Только вместо орочьих шкур передние наступающие были задрапированы человеческой кожей, все еще влажной и сочащейся кровью, тонкие ручейки которой в трупном свете, заполнявшем все вокруг, казались черными, будто вены, проступая на металлических торсах. Проведя в прицеле первого из нападавших и всадив лазерный заряд ему прямиком в лоб, я с содроганием отметил, что на том мерзостном одеянии, в которое он был закутан, все еще сохранился остаток лица; и более того – это лицо я узнал.
– Эрнульф! – выдохнул я, отвращение скрутило мне желудок, а существо в коже этого человека покачнулось и завалилось на спину.
Выпустив вдогонку еще целый шквал зарядов, я убедился, что оно упало, потом переключился на чудовище следом за ним. Магос, конечно, был надутым дураком, но и он не заслуживал такой судьбы.
– Сзади! – предупредил Хастер, прежде чем его голос повысился до раздирающего горло крика.
Я повернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как его повалил один из этих вооруженных бритвенными лезвиями автоматов, в несколько секунд распотрошив солдата, чья кровь разлилась теперь вокруг того объемистого металлического ящика, из-за которого он только что поливал огнем хеллгана основную массу наступающих отвратительных убийц. Через мгновение свежеватель выпрямился, и с его металлического туловища уже свисала светлая кожа погибшего штурмовика, прилепленная на текущую с нее кровь солдата.
– Да к разрывному все это! – выкрикнул я. – Юрген!
Повинуясь этому смутному намеку на приказ, мой помощник выпустил из мелты заряд прямо в центр группы врага, прорезав ее так же эффективно, как и ранее, будто тряпку. И снова те некроны, которых нашла основная мощь выстрела, были просто-напросто аннигилировали, мгновенно превратившись в пар столь же легко, как жертвы ужасного оружия их собратьев. Те же, кого яростный выплеск энергии захватил только краем, пошатнулись; их конечности и тела загорелись и стали мягкими, будто свечной воск. Лишь одно мгновение я ожидал, что они удержат строй, восстановившись тем же пугающим образом, как я видел раньше, но выжившие просто растворились в воздухе. По какой-то причине тело Хастера отправилось с ними, но зачем оно им понадобилось, было загадкой, ответа на которую, уверен, я не хотел бы знать.
– Как далеко до цели? – спросил Велар, в то время как выжившие штурмовики перегруппировывались.
Кроме единственного быстрого взгляда на кровь, покрывающую металлические поверхности на месте гибели его солдата, сержант не выказал никакой реакции на ужасную участь, постигшую товарища. Да и остальные штурмовики, кажется, оставались сосредоточены лишь на исходе миссии. Они оглядывали помещения вокруг на предмет любого знака дальнейшей активности некронов. Я был благодарен им за бдительность, но полное отсутствие у них эмоций начинало казаться мне бездушным и угнетающим.
– Около трехсот метров, – сказал я, с трудом заставив сознание вернуться к насущной проблеме.
Велар кивнул и знаком показал уцелевшим собратьям по отряду выдвигаться. Юрген и я, как всегда, пристроились за ними, хотя теперь я отчетливо осознавал, что нападение может последовать с любого направления, и, будьте уверены, оглядывался по сторонам с еще большим усердием. Мне пришлось снова заставить Логаша двигаться, но для этого, к счастью, хватило лишь легкого потягивания за руку, после чего он посеменил за нами, кажется, счастливый следовать любым моим приказам теперь, когда моя правота касательно неразумности идеи вообще находиться здесь полностью подтвердилась.
Через некоторое время мои глаза уловили отблеск яркого зеленого света, льющегося из-за окружающей массы объемистых машин, и показал на него сержанту.
– Туда, – сказал я, наблюдая, как сияние пульсирует, подобно биению больного сердца, и борясь с волной страха, внезапно затопившей меня. – Портал.
Зарево на мгновение усилилось, последовал треск разрываемого воздуха, который эхом и громыханием, будто предвещая тропический ливень, разнесся по той пещере размером с город, где мы находились.
– И он работает, – добавил я, стараясь не думать о том, в каком количестве только что прибыли подкрепления; судя по объему вытесненного воздуха, который и выразился в звуке, их было слишком много.
– Недолго ему работать, – произнес Велар, уверенность которого в себе, кажется, ни фрага не уменьшилась с потерей трети отряда.
