Шпангоуты, похоже, достаточно прочные. Это положительные результаты. Что же касается отрицательных, боюсь, это полностью моя вина...
— Арчи! — раздался резкий голос Джанет.
— Ну, хорошо, хорошо. Вы уже об этом слышали. Фергюсон и Керран мертвы.
— Я знаю и сожалею. Чертовски жаль. Уже двадцать человек погибли. — Паттерсон на какое-то время задумался. — Вы считаете, что эта ситуация будет продолжаться какое-то время?
— Какая ситуация, сэр?
— Что они будут пытаться остановить нас, вместо того чтобы потопить.
Маккиннон пожал плечами.
— Немцам не столько важно получить золото, сколько дискредитировать русских перед нашим правительством. По тому, как складываются обстоятельства в настоящее время, они хотят и свой пирог поиметь, и чужой съесть. Самый настоящий фактор жадности.
— Пока они руководствуются жадностью, мы сравнительно в безопасности. Да?
— В смысле, что нас не потопят? Да. А вот захватить нас могут.
— Но вы же сказали...
— Стоит им направить ещё одну подводную лодку — и мы готовы. С двумя подводными лодками шансов у нас никаких. Если мы погонимся за одной, вторая пристроится нам в хвост и будет в своё удовольствие поливать нас шрапнелью. Конечно, не в машинное отделение, потому что им надо доставить нас в Норвегию. А в госпиталь. Стоит одному снаряду туда попасть, и мы сразу же вывесим белый флаг.
В следующий раз, когда я буду подниматься на мостик, я прихвачу прекрасную белую простыню.
— Бывают случаи, боцман, сказал Джемисон, — когда мне хочется, чтобы вы держали свои мысли при себе.
— Я просто отвечаю на вопрос, сэр. Кстати, у меня появилась другая мысль, другой вопрос, если позволите. Только небольшой группе людей было известно об этой операции, о том, что «Сан-Андреас» используется для перевозки золота. Один-два человека из состава кабинета министров, один или два адмирала. И всё. Хотелось бы мне знать, кто из них оказался предателем и продал наши жизни. Если мы вернемся назад и если кто-то из известных деятелей совершит самоубийство, тогда мы узнаем, что это за человек. — Он встал. — Простите меня, мне нужно ещё кое-что сделать.
— Что сделать, Арчи? — спросила Джанет. — Неужели ты ещё не всё сделал на этот день?
— Боцману работа всегда найдётся. Обыденная, Джанет, работа, обыденная.
Он вышел из столовой.
— Обыденная, — повторила Джанет. — Что ещё за обыденная?
— Керран мертв.
— Я это знаю.
По её виду было ясно, что она ничего не понимает.
— Керран был мастером по изготовлению парусов, и в его обязанности входило делать саваны для покойников.
Глава 13
Джанет быстро встала и вышла из-за стола. Паттерсон недовольно посмотрел на Джемисона.
— Бывают случаи, второй помощник, когда мне ужасно хочется, чтобы вы держали свои мысли при себе. Вы ничего понять не можете.
— Это верно. Деликатности у меня никакой. Буйвол и тот лучше сделает.
Паттерсон закончил молитву. К этому времени он уже профессионально проводил погребальную службу. Доски накренились, и зашитые в саваны тела Керрана и Фергюсона исчезли в ледяных водах Норвежского моря. Именно в это время шум машин в машинном отделении стал затихать, а «Сан-Андреас» снижать скорость.
Почти вся команда была на палубе — покойники были приятными людьми, и их любили. На нижней палубе собрались коки, стюарды, медицинский персонал н три кочегара. Трент и Джонс были на мостике.
Первым двинулся с места Джемисон.
— Похоже, — сказал он, — мы совершили ошибку.
Он медленно удалился с видом человека, которому спешить пока некуда.
Паттерсон и Маккиннон шли ещё медленнее.
— Интересно, что он имел в виду? — произнёс Паттерсон. — Под словами «Мы совершили ошибку»?
— Он ещё мягко сказал, сэр. Он просто намекнул, что всезнающий боцман опять сделал очередной промах. Кто стоял на вахте внизу?
— Только Стефан. Ну, этот, польский мальчишка.
— Будем надеяться, что он не пойдет вслед за теми, кого мы спускали за борт сегодня.
Паттерсон остановился и схватил Маккиннона за руку.
— Что вы хотите этим сказать? И о каком «промахе» вы говорите?
— Все взаимосвязано, — печально отозвался Маккиннон. — Наверное, я устал. Может быть, просто поленился подумать. Сэр, вы, случайно, не обратили внимания, кого не было на похоронах?
Паттерсон несколько мгновений молча смотрел на него, а затем стал перечислять:
— Медицинский персонал. Персонал столовой. Стюарды. — Он схватил боцмана за руку. — И Маккриммон.
— Действительно. А кто это разрешил Маккриммону болтаться здесь без дела?
