Мозга нет. Глаз тоже. Видимо, мои родичи считали это все деликатесом. Грудная клетка разорвана. Сердца нет. На его месте - залитая кровью дыра. Крови, кстати, очень много. Но только на полу. Так что его убили сравнительно быстро. Гуманисты, ничего не скажешь! Люди едят ложечкой головной мозг живой макаки, или еще живую, но уже приготовленную рыбу. Тут главное - чтобы оно шевелилось, мучилось и страдало. Что ж, сразу видно - они не люди, а звери. Перекусили - и спать. Осталось только найти их. А потом… потом - по обстоятельствам. Судя по всему, грудную клетку, а это, я вам скажу, ящик довольно прочный, они взломали руками. Раз они смогли - значит, смогу и я. А вот как они сумели ему крышку черепа отпилить?
Этот вопрос пробудил трупак к жизни. Вновь появились призраки. Ученый отступал от двух вымазанных в крови девушек, но далеко не ушел - они обе бросились на него, одна махом вырезала у него из груди сердце, а вторая бережно собирала в подставленные ладошки еще парящую кровь. Ага. У них есть когти. А у меня?
Оказалось, что тоже есть. Весьма острые, прячутся между костяшек, длинна под тридцать сантиметров. Не так уж и много, но для драки сделано просто замечательно. Тем более, что пальцы движутся совершенно независимо от когтей. Что ж, уже знаю за собой три способности - могу видеть призраков прошлого, могу видеть в совершенной темноте и у меня есть когти. Однако у моих противниц есть то же самое… но нет разума. А значит, у меня есть замечательные шансы на победу. Я внимательно осмотрел труп и взял с собой две вещи - электронную карту с именем Герберта Хайнца Возельгера и довольно-таки увесистый пистолет, который немедленно начал исследовать. Нашел предохранитель. Снял его. Прицелился в дверь. И немедленно у меня перед глазами появилось перекрестие прицела, а из дула пистолета словно вырвался яркий синий луч. И он явно не был частью самого пистолета - этот луч резко преломлялся и, странно закручиваясь, уходил куда-то в стену. Интересно, что бы это значило?
Я нажал на курок. Глаза мои напряглись помимо моей воли. И, клянусь, я видел весь полет пули, начиная от ее выхода из ствола, заканчивая рикошетом. Пуля, кстати, двигалась именно по той траектории, которую я видел. Интересно, с чего бы я видел траектории? Стоп, у меня же в голове процессоры! Наверняка они ее и просчитывают.
Восхитившись гениальности тех кто меня создавал и порадовавшись собственным возможностям, я вышел из этой комнаты в следующую. Там было странно чисто. Только два убеленных сединами старичка сидели на диванчике. Напротив сердец на их халатах были маленькие красные пятнышки. В остальном эти почтенные джентльмены были совершенно целыми. Либо сестренки насытились, либо побрезговали. Сестренки… мне тепло от этой мысли. Интересно, почему это так?
Я пошел дальше.
— Профессор, а почему вы решили, что он блефует? - Не я так решил, а психологи. Впрочем, если он достаточно разозлиться, пока будет ходить по коридорам базы, то легко выполнит свою угрозу.
— Почему?
— Этот парень… я был в аналитическом отделе, смотрел историю его жизни и отметки о характере. Короче говоря, по нашему образцу при жизни плакала психиатрическая клиника. До где-то восьмого класса он был забитым, но добрым пареньком. Потом у него началось раздвоение личности. Никто не замечал, кроме его одноклассников. Добрый мальчик был добрым только дома. В школе он зверел, и все кто раньше его хоть как-нибудь обижал, огребли по полной. Учителя против ничего не имели и родителям не сообщали. Считали, что хулиганов давно стоит проучить, а это парень имеет на это полное моральное право. Темная сторона его личности потом записалась на курсы киокушинкай, и прилежно там училась. А потом он, защищая свою старшую сестру, побил банду насильников так, что двое из пяти оказались в реанимации. Его сестры стали его бояться, и добрый мальчик не выдержал. Сиганул с утеса. Но - выжил. Сестры долго перед ним извинялись, он перед ними тоже, раздвоение его личности полностью исцелилось. Как казалось. Лечащий психотерапевт сказал что его помощь больше не нужна и отказался от пациента. Мы потом его нашли. Личности паренька сумели договориться. Ты себе такое представляешь? Я - слабо. Но в итоге получилось нечто довольно оригинальное. В спокойном состоянии он добрый и пушистый. А главное - невероятно вежливый. Но если умудриться его разозлить… вроде как чем хуже его настроение, тем больше он напоминает второго себя. При этом он может быть внешне вежливым и спокойным, но внутри это уже клубок ядовитых змей. У второго него нет ни совести, ни морали. У первого после слияния эти качества тоже претерпели изрядные метаморфозы. Например, у него начисто отсутствуют общечеловеческие табу. Чувство отвращения у него атрофировано. Чувство страха и самосохранения - в известной мере тоже. Знаешь, как он умер?
