– До чего же ты наивный! Разве об этом говорят? Только нормальная, честная баба не станет столько времени водить за нос мужика. Или… не все в порядке, или ведет хитрую игру.
– Но зачем? – вырвалось у Петра. – Не проще ли предположить, что она, как и я, не хочет этого без любви?
Эта реплика сбила Кирилла с толку, и он не сразу нашелся что ответить.
– Тогда что же она столько времени хороводится с Аликом? Как ты это объяснишь? А я считаю – чтобы покрепче поймать его на крючок. Знает, наверное, что он меняет девок как перчатки.
– А может, просто чтобы не так скучать, если нет больше друга? Тебе это не приходило в голову? – возразил Петр. – Узнай получше, прежде чем заранее осуждать. Тем более что заплатил за нее Алику, – насмешливо добавил он. – Кстати, как Даша отнеслась к этой купле-продаже?
– Не вздумай только проговориться! – испугался Кирилл. – Она и не догадывается. Обязательно ей открою, какой подонок Алик, – когда добьюсь взаимности. Очень прошу тебя, Петя: не лезь в это дело!
«Что же, и не полезу, пока не разберусь в этой грязной истории, – решил про себя Петр. – Вообще не стал бы мешать, будь у него настоящая любовь». Вслух же, чтобы прекратить разговор, бросил:
– Ладно, давай закругляться – мне еще много повторять надо. Советую тебе изменить отношение к Даше. По-моему, неплохая девушка.
Глава 11. Первая любовь
Василий Савельевич Волошин вернулся с работы в плохом настроении. Выше среднего роста, плотного телосложения, с шелковистой «профессорской» бородкой, он выглядел бы весьма представительным, если бы не усталое, унылое выражение лица.
– Опять гонорар задерживают, – пожаловался он Анне Федоровне, снимая потертое кожаное пальто. – В который раз! Химичат, наверно, знаю ведь, дела у издательства идут хорошо.
– А ты бы сменил издательство, Васенька, – сочувственно отозвалась жена, принимая у него и вешая пальто. – Руководство у вас – одни прохвосты. Сами жируют, а что сотрудникам жрать нечего – им все равно!
– Давно сменил бы, да устроиться трудно! – вздохнул Волошин.
– Это почему же? – озадаченно взглянула на него Анна Федоровна. – Сам говорил, таких переводчиков очень мало. Чтобы знать столько языков и притом быть специалистом по экологии.
– Так-то оно так, да за мной все еще тянется этот шлейф – за что меня три года за решеткой продержали… Боятся брать на работу.
Военный переводчик Волошин много лет проработал в отделе по утилизации отходов атомных реакторов подводного флота Выступая в прессе, стал известен среди специалистов-экологов далеко за пределами страны. Но он разоблачал преступную халатность в хранении отходов, и это вызвало гнев начальства. Непослушного офицера, капитана второго ранга, решили наказать в назидание другим.
Предлог нашли: обвинили в государственной измене – якобы разглашение военной тайны в одной из публикаций. Секретных сведений там не было, однако его арестовали и три года продержали в тюрьме, пытаясь доказать шпионаж в пользу иностранного государства.
После долгих проволочек дело довели до суда, и несостоятельность обвинений стала очевидна. Однако, чтобы как-то разрешить ситуацию, Василия Савельевича не реабилитировали, а лишь подвели под амнистию, освободив из-под стражи прямо в зале заседаний. Таким образом репутацию ему все же подпортили, вот и расхлебывал по сей день.
– Дома хоть шаром покати… не на что обед приготовить, – растерянно посмотрела на мужа Анна Федоровна.
– А мне замредактора одолжил – до получки, – успокоил ее Волошин, доставая бумажник и протягивая несколько купюр. – Ценят меня все-таки…
– Ничего, Васенька, перебьемся, – лицо ее разгладилось. – Ты, главное, не переживай! Вот скоро и я начну работать, сразу легче станет. Сегодня была в своей старой конторе – обещали.
– Неужели? Приятная новость! – повеселел Василий Савельевич – Простили, стало быть, твои прегрешения? Поздравляю! – И поцеловал жену. – Пойдем на кухню, расскажешь!
За чаем Анна Федоровна все и поведала:
– Сама не ожидала, что обо мне там вспомнят. Столько времени прошло, да и шум-гром был на всю контору. Оказалось – наводили обо мне справки, знают: с тех пор как ты вышел, больше не прикасаюсь к рюмке, вылечилась.
– Так это их инициатива? – удивился Василий Савельевич. – Ты же считала, что туда тебе путь закрыт.
– Так мне объявили – это когда сам генеральный директор в пьяном виде меня застукал. Наш главбух – свойская баба, смотрела сквозь пальцы; понимала – с горя, из-за того, что ты в тюрьме.
Василий Савельевич с жалостью смотрел на ее рано увядшее, покрытое морщинками лицо.
– Да, Анечка, милая, пришлось тебе хлебнуть горя по моей милости. Но все же непонятно: с чего они вдруг опомнились?
– Понимаешь, честные, добросовестные кассиры в большой цене; после меня уже двоих выгнали.
– Ну что ж, – в тон ей пошутил Волошин, – видно, на этот раз замредактору не придется долго ждать, когда долг верну.
Супруги Волошины уже закончили чаепитие, когда домой явилась Даша, разрумянившаяся от быстрой ходьбы на морозе.
– Та-ак… занимаетесь чревоугодием, – пошутила она, заглянув на кухню – А дочери оставили что-нибудь?
– Здорово проголодалась? – откликнулась мать. – Ты что, за день так ничего и не перекусила? Безобразие!
– Ладно, иди мой руки! – улыбнулась Анна Федоровна Василий Савельевич, захватив из прихожей папку с бумагами, ушел заниматься очередным переводом. Вернулась Даша – на столе уже дымилась тарелка с аппетитно пахнущими щами: мать отменно готовила.
– Ну расскажи, как вчера повеселились, – попросила она, когда дочь поела. – Ты утром так спешила, и поговорить толком не успели.
– Сначала неплохо… потом… хозяйка со своим парнем поссорилась, он ушел, а за ним и остальные Кирилла друг, очень симпатичный… Мне показалось, я ему тоже понравилась.
– Они что же, все трое за тобой ухаживали? – неодобрительно посмотрела на дочь Анна Федоровна. – Из-за этого и ссора вышла?
– Вовсе нет! Кирилл ко мне прилип – весь вечер не отставал! А Петра этого… ну, друг его, симпатичный, – так его хозяйка, Марина, от себя не отпускала.
– А как же Алик и подружка Кирилла? Им же досадно…
– А так… похоже, подружка Кирилла даже обрадовалась, когда он за мной ухаживать стал. Сразу переключилась на Алика. Говорила тебе – на него все девчонки вешаются.
– Ну а он что? Не злился на вас с Кириллом?
– Злился, но старался не показывать. Чтобы мне отомстить, весь вечер с ней обнимался.
Анна Федоровна убрала со стола, налила дочери чаю, пододвинула поднос с домашним пирогом.
– А как тебе на этот раз Кирилл? Понравился? – со скрытой надеждой спросила она. – Пора бы тебе, доченька, порвать с ловеласом этим мелким.
– Знаешь, мам, Кирилл самый веселый был в компании.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117