– Да, адмирал, – ответил Кирк. – Однако, одна просьба. Если будет найдено средство от болезни доктора Мак-Коя, вы известите "Энтерпрайз"?
– Это не просьба, капитан. Между нами, это приказ, так ведь?
– Да, сэр. Благодарю вас, сэр.
Кирк, выключив экран, продолжал сидеть в кресле. Мак-Кой сделал свой выбор. Ничто не смогло изменить его. И кто мог сказать, что этот выбор неверен? Год жизни с любовью женщины против года без нее. Ему будет не хватать его. Интерком зажужжал. Кирк привстал, чтобы стукнуть по кнопке.
– Кирк слушает.
– Капитан, вас просит доктор Мак-Кой, – доложила Ухура. – У него срочное сообщение.
– Давай его!
– Джим?
– Да, Боунс.
– Мы можем вернуть этих людей на верный курс!
Пульс Кирка участился.
– Ты обнаружил управление?
– Нет, но я видел кнопку блока, который содержит знание строителей Йонады. Если вы сможете до нее добраться, Спок сумеет выудить информацию.
– Где она?
Крик агонии вырвался из интеркома.
– Боунс! Что происходит? Боунс!
Молчание. Кирк лихорадочно попытался еще раз.
– Мак-Кой! Что это? Что с тобой сделали? Боунс, отвечай!
Но он и сам не знал, что произошло. Пытка, смерть…
Оракул взял жизнь Боунса в обмен на свое запретное откровение.
Желваки на скулах Кирка налились.
– Отсек телепортации, – вызвал Кирк по интеркому.
Они со Споком материализовались в комнате Натиры. Она держала голову Мак-Коя в своих руках. Но его лицо было искажено болью. Кирк увидел, как она старается приподнять ему голову. Она упала обратно на колени Натиры.
Она посмотрела на них. Без выражения, бесцветным голосом она сказала:
– Вы убили своего друга. Я отдам вас на смерть.
– Позволь мне помочь тебе, – попросил Кирк.
– Пока ты жив, он будет думать о тебе и не подчиняться. Пока ты жив, мой возлюбленный не может забыть тебя. Поэтому я увижу твою смерть.
Она сделала движение, чтобы встать, и Кирк схватил ее, прижав ладонь к ее рту.
– Спок, помоги Мак-Кою, – сказал он.
– Да, капитан. – Спок снял с плеча трикодер и вынул из него миниатюрный электронный прибор. Склонившись над Мак-Коем, он прижал прибор к тому месту, куда был введен "инструмент послушания". Вскоре инструмент был начисто извлечен. Спок протянул его Натире. Она смотрела на него, не веря своим глазам. Из ее горла вырвался стон, и, когда Кирк отпустил ее, она тихо опустилась на пол. Через несколько секунд она приподнялась и на четвереньках подползла к Мак-Кою. Она коснулась его виска.
– Мой любимый опять чужак. Мы больше нс одна жизнь. – Ее сотрясли бурные рыдания. – Зачем вы сделали с нами это? Зачем?
– Он по-прежнему твой, – мягко сказал Кирк.
Слезы душили ее.
– Это… запрещено. Он не принадлежит нам… теперь. Вы освободили его… от клятвы послушания.
– Мы освободили его от жестокости вашем Оракула, – возразил Кирк.
Она закрыла глаза, ничего не слыша.
Тело ее сотрясали рыдания. Из-за ее виска Кирк увидел, как открылись глаза Мак-Коя. Он тут же оказался рядом, склонился над доктором.
– Ты говорил о какой-то кнопке, – напомнил он, – где это, Боунс?
Натира с воплем вскочила на ноги.
– Вы не должны! Вы не должны знать этого!
Мак-Кой смотрел вверх, в глаза Кирка:
– Комната Оракула, – прошептал он.
– Вам никогда не увидеть Книгу! – закричала Натира. – Это богохульство! – Она побежала к двери с криком: "Охрана"!
