Объем топки у тебя получается такой, сечение дымохода такое. А по формуле должно быть такое. То есть нужно уменьшить объем топки на два кирпича слева и справа. И тогда у тебя все будет нормально.
Петрович стал скандалить, что он тридцать пять лет делает камины, что Галя Брежнева, «папаша ейный», маршал Гречко и Суслов довольны, а мы вот привередливые. Тем не менее, после очередного эксперимента по установлению дымовой завесы, я заставил его переделать этот камин в четвертый раз по моей формуле. И что ты думаешь? Как только туда положили поленья, все стало тянуть просто замечательно. Петрович почесал в затылке и сказал:
– Тю! То-то я думаю: шо у Леонида Ильича все время дымом пахнет…
То есть человек, который тридцать пять лет делал камины, был абсолютный профан в своей профессии. И не он один. Это было правилом жизни целой страны.
В общем, непросто далась мне эта квартира. В то время даже купить, например, подушки было проблемой. Я уж не говорю про мебель и все остальное. А если ты хотел иметь хорошую ванну, то это было совершенно невозможно: чешская ванна и чешский унитаз были пределом мечтаний советского человека. Как говорил Дербенев, при развитом социализме деньги для умных людей не проблема, проблема – товары. И вдруг раздается звонок:
– Бон жур, это говорят из французского посольства, у нас предстоит открытие гостиницы «Космос», ее помогали строить французские фирмы. И мы хотим устроить концерт, первое отделение – ваша жена, а второе – Джо Дассен. Нельзя ли это организовать?
Мой первый вопрос:
– Осталась ли у вас сантехника от этого строительства?
– Да, – удивились они. – А почему вы спрашиваете?
Я подъехал, посмотрел сантехнику, отобрал ванну, унитаз и биде. И это было гонораром самой знаменитой советской певицы за концерт с Джо Дассеном, на который собралась вся Москва.
Мы даже не поинтересовались, сколько получил Дассен, потому что мы считали свой куш просто даром судьбы. Когда мы после ремонта переехали в эту новую квартиру и я притащил туда свой антиквариат из Ленинграда, то было даже трудно представить, что еще три года назад мы спали на матрасе в совершенно голой однокомнатной квартире, на полу которой валялись сто сорок пустых бутылок.
Так или иначе, а наша жизнь стала приобретать цивилизованные очертания. Тут, однако, произошло событие, которое перевернуло все с ног на голову. Однажды в прихожей раздался звонок, мы открыли дверь, на пороге стоял белый, как полотно, администратор ее ансамбля. На подкашивающихся ногах он вошел в квартиру, упал в кресло и сказал Лугачевой:
– Я только что из прокуратуры, они требуют вашей крови…
* * *
В этот миг возле нашего столика возникли метрдотель и официант с тележкой, на которой возвышалась огромная фарфоровая супница. Мэтр церемонно объявил:
– Ваш буйабес, мсье!
Книга вторая
Любовные истории, рассказанные знаменитым московским плейбоем Александром Стефановичем Эдуарду Тополю по дороге из Ниццы в Экс-ан-Прованс, Анси, Женеву, Париж и Травемюнде.
Эпиграф А.Стефановича:
…Я знаю книги, истины и слухи. Я знаю всё. Но только не себя.
Франсуа Вийон
Эпиграф Э.Тополя:
В каждой шутке есть доля шутки.
Народная шутка
Часть шестая
Звезды за экраном
Буйабес – золотистый наваристый суп из редких трав, рыб и морских гадов – оказался настолько вкусным, что Стефанович, с любезного разрешения метрдотеля, ушел на кухню записать у поваров рецепт этого яства и пропадал там минут двадцать. А Тополь, наградив себя еще одним коньяком за храброе решение остаться во Франции даже после трех покушений, вдруг подумал, что они стали персонажами нелепого сюжета – посреди назревающей в Европе третьей мировой войны с упорством двух идиотов гоняются за мистическим телепродюсером, а какие-то недоделанные киллеры все никак не могут их грохнуть. И бежать от них стыдно, и игнорировать их неразумно.
Но разжечь эту внутреннюю полемику между плотью и духом Тополь не смог, поскольку из кухни ресторана вышел Стефанович, на ходу плотоядно захлопнул свою записную книжку с рецептом буйабеса, спрятал ее в карман пиджака и, сев на свое место, спросил:
– Так на чем я остановился?
– На том, – сказал Тополь, – что к вам домой пришел ее администратор, белый как полотно, упал в кресло и сказал: «Я только что из прокуратуры. Они хотят вашей крови».