— Видимо, наша тактика в отношении его не сработала. Всего не предусмотришь. Ни один человек этого сделать не в состоянии. Этот Маккриммон — скользкий тип. Как вы считаете, мы сможем что-нибудь ему пришить?
— Уверен, что не сможем. Тем не менее, сэр, я прошу вашего разрешения посадить его под замок. — Он с мрачным видом покачал головой и горько добавил:
— Что толку запирать дверь, когда лошадь понесла.
Стефан лежал на палубе, залитой нефтью, продолжавшей вытекать из поврежденного топливного трубопровода. За его правым ухом был кровавый синяк. Синклер осмотрел его голову и выпрямился.
— Я отправлю его в госпиталь. Сделаем рентген, но думаю, в этом нет необходимости. Он скоро очнется. Будет голова болеть. Вот и всё. — Он бросил взгляд на два стальных предмета, валявшихся на палубе рядом со Стефаном. — Вам известно, кто это сделал, боцман?
— Да. Гаечным ключом он его оглушил, а топориком повредил трубопровод. Могут быть отпечатки пальцев.
— Нет, не могут. — Маккиннон носком сапога коснулся обтирочного материала. — Этим он стёр отпечатки пальцев. — Он посмотрел на Паттерсона. — Этот трубопровод можно заменить, сэр?
— Можно. Сколько времени это займет, второй помощник?
— Пару часов, — ответил Джемисон.
— Вы не пройдете со мной, Паттерсон? — спросил Маккиннон.
— С удовольствием, боцман.
— Вы знаете, что могли убить его? — спросил Маккиннон.
— О чём, чёрт побери, вы говорите? — развязно бросил Маккриммон, сидевший в столовой.
— О Стефане.
— Стефане? А что такое со Стефаном?
— У него пробита голова.
— И все же я не понимаю, о чём вы говорите. Пробита голова? И как он умудрился пробить себе голову?
— Благодаря вам. Вы спустились в машинное отделение и ударили его по голове, а затем перебили топливный трубопровод.
— Вы что, с ума сошли? Я не вставал с этого места последние четверть часа.
— Тогда вы должны были видеть, кто спустился в машинное отделение. Вы — кочегар, мистер Маккриммон. Двигатель остановился, а вы даже не спустились вниз, чтобы посмотреть, что произошло?
Маккриммон жевал какую-то жвачку.
— Не надо взводить на меня напраслину. Факты у вас есть?
— Достаточно, — рявкнул Паттерсон. — Я заключаю вас под арест, Маккриммон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75
— Арчи! — раздался резкий голос Джанет.
— Ну, хорошо, хорошо. Вы уже об этом слышали. Фергюсон и Керран мертвы.
— Я знаю и сожалею. Чертовски жаль. Уже двадцать человек погибли. — Паттерсон на какое-то время задумался. — Вы считаете, что эта ситуация будет продолжаться какое-то время?
— Какая ситуация, сэр?
— Что они будут пытаться остановить нас, вместо того чтобы потопить.
Маккиннон пожал плечами.
— Немцам не столько важно получить золото, сколько дискредитировать русских перед нашим правительством. По тому, как складываются обстоятельства в настоящее время, они хотят и свой пирог поиметь, и чужой съесть. Самый настоящий фактор жадности.
— Пока они руководствуются жадностью, мы сравнительно в безопасности. Да?
— В смысле, что нас не потопят? Да. А вот захватить нас могут.
— Но вы же сказали...
— Стоит им направить ещё одну подводную лодку — и мы готовы. С двумя подводными лодками шансов у нас никаких. Если мы погонимся за одной, вторая пристроится нам в хвост и будет в своё удовольствие поливать нас шрапнелью. Конечно, не в машинное отделение, потому что им надо доставить нас в Норвегию. А в госпиталь. Стоит одному снаряду туда попасть, и мы сразу же вывесим белый флаг.
В следующий раз, когда я буду подниматься на мостик, я прихвачу прекрасную белую простыню.
— Бывают случаи, боцман, сказал Джемисон, — когда мне хочется, чтобы вы держали свои мысли при себе.
— Я просто отвечаю на вопрос, сэр. Кстати, у меня появилась другая мысль, другой вопрос, если позволите. Только небольшой группе людей было известно об этой операции, о том, что «Сан-Андреас» используется для перевозки золота. Один-два человека из состава кабинета министров, один или два адмирала. И всё. Хотелось бы мне знать, кто из них оказался предателем и продал наши жизни. Если мы вернемся назад и если кто-то из известных деятелей совершит самоубийство, тогда мы узнаем, что это за человек. — Он встал. — Простите меня, мне нужно ещё кое-что сделать.
— Что сделать, Арчи? — спросила Джанет. — Неужели ты ещё не всё сделал на этот день?
— Боцману работа всегда найдётся. Обыденная, Джанет, работа, обыденная.
Он вышел из столовой.
