Ночью, в одном из пригородов Мадрида молодых обвенчал священник, так и не узнавший, чей брак скрепляет.
На следующий день Филипп послал слугу за герцогом Лермой. Старик не замедлил явиться и порадовался перемене к лучшему, которая явно произошла в юноше. Филипп с гордостью объявил о своем браке с Маританой. Герцог призадумался, затем начал мягко увещевать молодого короля:
– Разумеется, вы можете продолжать вашу связь с этой девушкой, ваше величество, но брак вы должны заключить с принцессой, с особой благородного происхождения. Она подарит вам наследника, законного наследника престола. Но уверяю вас, это ни в малой степени не стеснит вашей свободы.
– Но церковь запрещает двоеженство, – возразил Филипп. – А я уже обвенчан с Маританой.
– Обвенчан? Но кто знает об этом?
– Кто знает об этом? – переспросил Филипп, по-мальчишески заложив руки за спину. – То есть вы хотите сказать, что в вашей власти заставить молчать священника, венчавшего нас. Да, я понимаю, вы можете даже убить его. Но мы все равно останемся супругами перед Богом!
– Хорошо, – согласился герцог. – Тогда я попрошу вас лишь об одном: повремените пока с объявлением вашего брака.
Король согласился.
Теперь он стал появляться во дворце, занимался государственными делами, но каждая минута, проведенная не с Маританой, казалась ему потерянной. Между тем, герцог Лерма в отсутствие его величества навестил девушку в тайных покоях. Она была прелестна. Поглощенная любовью, она не обращала внимания на то богатство, которое ее теперь окружало. Она тоже считала мгновения, тоскуя о любимом. Вид престарелого знатного царедворца в строгом черном наряде смутил ее. Герцог назвал ей свое имя и сказал о том, что он друг и бывший воспитатель Филиппа. Маритана поклонилась ему с врожденной грацией, очаровательно робея. Герцог стал говорить о том, что не сомневается в ее искренней любви к Филиппу и что именно поэтому умоляет ее подумать о судьбе молодого короля. Опытный в интригах герцог легко убедил пламенно любящую девушку в том, что законный брак с принцессой и рождение законного наследника необходимы для блага короля. Вскоре Маритана, обливаясь слезами, клялась, что навеки покинет дворец и скроется в безвестности, лишь бы Филипп был счастлив своим королевским счастьем.
– Но, дорогая! – воскликнул растроганный Лерма. – В подобных жертвах с вашей стороны нет ни малейшей необходимости. Вы по-прежнему останетесь возлюбленной вашего обожаемого Филиппа, и я уверен, он будет проводить с вами все время, свободное от государственных дел.
Девушка улыбнулась сквозь слезы.
Когда Филипп вернулся к ней, горя желанием заключить ее в объятия, она принялась горячо убеждать его вступить в законный брак с принцессой. Молодой король недоумевал, сердился, возражал. Девушка сдержалась и не сказала ему о своем разговоре с герцогом Лермой. Она умоляла Филиппа и говорила юноше, что ей невыносимо будет видеть его одиноким, отвергнутым всеми; возможно, даже лишенным трона, и все из-за их злосчастного брака. Весенний ливень слез и водопад лихорадочных ласк излился на юношу. Кончилось тем, что он внял убеждениям.
– Но в сердце моем ты навсегда останешься единственной королевой!
И с этими словами он прижал девушку к груди.
Даже во время пышных торжеств, связанных с его свадьбой, Филипп ухитрялся проводить время в покоях Маританы. Но и оставаясь в одиночестве, она не скучала. Филипп научил ее читать и был в восторге, когда оказалось, что так же, как и он, Маритана обожает рыцарские романы и итальянские сонеты. Она занималась рукоделием, прогуливаясь по саду. Светской жизни она не знала и потому не стремилась к ней.
Король, познавший любовь, больше не страшился женщин, не робел перед ними и не презирал их. Он вступил с королевой в супружеские отношения, и вскоре результаты их не замедлили сказаться – королева забеременела. Вся страна с нетерпением ждала рождения наследника. А Филипп? Его вдруг стала занимать мысль о том, с какой радостью держал бы он на руках сына любимой женщины. Но у Маританы не было детей. Между тем королева родила Филиппу двух сыновей и трех дочерей. С годами страсть Филиппа к прекрасной цыганке не угасала, в то время как со своей законной супругой и детьми он держался все более холодно и мрачно. Герцог Лерма и канцлер уже скончались, у короля были другие советники, но они не играли особой роли в делах государства, Филипп успел превратиться в самовластного и жестокого правителя. И лишь в покоях Маританы он снова преображался в нежного и ласкового возлюбленного. В народе ходили рассказы о том, что Маритана благотворно влияет на короля, заступаясь за обиженных и несправедливо осужденных. Маритана была добра по натуре, но в этих рассказах тем не менее не было правды. О делах государства Маритана не была осведомлена; она жила отшельницей в своих роскошных покоях.
