принимают за глас Храма.
Не обращая внимания на дробящееся изображение, Хельва пристальнее вгляделась в цилиндрическое завершение Храма, и внезапно до нее дошло то, чего она о сих пор не осознавала: да ведь цилиндр — это лежащий на боку корабль, чей нос и хвостовое оперение погребены под толстым слоем пепла и лавы, в вход в Храм — не что иное, как воздушный шлюз! Рядом с ним Хельве удалось разобрать еле заметный опознавательный знак «мозгового» корабля, принадлежащего Центральным Мирам.
И сразу все стало на свои места: ведь она слышала о нем в тот самый день, когда погиб Дженнан. Хельва вспомнила, что Сильвия упоминала еще один корабль, как и она, охваченный безутешной тоской. Кажется, она даже называла его номер: 732. Да, трудно найти место, где можно лучше оплакать утрату, чем этот сумрачный темно-багровый мир, словно специально созданный для вечной скорби. А может, 732, стремясь кануть в раскаленное жерло извергающегося гиганта, в последний миг по какому-то стечению обстоятельств отклонилась от его огнедышащей пасти и неподвижно застыла в потоке лавы у его подножия? А потом, обратив истерзанный разум на этот унылый мир, стала принуждать несчастных тысячами идти на смерть во искупление гибели своего возлюбленного?
В этот миг прозрения Хельва со всей ясностью осознала свой долг, и ей сразу пришел в голову план, ведущий к его исполнению. С гениальной находчивостью, порожденной полным отчаянием, она запела — глубоким бархатным баритоном, окрашенным печальным томлением, — подчинив разум чистой интуиции:
Смерть, приди и дай забвенье,
затянула она, а когда алиотийцы, как завороженные, покорно повторили первую строку, пропела фразу еще раз, но на терцию выше. У Хельвы возникло ощущение, что ей послушно вторит огромный отлично срепетированный хор, и она без колебаний использовала этот феномен для осуществления своего замысла.
Я устал, но сон нейдет,
И на квинту ниже:
Думы разум истерзали,
А потом снова вверх, сразу на целую септиму, создавая рассчитанный диссонанс с хором, монотонно повторяющим предыдущую строку, — диссонанс, задевающий внутренние струны, наполняющий душу невыразимой тоской:
Все забыть, отдохнуть, умереть…
— пела Хельва, меняя тембр на щемящий, проникновенный тенор. И снова вниз, к первой музыкальной фразе, но на этот раз баритон вложил в нее горькое презрение:
Смерть, приди и дай забвенье
Все забыть, отдохнуть, умереть…
Последнее слово прозвучало мощным крещендо, исполненным жестокой издевкой, и перешло в насмешливый шепот, который еще долго висел над площадью, когда плач хора, покорно взлетевшего на септиму вверх, уже затих.
— Ценком вызывает КХ-834, отвечайте, ОТВЕЧАЙТЕ! — суровый официальный голос Ценкома базы Регул пробился даже сквозь фантастические музыкальные импровизации Хельвы.
— Спасите наши души! — переходя на резкое, вибрирующее сопрано, крикнула Хельва, и голос ее был услышан и по экстренной связи, и на контактном диапазоне алиотийцев. Хор с готовностью подхватил громкий сигнал бедствия. Хельва затаила дыхание — она увидела, как Кира непроизвольно вздрогнула, услышав знакомый призыв.
— Спасать ваши души? — переспросил Ценном. Еще бы! Это же надо дойти до такой дури — диланизировать на весь Алиот!
И тут Хельва ошеломленно поняла, что именно этим она и занимается диланизирует! Отчаянный призыв к Кире — единственный способ, который ей оставался, чтобы избавить девушку от наваждения, — соединившись с музыкой, обрел форму дилановского протеста, воздействующего на глубину подсознания. Хельву захлестнула волна радости: теперь она знает, как использовать этот эффект в своих целях! Едва заметно ускорив темп, она снова повторила первую строку, но теперь это было не тоскливое легато, а насмешливое стаккато. Пока хор с упорством идиота повторял за ней фразу, копируя мельчайшие оттенки, она стала торопливо докладывать Ценному:
— Глава религиозной иерархии Алиота — беглый корабль 732, религиозная мотивация — смерть!
— А напарница — где твоя напарница? — поперхнулся Ценном.
— Сообщите отключающий код для 732! — прошипела Хельва и запела вторую строку дилана, еще больше ускоряя темп и вкладывая в звук всю силу убеждения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72