— Так его не лаборатория убила? - Ничего подобного! Неужели ты действительно думаешь, что мы занимаемся таким?
— Еще как можем… Ну и что с ним случилось?
— В поезде ехала банда. Решили они его ограбить.
— И что?
— Последний успел пристрелить его. И его, кстати, оправдали.
— Почему?
— Как только первый бандит вытащил пистолет, наш парень схватил его, выдернул оружие и без колебаний всадил по пуле в лоб каждому. Каюта та была все в крови и человеческих мозгах. Ну, в качестве военного образца он должен был произвести фурор. А вместо этого он оказался единственным разумным из всех.
— А девочки?
— Девочки… Одна прыгнула с крыши. Из-за несчастной любви. А вторую изнасиловали и прирезали ее же одноклассники.
— Да я не про то! Их где собрались использовать?
— В нашей лаборатории. Курьерами, ходячими компьютерами, испытательными стендами и, под конец, сам знаешь, как можно использовать мужчинам молодых женщин.
— Нда… И куда их собирались направить?
— Парня - в одну из локальных войн. Девчонок оставить у нас, одну в темпоральном отделе, а вторую в генетическом.
— Техникам ничего не дали? - Ты их видел. Эти ребята раздражаются, даже если откуда-то пылинка падает, когда они думают.
— Это точно.
— Олег, эта кабина точно выдержит троицу этих зверей?
— Зверей бы она действительно задержала. Но банку можно достаточно легко поднять снаружи. Только найти потайную кнопку - и мы в их руках. Точнее когтях.
Внезапно тот, кого называли профессором, побледнел
— Что такое? Что с вами?
— Открывай! Нам нужно уничтожить двадцать третий проект до того как они найдут его!
— Двадцать третий проект? Что это?
Я вошел в комнату, которая, вероятно, была машинным залом. Столы и несколько терминалов. За двумя, пристроив обсосанные дочиста черепа на клавиатуру, лежали, скорее всего, местные сисадмины. Если они, конечно, водятся в таких местах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70
Этот вопрос пробудил трупак к жизни. Вновь появились призраки. Ученый отступал от двух вымазанных в крови девушек, но далеко не ушел - они обе бросились на него, одна махом вырезала у него из груди сердце, а вторая бережно собирала в подставленные ладошки еще парящую кровь. Ага. У них есть когти. А у меня?
Оказалось, что тоже есть. Весьма острые, прячутся между костяшек, длинна под тридцать сантиметров. Не так уж и много, но для драки сделано просто замечательно. Тем более, что пальцы движутся совершенно независимо от когтей. Что ж, уже знаю за собой три способности - могу видеть призраков прошлого, могу видеть в совершенной темноте и у меня есть когти. Однако у моих противниц есть то же самое… но нет разума. А значит, у меня есть замечательные шансы на победу. Я внимательно осмотрел труп и взял с собой две вещи - электронную карту с именем Герберта Хайнца Возельгера и довольно-таки увесистый пистолет, который немедленно начал исследовать. Нашел предохранитель. Снял его. Прицелился в дверь. И немедленно у меня перед глазами появилось перекрестие прицела, а из дула пистолета словно вырвался яркий синий луч. И он явно не был частью самого пистолета - этот луч резко преломлялся и, странно закручиваясь, уходил куда-то в стену. Интересно, что бы это значило?
Я нажал на курок. Глаза мои напряглись помимо моей воли. И, клянусь, я видел весь полет пули, начиная от ее выхода из ствола, заканчивая рикошетом. Пуля, кстати, двигалась именно по той траектории, которую я видел. Интересно, с чего бы я видел траектории? Стоп, у меня же в голове процессоры! Наверняка они ее и просчитывают.