Много раз королеве обиняками, а то и напрямую предлагали расправиться с Маританой. Яд или кинжал легко пресекли бы нить жизни королевской возлюбленной, а виновных никто бы не нашел. Но чутье умной женщины подсказывало королеве, что смерть Маританы еще более отдалит короля от его законной супруги и детей, сделает его еще более жестоким и беспощадным.
Глава девяносто четвертая
Но вот однажды вечером Маритана призналась королю, что ей предстоит стать матерью. Филипп, казалось, помолодел на двадцать лет. Лицо его сделалось добродушным и улыбчивым. Он готов был исполнить все докучливые просьбы, освободить из тюрем всех справедливо и несправедливо осужденных, по королевскому приказу раздавали щедрую милостыню у церквей и заказывали молебны. Рождение наследника двух любящих сердец должно было стать для страны большим праздником, нежели появление на свет законного престолонаследника.
Но вскоре король задумался над тем, какое место в обществе займет его сын от любимой. Кем станет он?
Кем будут его считать? Незаконнорожденным сыном цыганки? Кое-кто из приближенных к его величеству советников предлагал ему вызвать из провинции отпрыска какого-нибудь дворянского рода, достаточно обедневшего, и женить его на Маритане, чтобы узаконить ребенка. Сама мысль королю понравилась. Но претворил он ее в жизнь по-своему.
Ко двору был вызван представитель знатнейшего рода, владелец богатейших поместий, маркиз де Басан. Старик был удостоен аудиенции у короля. В кабинете его величества он узнал страшную новость. Его единственный восемнадцатилетний сын должен был вступить в брак с Маританой, и первенец Маританы должен был наследовать титул и все имущество маркизов де Басан. Отказать – значило обречь себя на гибель. Шатаясь, вышел маркиз от короля. Дома сын предложил ему бегство, мать поддержала единственного, горячо любимого отпрыска.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123
На следующий день Филипп послал слугу за герцогом Лермой. Старик не замедлил явиться и порадовался перемене к лучшему, которая явно произошла в юноше. Филипп с гордостью объявил о своем браке с Маританой. Герцог призадумался, затем начал мягко увещевать молодого короля:
– Разумеется, вы можете продолжать вашу связь с этой девушкой, ваше величество, но брак вы должны заключить с принцессой, с особой благородного происхождения. Она подарит вам наследника, законного наследника престола. Но уверяю вас, это ни в малой степени не стеснит вашей свободы.
– Но церковь запрещает двоеженство, – возразил Филипп. – А я уже обвенчан с Маританой.
– Обвенчан? Но кто знает об этом?
– Кто знает об этом? – переспросил Филипп, по-мальчишески заложив руки за спину. – То есть вы хотите сказать, что в вашей власти заставить молчать священника, венчавшего нас. Да, я понимаю, вы можете даже убить его. Но мы все равно останемся супругами перед Богом!
– Хорошо, – согласился герцог. – Тогда я попрошу вас лишь об одном: повремените пока с объявлением вашего брака.
Король согласился.
Теперь он стал появляться во дворце, занимался государственными делами, но каждая минута, проведенная не с Маританой, казалась ему потерянной. Между тем, герцог Лерма в отсутствие его величества навестил девушку в тайных покоях. Она была прелестна. Поглощенная любовью, она не обращала внимания на то богатство, которое ее теперь окружало. Она тоже считала мгновения, тоскуя о любимом. Вид престарелого знатного царедворца в строгом черном наряде смутил ее. Герцог назвал ей свое имя и сказал о том, что он друг и бывший воспитатель Филиппа. Маритана поклонилась ему с врожденной грацией, очаровательно робея. Герцог стал говорить о том, что не сомневается в ее искренней любви к Филиппу и что именно поэтому умоляет ее подумать о судьбе молодого короля. Опытный в интригах герцог легко убедил пламенно любящую девушку в том, что законный брак с принцессой и рождение законного наследника необходимы для блага короля. Вскоре Маритана, обливаясь слезами, клялась, что навеки покинет дворец и скроется в безвестности, лишь бы Филипп был счастлив своим королевским счастьем.