Стефанович отпил «Шабли» и сквозь стеклянную стену ресторана посмотрел на бухту Жюан-Ле-Пэна. Слева от них были зеленые холмы Антиба, а справа Канны.
История тридцать шестая (продолжение)
Звезда «а-ля рюс»
– Чтобы понять дальнейший ход событий, – произнес Стефанович, – нужно сначала осветить вопрос халтуры и «левых» концертов. Когда исполнителю платят семь рублей за концерт, то это вынуждает его зарабатывать «левым» путем. На чем, конечно, чудовищно наживались эстрадные администраторы, которые присваивали себе львиную долю от «левых» сборов.
Эти «специалисты» делали деньги на всем. Например, по случайности я оказался на завершении концертов Лугачевой в Симферополе. Там в течение пяти дней были даны 14 концертов на 30-тысячном стадионе. Все концерты прошли с аншлагом, по три в день. Фокус же состоял в том, что дирекция стадиона и администрация певицы фиксировали якобы неполное заполнение трибун и составляли акт о сжигании непроданных билетов. Хотя на самом деле сжигалась чистая бумага, а доходы от продажи неучтенных билетов они делили между собой. Вторым источником дохода, который мне показался совершенно циничным, являлась повторная продажа цветов. То есть цветы, которые зрители дарили исполнительнице, складировались под трибуной в ведрах и тут же снова продавались публике, пришедшей на следующий концерт. Это меня покоробило. Как можно? Какая-то маленькая девочка несет ей букетик, глазки сияют, а потом эти цветы идут в оборот. Я ей сказал:
– Ты знаешь, что делают эти подонки, твоя администрация?
– Ну, это их дело, как они зарабатывают, меня не касается. Главное, что они мне отстегивают.
Если тебя шокировало это заявление и ты решишь проверить, как твоя любимая певица относится к деньгам, ты можешь прочитать об этом даже в недавно опубликованной заказной и подхалимской книжке о ее творческом пути, где на одной странице написано, что известие о присуждении ей звания народной артистки она встретила равнодушно, а на соседней, что когда ей увеличили концертную ставку на несколько рублей, она залилась слезами счастья. Но это так, к слову.
Учти, что деньги, которые делала эта администрация, были огромные. Я один раз видел, как они их делили. Они не считали их, а просто положили палку в середину денежной горы, подбросили ее, она рассекла денежную гору на две части, потом на четыре.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74
Петрович стал скандалить, что он тридцать пять лет делает камины, что Галя Брежнева, «папаша ейный», маршал Гречко и Суслов довольны, а мы вот привередливые. Тем не менее, после очередного эксперимента по установлению дымовой завесы, я заставил его переделать этот камин в четвертый раз по моей формуле. И что ты думаешь? Как только туда положили поленья, все стало тянуть просто замечательно. Петрович почесал в затылке и сказал:
– Тю! То-то я думаю: шо у Леонида Ильича все время дымом пахнет…
То есть человек, который тридцать пять лет делал камины, был абсолютный профан в своей профессии. И не он один. Это было правилом жизни целой страны.
В общем, непросто далась мне эта квартира. В то время даже купить, например, подушки было проблемой. Я уж не говорю про мебель и все остальное. А если ты хотел иметь хорошую ванну, то это было совершенно невозможно: чешская ванна и чешский унитаз были пределом мечтаний советского человека. Как говорил Дербенев, при развитом социализме деньги для умных людей не проблема, проблема – товары. И вдруг раздается звонок:
– Бон жур, это говорят из французского посольства, у нас предстоит открытие гостиницы «Космос», ее помогали строить французские фирмы. И мы хотим устроить концерт, первое отделение – ваша жена, а второе – Джо Дассен. Нельзя ли это организовать?
Мой первый вопрос:
– Осталась ли у вас сантехника от этого строительства?
– Да, – удивились они. – А почему вы спрашиваете?
Я подъехал, посмотрел сантехнику, отобрал ванну, унитаз и биде. И это было гонораром самой знаменитой советской певицы за концерт с Джо Дассеном, на который собралась вся Москва.
Мы даже не поинтересовались, сколько получил Дассен, потому что мы считали свой куш просто даром судьбы. Когда мы после ремонта переехали в эту новую квартиру и я притащил туда свой антиквариат из Ленинграда, то было даже трудно представить, что еще три года назад мы спали на матрасе в совершенно голой однокомнатной квартире, на полу которой валялись сто сорок пустых бутылок.