Восхитившись гениальности тех кто меня создавал и порадовавшись собственным возможностям, я вышел из этой комнаты в следующую. Там было странно чисто. Только два убеленных сединами старичка сидели на диванчике. Напротив сердец на их халатах были маленькие красные пятнышки. В остальном эти почтенные джентльмены были совершенно целыми. Либо сестренки насытились, либо побрезговали. Сестренки… мне тепло от этой мысли. Интересно, почему это так?
Я пошел дальше.
— Профессор, а почему вы решили, что он блефует? - Не я так решил, а психологи. Впрочем, если он достаточно разозлиться, пока будет ходить по коридорам базы, то легко выполнит свою угрозу.
— Почему?
— Этот парень… я был в аналитическом отделе, смотрел историю его жизни и отметки о характере. Короче говоря, по нашему образцу при жизни плакала психиатрическая клиника. До где-то восьмого класса он был забитым, но добрым пареньком. Потом у него началось раздвоение личности. Никто не замечал, кроме его одноклассников. Добрый мальчик был добрым только дома. В школе он зверел, и все кто раньше его хоть как-нибудь обижал, огребли по полной. Учителя против ничего не имели и родителям не сообщали. Считали, что хулиганов давно стоит проучить, а это парень имеет на это полное моральное право. Темная сторона его личности потом записалась на курсы киокушинкай, и прилежно там училась. А потом он, защищая свою старшую сестру, побил банду насильников так, что двое из пяти оказались в реанимации. Его сестры стали его бояться, и добрый мальчик не выдержал. Сиганул с утеса. Но - выжил. Сестры долго перед ним извинялись, он перед ними тоже, раздвоение его личности полностью исцелилось. Как казалось. Лечащий психотерапевт сказал что его помощь больше не нужна и отказался от пациента. Мы потом его нашли. Личности паренька сумели договориться. Ты себе такое представляешь? Я - слабо. Но в итоге получилось нечто довольно оригинальное. В спокойном состоянии он добрый и пушистый. А главное - невероятно вежливый. Но если умудриться его разозлить… вроде как чем хуже его настроение, тем больше он напоминает второго себя. При этом он может быть внешне вежливым и спокойным, но внутри это уже клубок ядовитых змей. У второго него нет ни совести, ни морали. У первого после слияния эти качества тоже претерпели изрядные метаморфозы. Например, у него начисто отсутствуют общечеловеческие табу. Чувство отвращения у него атрофировано. Чувство страха и самосохранения - в известной мере тоже. Знаешь, как он умер?
— Так его не лаборатория убила? - Ничего подобного! Неужели ты действительно думаешь, что мы занимаемся таким?
— Еще как можем… Ну и что с ним случилось?
— В поезде ехала банда. Решили они его ограбить.
— И что?
— Последний успел пристрелить его. И его, кстати, оправдали.
— Почему?
— Как только первый бандит вытащил пистолет, наш парень схватил его, выдернул оружие и без колебаний всадил по пуле в лоб каждому. Каюта та была все в крови и человеческих мозгах. Ну, в качестве военного образца он должен был произвести фурор. А вместо этого он оказался единственным разумным из всех.
— А девочки?
— Девочки… Одна прыгнула с крыши. Из-за несчастной любви. А вторую изнасиловали и прирезали ее же одноклассники.
— Да я не про то! Их где собрались использовать?
— В нашей лаборатории. Курьерами, ходячими компьютерами, испытательными стендами и, под конец, сам знаешь, как можно использовать мужчинам молодых женщин.
— Нда… И куда их собирались направить?
— Парня - в одну из локальных войн. Девчонок оставить у нас, одну в темпоральном отделе, а вторую в генетическом.
— Техникам ничего не дали? - Ты их видел. Эти ребята раздражаются, даже если откуда-то пылинка падает, когда они думают.
— Это точно.
— Олег, эта кабина точно выдержит троицу этих зверей?
— Зверей бы она действительно задержала. Но банку можно достаточно легко поднять снаружи. Только найти потайную кнопку - и мы в их руках. Точнее когтях.
Внезапно тот, кого называли профессором, побледнел
— Что такое? Что с вами?
— Открывай! Нам нужно уничтожить двадцать третий проект до того как они найдут его!
— Двадцать третий проект? Что это?
Я вошел в комнату, которая, вероятно, была машинным залом. Столы и несколько терминалов. За двумя, пристроив обсосанные дочиста черепа на клавиатуру, лежали, скорее всего, местные сисадмины. Если они, конечно, водятся в таких местах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70