– Но, дорогая! – воскликнул растроганный Лерма. – В подобных жертвах с вашей стороны нет ни малейшей необходимости. Вы по-прежнему останетесь возлюбленной вашего обожаемого Филиппа, и я уверен, он будет проводить с вами все время, свободное от государственных дел.
Девушка улыбнулась сквозь слезы.
Когда Филипп вернулся к ней, горя желанием заключить ее в объятия, она принялась горячо убеждать его вступить в законный брак с принцессой. Молодой король недоумевал, сердился, возражал. Девушка сдержалась и не сказала ему о своем разговоре с герцогом Лермой. Она умоляла Филиппа и говорила юноше, что ей невыносимо будет видеть его одиноким, отвергнутым всеми; возможно, даже лишенным трона, и все из-за их злосчастного брака. Весенний ливень слез и водопад лихорадочных ласк излился на юношу. Кончилось тем, что он внял убеждениям.
– Но в сердце моем ты навсегда останешься единственной королевой!
И с этими словами он прижал девушку к груди.
Даже во время пышных торжеств, связанных с его свадьбой, Филипп ухитрялся проводить время в покоях Маританы. Но и оставаясь в одиночестве, она не скучала. Филипп научил ее читать и был в восторге, когда оказалось, что так же, как и он, Маритана обожает рыцарские романы и итальянские сонеты. Она занималась рукоделием, прогуливаясь по саду. Светской жизни она не знала и потому не стремилась к ней.
Король, познавший любовь, больше не страшился женщин, не робел перед ними и не презирал их. Он вступил с королевой в супружеские отношения, и вскоре результаты их не замедлили сказаться – королева забеременела. Вся страна с нетерпением ждала рождения наследника. А Филипп? Его вдруг стала занимать мысль о том, с какой радостью держал бы он на руках сына любимой женщины. Но у Маританы не было детей. Между тем королева родила Филиппу двух сыновей и трех дочерей. С годами страсть Филиппа к прекрасной цыганке не угасала, в то время как со своей законной супругой и детьми он держался все более холодно и мрачно. Герцог Лерма и канцлер уже скончались, у короля были другие советники, но они не играли особой роли в делах государства, Филипп успел превратиться в самовластного и жестокого правителя. И лишь в покоях Маританы он снова преображался в нежного и ласкового возлюбленного. В народе ходили рассказы о том, что Маритана благотворно влияет на короля, заступаясь за обиженных и несправедливо осужденных. Маритана была добра по натуре, но в этих рассказах тем не менее не было правды. О делах государства Маритана не была осведомлена; она жила отшельницей в своих роскошных покоях.
Много раз королеве обиняками, а то и напрямую предлагали расправиться с Маританой. Яд или кинжал легко пресекли бы нить жизни королевской возлюбленной, а виновных никто бы не нашел. Но чутье умной женщины подсказывало королеве, что смерть Маританы еще более отдалит короля от его законной супруги и детей, сделает его еще более жестоким и беспощадным.
Глава девяносто четвертая
Но вот однажды вечером Маритана призналась королю, что ей предстоит стать матерью. Филипп, казалось, помолодел на двадцать лет. Лицо его сделалось добродушным и улыбчивым. Он готов был исполнить все докучливые просьбы, освободить из тюрем всех справедливо и несправедливо осужденных, по королевскому приказу раздавали щедрую милостыню у церквей и заказывали молебны. Рождение наследника двух любящих сердец должно было стать для страны большим праздником, нежели появление на свет законного престолонаследника.
Но вскоре король задумался над тем, какое место в обществе займет его сын от любимой. Кем станет он?
Кем будут его считать? Незаконнорожденным сыном цыганки? Кое-кто из приближенных к его величеству советников предлагал ему вызвать из провинции отпрыска какого-нибудь дворянского рода, достаточно обедневшего, и женить его на Маритане, чтобы узаконить ребенка. Сама мысль королю понравилась. Но претворил он ее в жизнь по-своему.
Ко двору был вызван представитель знатнейшего рода, владелец богатейших поместий, маркиз де Басан. Старик был удостоен аудиенции у короля. В кабинете его величества он узнал страшную новость. Его единственный восемнадцатилетний сын должен был вступить в брак с Маританой, и первенец Маританы должен был наследовать титул и все имущество маркизов де Басан. Отказать – значило обречь себя на гибель. Шатаясь, вышел маркиз от короля. Дома сын предложил ему бегство, мать поддержала единственного, горячо любимого отпрыска.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123