– Движение, – снова вставил один из солдат, с тем же спокойствием, что и прежде. – Тридцать метров на одиннадцать.
Мы повернулись, чтобы встретить новую угрозу, квартет штурмовиков поднял хеллганы, а Юрген медленно навел мелту в положение для стрельбы. Логаша била жестокая дрожь.
– Омниссия, защищающий схемы, – бормотал он, – дай недостойному передатчику воли твоей быстроту обработки данных, ускорь электроны для великого вычисления и да защити от перегорания…
И тому подобную техножреческую чушь. Я кинул взгляд на штурмовиков и с изумлением увидел, что они тряслись ничуть не меньше.
– Император, не покинь нас, – скороговоркой гундосил ближайший себе под нос, – защити нас волею Своей…
Что-то тут совершенно не так, подумалось мне. После всего, что они уже, не поморщившись, прошли, было сложно поверить, что этих солдат могла так страшно напугать единственная группа воинов врага, едва превосходившая нас числом. Но челюсть Велара была так конвульсивно сжата, что перекушенная сигара выпала и осталась лежать на полу. Впрочем, сержант не обратил на это ни малейшего внимания. Дуло хеллгана в его в руках дрожало слишком дико, чтобы он мог хоть во что-то прицелиться, а сам он бормотал одну из Литаний Командования, которая, очевидно, и в него была твердо – гораздо более, чем в меня, – вбита преподавателями Схолы, судя по тому, как он держал себя в соответствии с нею до этой самой минуты.
Он открыл огонь по приближающимся воинам врага, и остальные, как будто это послужило сигналом, тоже вжали спусковые крючки. Их плохо нацеленные лазерные заряды стали рваться вокруг некронов, практически ни разу не найдя цели, словно эти солдаты были не более меткими, чем орки. Что-то было в наступавших вражеских воинах, что отличало их от остальных, которых мне довелось видеть. В их движениях сквозила несвойственная обычным воинам намеренность, осознанность, от которой по моему хребту пробежала дрожь, пока я пристальнее присматривался к ним. Менее скелетообразные, чем остальные; казалось, эти некроны состояли из керамики настолько же, насколько из металла; перекручивающиеся трубки и кабели оплетались вокруг их металлических костей, сокращаясь при движении, словно живые мышцы.
Тонкие, но прочные завитки отчаяния, казалось, закручивались вокруг самой моей души, пока враги приближались, неся с собой смерть и разрушение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65
– Эрнульф! – выдохнул я, отвращение скрутило мне желудок, а существо в коже этого человека покачнулось и завалилось на спину.
Выпустив вдогонку еще целый шквал зарядов, я убедился, что оно упало, потом переключился на чудовище следом за ним. Магос, конечно, был надутым дураком, но и он не заслуживал такой судьбы.
– Сзади! – предупредил Хастер, прежде чем его голос повысился до раздирающего горло крика.
Я повернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как его повалил один из этих вооруженных бритвенными лезвиями автоматов, в несколько секунд распотрошив солдата, чья кровь разлилась теперь вокруг того объемистого металлического ящика, из-за которого он только что поливал огнем хеллгана основную массу наступающих отвратительных убийц. Через мгновение свежеватель выпрямился, и с его металлического туловища уже свисала светлая кожа погибшего штурмовика, прилепленная на текущую с нее кровь солдата.
– Да к разрывному все это! – выкрикнул я. – Юрген!
Повинуясь этому смутному намеку на приказ, мой помощник выпустил из мелты заряд прямо в центр группы врага, прорезав ее так же эффективно, как и ранее, будто тряпку. И снова те некроны, которых нашла основная мощь выстрела, были просто-напросто аннигилировали, мгновенно превратившись в пар столь же легко, как жертвы ужасного оружия их собратьев. Те же, кого яростный выплеск энергии захватил только краем, пошатнулись; их конечности и тела загорелись и стали мягкими, будто свечной воск. Лишь одно мгновение я ожидал, что они удержат строй, восстановившись тем же пугающим образом, как я видел раньше, но выжившие просто растворились в воздухе. По какой-то причине тело Хастера отправилось с ними, но зачем оно им понадобилось, было загадкой, ответа на которую, уверен, я не хотел бы знать.
– Как далеко до цели? – спросил Велар, в то время как выжившие штурмовики перегруппировывались.