Кирк схватил ее и снова закрыл ей рот ладонью.
– Слушай меня, Натира!
Она вырвалась было, но Кирк снова схватил ее.
– Слушай меня! Если ты не поймешь, что я тебе скажу, можешь позвать охрану. И мы примем любое наказание, которое предписано. Но сейчас выслушай меня!
Она медленно подняла влажные ресницы.
– Что ты хочешь сказать?
– Я скажу тебе правду, Натира, правду о вашем мире Йонады, и ты поверишь в то, что это правда, как верит ребенок. Много лет назад, 10000 лет назад, умерло одно Солнце, и миры этого Солнца начали умирать вместе с ним. Они были теми самыми восемью, которые ты видела высеченными на камне в комнате Оракула.
– Йонада – один из этих миров, – сказала она.
– Нет. Им был мир твоих предков – твоих Создателей. – Он остановился, чтобы дать ей время воспринять. Потом мягко кивнул:
– Его больше нет, Натира.
– Ты безумец, – прошептала она. – Безумец.
– Слушай меня, Натира! Твои предки знали, что их мир погибает. Они хотели, чтобы их раса выжила. Поэтому они построили огромный корабль. На него они посадили лучших людей и послали их в космос.
– Ты хочешь, чтобы я поверила, что Йонада – корабль?
– Да, – сказал Кирк.
– Но у нас есть солнце! Оно не умерло. И по ночам я вижу звезды.
– Нет. Ты никогда не видела солнца. Ты никогда не видела звезд. Вы живете внутри полого шара. Ваши праотцы построили его, чтобы защитить вас – чтобы отправить вас в великое путешествие к новому безопасному миру Обетования.
Он видел по ее лицу, как в ней растут новые мысли, прежние догадки дополняют друг друга и сливаются в новую картину. Но это был болезненный процесс. И все же это произошло. Она медленно спросила:
– Это правда – зачем вы принесли ее на Йонаду?
– Мы должны были. Ваш корабль хорошо служил, но его механизмы устали. Их нужно отрегулировать. Если этого не сделать, Йонада разобьет и погубит другой большой мир, о котором не знает ничего.
Доверие вливалось в нее. Но она оттолкнула его, объятая страхом несказанного предательства.
– Нет! Ты солгал! Я верю Оракулу! Я должна верить!
Кирк сказал:
– Дай нам извлечь твой инструмент послушания. Дай нам сделать это ради истины.
Она исчезла в дверях. Кирк повернулся к Споку.
– Как ты думаешь, она поняла?
Но Спок был уже около открытой двери. Кирк увидел, как он вежливо кивнул проходившему мимо охраннику и спокойно закрыл дверь.
– Она не послала охранников за нами, капитан. Думаю, что она поняла многое.
Позади них Мак-Кой с трудом поднялся на ноги. И оттолкнул их.
– Натира! Я должен идти к ней, в комнату Оракула.
Она стояла на коленях у алтаря, с глазами, закрытыми в преданной сосредоточенности.
Громовой голос говорил:
– Ты слушала речи неверных.
– Я слушала.
– Ты чувствовала боль предупреждения.
– Я чувствовала боль предупреждения.
– Почему ты продолжала слушать?
– Они говорили, что говорят правду.
– Их правда – не твоя правда.
Она открыла глаза.
– Разве правда – не всегда правда?
– Для тебя есть только одна правда. Отбрось непослушание.
– Я должна знать истину о мире!
Кирк вломился в комнату Оракула на звук ее крика. Он поднял Натиру с возвышения, но Мак-Кой, дотянувшись, взял ее в свои руки, крепко прижав к себе. Ее тело одеревенело в спазме боли. Когда один приступ прошел, она подняла руку, чтобы погладить его по щеке.
– Твои друзья сказали мне… многое.
– Они говорили правду, – сказал Мак-Кой.
– Я верю тебе. Я верю…
Агония снова скрутила ее.
1 2 3 4 5 6 7 8