— Обыденная, — повторила Джанет. — Что ещё за обыденная?
— Керран мертв.
— Я это знаю.
По её виду было ясно, что она ничего не понимает.
— Керран был мастером по изготовлению парусов, и в его обязанности входило делать саваны для покойников.
Глава 13
Джанет быстро встала и вышла из-за стола. Паттерсон недовольно посмотрел на Джемисона.
— Бывают случаи, второй помощник, когда мне ужасно хочется, чтобы вы держали свои мысли при себе. Вы ничего понять не можете.
— Это верно. Деликатности у меня никакой. Буйвол и тот лучше сделает.
Паттерсон закончил молитву. К этому времени он уже профессионально проводил погребальную службу. Доски накренились, и зашитые в саваны тела Керрана и Фергюсона исчезли в ледяных водах Норвежского моря. Именно в это время шум машин в машинном отделении стал затихать, а «Сан-Андреас» снижать скорость.
Почти вся команда была на палубе — покойники были приятными людьми, и их любили. На нижней палубе собрались коки, стюарды, медицинский персонал н три кочегара. Трент и Джонс были на мостике.
Первым двинулся с места Джемисон.
— Похоже, — сказал он, — мы совершили ошибку.
Он медленно удалился с видом человека, которому спешить пока некуда.
Паттерсон и Маккиннон шли ещё медленнее.
— Интересно, что он имел в виду? — произнёс Паттерсон. — Под словами «Мы совершили ошибку»?
— Он ещё мягко сказал, сэр. Он просто намекнул, что всезнающий боцман опять сделал очередной промах. Кто стоял на вахте внизу?
— Только Стефан. Ну, этот, польский мальчишка.
— Будем надеяться, что он не пойдет вслед за теми, кого мы спускали за борт сегодня.
Паттерсон остановился и схватил Маккиннона за руку.
— Что вы хотите этим сказать? И о каком «промахе» вы говорите?
— Все взаимосвязано, — печально отозвался Маккиннон. — Наверное, я устал. Может быть, просто поленился подумать. Сэр, вы, случайно, не обратили внимания, кого не было на похоронах?
Паттерсон несколько мгновений молча смотрел на него, а затем стал перечислять:
— Медицинский персонал. Персонал столовой. Стюарды. — Он схватил боцмана за руку. — И Маккриммон.
— Действительно. А кто это разрешил Маккриммону болтаться здесь без дела?
— Видимо, наша тактика в отношении его не сработала. Всего не предусмотришь. Ни один человек этого сделать не в состоянии. Этот Маккриммон — скользкий тип. Как вы считаете, мы сможем что-нибудь ему пришить?
— Уверен, что не сможем. Тем не менее, сэр, я прошу вашего разрешения посадить его под замок. — Он с мрачным видом покачал головой и горько добавил:
— Что толку запирать дверь, когда лошадь понесла.
Стефан лежал на палубе, залитой нефтью, продолжавшей вытекать из поврежденного топливного трубопровода. За его правым ухом был кровавый синяк. Синклер осмотрел его голову и выпрямился.
— Я отправлю его в госпиталь. Сделаем рентген, но думаю, в этом нет необходимости. Он скоро очнется. Будет голова болеть. Вот и всё. — Он бросил взгляд на два стальных предмета, валявшихся на палубе рядом со Стефаном. — Вам известно, кто это сделал, боцман?
— Да. Гаечным ключом он его оглушил, а топориком повредил трубопровод. Могут быть отпечатки пальцев.
— Нет, не могут. — Маккиннон носком сапога коснулся обтирочного материала. — Этим он стёр отпечатки пальцев. — Он посмотрел на Паттерсона. — Этот трубопровод можно заменить, сэр?
— Можно. Сколько времени это займет, второй помощник?
— Пару часов, — ответил Джемисон.
— Вы не пройдете со мной, Паттерсон? — спросил Маккиннон.
— С удовольствием, боцман.
— Вы знаете, что могли убить его? — спросил Маккиннон.
— О чём, чёрт побери, вы говорите? — развязно бросил Маккриммон, сидевший в столовой.
— О Стефане.
— Стефане? А что такое со Стефаном?
— У него пробита голова.
— И все же я не понимаю, о чём вы говорите. Пробита голова? И как он умудрился пробить себе голову?
— Благодаря вам. Вы спустились в машинное отделение и ударили его по голове, а затем перебили топливный трубопровод.
— Вы что, с ума сошли? Я не вставал с этого места последние четверть часа.
— Тогда вы должны были видеть, кто спустился в машинное отделение. Вы — кочегар, мистер Маккриммон. Двигатель остановился, а вы даже не спустились вниз, чтобы посмотреть, что произошло?
Маккриммон жевал какую-то жвачку.
— Не надо взводить на меня напраслину. Факты у вас есть?
— Достаточно, — рявкнул Паттерсон. — Я заключаю вас под арест, Маккриммон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75