Так или иначе, а наша жизнь стала приобретать цивилизованные очертания. Тут, однако, произошло событие, которое перевернуло все с ног на голову. Однажды в прихожей раздался звонок, мы открыли дверь, на пороге стоял белый, как полотно, администратор ее ансамбля. На подкашивающихся ногах он вошел в квартиру, упал в кресло и сказал Лугачевой:
– Я только что из прокуратуры, они требуют вашей крови…
* * *
В этот миг возле нашего столика возникли метрдотель и официант с тележкой, на которой возвышалась огромная фарфоровая супница. Мэтр церемонно объявил:
– Ваш буйабес, мсье!
Книга вторая
Любовные истории, рассказанные знаменитым московским плейбоем Александром Стефановичем Эдуарду Тополю по дороге из Ниццы в Экс-ан-Прованс, Анси, Женеву, Париж и Травемюнде.
Эпиграф А.Стефановича:
…Я знаю книги, истины и слухи. Я знаю всё. Но только не себя.
Франсуа Вийон
Эпиграф Э.Тополя:
В каждой шутке есть доля шутки.
Народная шутка
Часть шестая
Звезды за экраном
Буйабес – золотистый наваристый суп из редких трав, рыб и морских гадов – оказался настолько вкусным, что Стефанович, с любезного разрешения метрдотеля, ушел на кухню записать у поваров рецепт этого яства и пропадал там минут двадцать. А Тополь, наградив себя еще одним коньяком за храброе решение остаться во Франции даже после трех покушений, вдруг подумал, что они стали персонажами нелепого сюжета – посреди назревающей в Европе третьей мировой войны с упорством двух идиотов гоняются за мистическим телепродюсером, а какие-то недоделанные киллеры все никак не могут их грохнуть. И бежать от них стыдно, и игнорировать их неразумно.
Но разжечь эту внутреннюю полемику между плотью и духом Тополь не смог, поскольку из кухни ресторана вышел Стефанович, на ходу плотоядно захлопнул свою записную книжку с рецептом буйабеса, спрятал ее в карман пиджака и, сев на свое место, спросил:
– Так на чем я остановился?
– На том, – сказал Тополь, – что к вам домой пришел ее администратор, белый как полотно, упал в кресло и сказал: «Я только что из прокуратуры. Они хотят вашей крови».
Стефанович отпил «Шабли» и сквозь стеклянную стену ресторана посмотрел на бухту Жюан-Ле-Пэна. Слева от них были зеленые холмы Антиба, а справа Канны.
История тридцать шестая (продолжение)
Звезда «а-ля рюс»
– Чтобы понять дальнейший ход событий, – произнес Стефанович, – нужно сначала осветить вопрос халтуры и «левых» концертов. Когда исполнителю платят семь рублей за концерт, то это вынуждает его зарабатывать «левым» путем. На чем, конечно, чудовищно наживались эстрадные администраторы, которые присваивали себе львиную долю от «левых» сборов.
Эти «специалисты» делали деньги на всем. Например, по случайности я оказался на завершении концертов Лугачевой в Симферополе. Там в течение пяти дней были даны 14 концертов на 30-тысячном стадионе. Все концерты прошли с аншлагом, по три в день. Фокус же состоял в том, что дирекция стадиона и администрация певицы фиксировали якобы неполное заполнение трибун и составляли акт о сжигании непроданных билетов. Хотя на самом деле сжигалась чистая бумага, а доходы от продажи неучтенных билетов они делили между собой. Вторым источником дохода, который мне показался совершенно циничным, являлась повторная продажа цветов. То есть цветы, которые зрители дарили исполнительнице, складировались под трибуной в ведрах и тут же снова продавались публике, пришедшей на следующий концерт. Это меня покоробило. Как можно? Какая-то маленькая девочка несет ей букетик, глазки сияют, а потом эти цветы идут в оборот. Я ей сказал:
– Ты знаешь, что делают эти подонки, твоя администрация?
– Ну, это их дело, как они зарабатывают, меня не касается. Главное, что они мне отстегивают.
Если тебя шокировало это заявление и ты решишь проверить, как твоя любимая певица относится к деньгам, ты можешь прочитать об этом даже в недавно опубликованной заказной и подхалимской книжке о ее творческом пути, где на одной странице написано, что известие о присуждении ей звания народной артистки она встретила равнодушно, а на соседней, что когда ей увеличили концертную ставку на несколько рублей, она залилась слезами счастья. Но это так, к слову.
Учти, что деньги, которые делала эта администрация, были огромные. Я один раз видел, как они их делили. Они не считали их, а просто положили палку в середину денежной горы, подбросили ее, она рассекла денежную гору на две части, потом на четыре.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74