– Итак, давайте подытожим, – Иванов удивленно на него посмотрел, а он продолжал: – Приблизительно через месяц после появления четырех солнц на земле или только здесь, на нашей территории, так же внезапно, как и солнца, появились существа или предметы (этого мы не знаем), внешне похожие на мужчин. Точно их пол не известен, но внешне – это мужчины…
– Ты, кума, не пробовала их пол определять? – неожиданно спросил Иванов Иру, и та молча ударила его по спине.
Иванов что-то проворчал, а Рудаки продолжал:
– Они никак не вмешивались в жизнь людей, и скоро к ним привыкли и перестали замечать. Мне кажется, что необходимо отметить их привычку или повадку держаться вместе, обычно усаживаясь в кружок. Нужно также обратить внимание на то, что они были все одинаковые: черты лица, по крайней мере, у них были одинаковые. Они не разговаривают, но способны издавать, как правило, хором и нараспев, связные звуки, напоминающие язык.
Рудаки сделал паузу и внушительно посмотрел на свою экзотическую аудиторию – казалось, его никто, кроме Иры, не слушал, но он продолжал:
– Приблизительно через два года после их появления среди Аборигенов стали происходить изменения – в их среде появились особи, напоминающие некоторых, главным образом, недавно умерших людей. Примеры: Панченко и по непроверенным данным некий Моисей и профессор Щетинин…
– Дядя Вася, дядя Вася! – вдруг воскликнул Иванов. – Наконец-то я вспомнил… конечно, дядя Вася!
– Какой дядя Вася? – Рудаки не любил, когда его перебивали. – Причем тут какой-то дядя Вася?
– Я вспомнил, кто был среди Аборигенов в коммунальной «академии», – помнишь, я тебе рассказывал сегодня утром, с усами который? Помнишь?
– Ну помню, – ответил Рудаки.
– Это дядя Вася был, истопник из нашей институтской котельной, он еще на Доске почета висел, Петров, кажется, ну да, Петров В.К., старший оператор…
– Он что, умер? – спросил Рудаки.
– Днем был жив-здоров, я его видел в институте уже после этой «академии», в «академии»-то я утром был…
– Это несколько меняет картину, – Рудаки опять решил вернуться к своей лекции, – но я же сказал: главным образом, умерших людей, главным образом, но не исключительно. Итак, – он снова взял профессорский тон, – итак, появились сначала Аборигены, а сейчас, спустя два года, и существа (или опять же предметы), внешне похожие на женщин, хотя их пол также точно не известен.
– Поручим это Корнету, он у нас любит с Аборигенами общаться, – так же мрачно, как раньше, сказал Иванов.
– Ну уж нет, ни за что, к этим бабам я на пушечный выстрел не подойду – ты бы видел эти истинно арийские рожи, когда они бомжей гнали, – Штельвельд возмущенно фыркнул, и его тут же поддержала Ира:
– Я же говорила, фашистки они, чистые фашистки!
– Может, не все они такие… – сказал Рудаки и продолжил свою лекцию. – Мы тут же окрестили эти существа Аборигенками, хотя их связь с Аборигенами тоже не доказана, как не доказано многое из того, что мы сейчас предполагаем. В общем, сейчас есть три гипотезы, и две из них принадлежат известному теоретику этого смутного времени Вольфу-Владимиру Штельвельду, перед которым я мысленно снимаю шляпу…
– Зачем же мысленно, я свою могу одолжить ради такого случая, – предложил Иванов.
– Чуть позже не премину воспользоваться вашим любезным предложением, сэр, а пока о гипотезах.
Рудаки был полон решимости во что бы то ни стало закончить лекцию, несмотря на явное равнодушие аудитории: Иванов и Штельвельд занялись почти погасшим костром – дули в него, подгребали угли, подбрасывали какие-то ветки, а Ира, видимо, задремала, по крайней мере, сидела с закрытыми глазами, но Рудаки это не останавливало.
– Первая гипотеза Штельвельда гласит, что Аборигены – это результат голографического эффекта, вызываемого особым излучением одного из солнц, которое способно создавать объемное изображение на основе компьютерных образов.
– Которых нет, – заметил Иванов, прекратив раздувать костер.
– Но были, – парировал Штельвельд, оторвавшись от того же занятия.
Вдохновленный тем, что его, как выяснилось, все-таки слушают, Рудаки продолжал:
– Вторая гипотеза, которая опять-таки принадлежит Штельвельду…
– В соавторстве с шофером, – заметила Ира, не открывая глаз, – институтский шофер, Гальченко, первый сказал, что это «мертвяки».
– Хорошо, – согласился Рудаки, – пусть будет так: научно сформулированная Штельвельдом на основе интуитивной догадки шофера Гальченко, вторая гипотеза заключается в предположении о том, что Аборигены – это материализовавшиеся опять же под действием излучения новых солнц души умерших. И наконец, третья гипотеза, выдвинутая академиками, утверждает инопланетное происхождение Аборигенов.
– Академики, – Иванов был явно не в духе, он хмыкнул и подбросил в костер ветки, – академики… звездные войны, Империя наносит ответный удар…
– Теперь обратимся к возражениям, – начал было опять Рудаки, но тут один из Аборигенов, до этого тихо сидевших у своего почти потухшего костра, вдруг вскочил на ноги, воздел руки горе и громко крикнул:
– Тумба!
– Тумба-тумба! – откликнулись другие.
Все они вдруг пришли в движение: вскакивали, опять садились, некоторые обегали вокруг костра. «Тумба! Тумба-тумба!» – неслись над озером их крики, им вторило эхо, с деревьев на том берегу озера с громким карканьем снялась стая ворон, казалось, эти крики разбудили весь лес, отовсюду слышался шорох, треск веток, хлопанье крыльев, где-то недалеко залаяли, завыли собаки.
– Дикари! – обиженно крикнул Рудаки Аборигенам, закутался в плащ и опять сел на свой спальник. – Дикари, – бормотал он, – никакого уважения…
– А вот я их сейчас, подай-ка свою дубину! – бросил Штельвельд Иванову.
Но Иванов протянуть ему дубину не успел, крики прекратились так же внезапно, как и начались. Аборигены опять уселись в кружок у потухшего костра, уставившись в одну точку, как будто это не они только что вопили и бегали как оглашенные.
Скоро стало опять тихо вокруг, только собачья грызня где-то в лесу за озером не прекратилась, но, похоже, отдалилась.
– Жуть какая эти Аборигены, – тихо сказала Ира и поежилась, – я их боюсь.
– Я вас понимаю, Ирочка, – согласился Рудаки, – мне тоже жутко было, когда я тут один сидел.
– Известны случаи нападения на женщин, кума, – ехидно заметил Иванов, – а ты, Аврам, зря боялся – мужиков они не трогают.
– Врешь ты все, Иванов, – парировала Ира и спросила, помолчав немного: – А когда же этот Нема придет? Поздно уже.
– Кто знает – часов-то нет, – ответил ей Рудаки, – обещал ночью, а когда… Я тут уже часа полтора.
– В ожидании Годо, – задумчиво произнес Штельвельд и засмеялся. – А вы с Ивановым издали очень были похожи на героев этой пьесы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60