Кроме единственного быстрого взгляда на кровь, покрывающую металлические поверхности на месте гибели его солдата, сержант не выказал никакой реакции на ужасную участь, постигшую товарища. Да и остальные штурмовики, кажется, оставались сосредоточены лишь на исходе миссии. Они оглядывали помещения вокруг на предмет любого знака дальнейшей активности некронов. Я был благодарен им за бдительность, но полное отсутствие у них эмоций начинало казаться мне бездушным и угнетающим.
– Около трехсот метров, – сказал я, с трудом заставив сознание вернуться к насущной проблеме.
Велар кивнул и знаком показал уцелевшим собратьям по отряду выдвигаться. Юрген и я, как всегда, пристроились за ними, хотя теперь я отчетливо осознавал, что нападение может последовать с любого направления, и, будьте уверены, оглядывался по сторонам с еще большим усердием. Мне пришлось снова заставить Логаша двигаться, но для этого, к счастью, хватило лишь легкого потягивания за руку, после чего он посеменил за нами, кажется, счастливый следовать любым моим приказам теперь, когда моя правота касательно неразумности идеи вообще находиться здесь полностью подтвердилась.
Через некоторое время мои глаза уловили отблеск яркого зеленого света, льющегося из-за окружающей массы объемистых машин, и показал на него сержанту.
– Туда, – сказал я, наблюдая, как сияние пульсирует, подобно биению больного сердца, и борясь с волной страха, внезапно затопившей меня. – Портал.
Зарево на мгновение усилилось, последовал треск разрываемого воздуха, который эхом и громыханием, будто предвещая тропический ливень, разнесся по той пещере размером с город, где мы находились.
– И он работает, – добавил я, стараясь не думать о том, в каком количестве только что прибыли подкрепления; судя по объему вытесненного воздуха, который и выразился в звуке, их было слишком много.
– Недолго ему работать, – произнес Велар, уверенность которого в себе, кажется, ни фрага не уменьшилась с потерей трети отряда.
– Движение, – снова вставил один из солдат, с тем же спокойствием, что и прежде. – Тридцать метров на одиннадцать.
Мы повернулись, чтобы встретить новую угрозу, квартет штурмовиков поднял хеллганы, а Юрген медленно навел мелту в положение для стрельбы. Логаша била жестокая дрожь.
– Омниссия, защищающий схемы, – бормотал он, – дай недостойному передатчику воли твоей быстроту обработки данных, ускорь электроны для великого вычисления и да защити от перегорания…
И тому подобную техножреческую чушь. Я кинул взгляд на штурмовиков и с изумлением увидел, что они тряслись ничуть не меньше.
– Император, не покинь нас, – скороговоркой гундосил ближайший себе под нос, – защити нас волею Своей…
Что-то тут совершенно не так, подумалось мне. После всего, что они уже, не поморщившись, прошли, было сложно поверить, что этих солдат могла так страшно напугать единственная группа воинов врага, едва превосходившая нас числом. Но челюсть Велара была так конвульсивно сжата, что перекушенная сигара выпала и осталась лежать на полу. Впрочем, сержант не обратил на это ни малейшего внимания. Дуло хеллгана в его в руках дрожало слишком дико, чтобы он мог хоть во что-то прицелиться, а сам он бормотал одну из Литаний Командования, которая, очевидно, и в него была твердо – гораздо более, чем в меня, – вбита преподавателями Схолы, судя по тому, как он держал себя в соответствии с нею до этой самой минуты.
Он открыл огонь по приближающимся воинам врага, и остальные, как будто это послужило сигналом, тоже вжали спусковые крючки. Их плохо нацеленные лазерные заряды стали рваться вокруг некронов, практически ни разу не найдя цели, словно эти солдаты были не более меткими, чем орки. Что-то было в наступавших вражеских воинах, что отличало их от остальных, которых мне довелось видеть. В их движениях сквозила несвойственная обычным воинам намеренность, осознанность, от которой по моему хребту пробежала дрожь, пока я пристальнее присматривался к ним. Менее скелетообразные, чем остальные; казалось, эти некроны состояли из керамики настолько же, насколько из металла; перекручивающиеся трубки и кабели оплетались вокруг их металлических костей, сокращаясь при движении, словно живые мышцы.
Тонкие, но прочные завитки отчаяния, казалось, закручивались вокруг самой моей души, пока враги приближались, неся с собой смерть и разрушение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65