Севрин с вызывающим видом сидел на койке; два санитара были готовы его схватить. Маккой, по-видимому, заканчивал какую-то сложную диагностическую процедуру.
– Что тут у тебя, Кощей?
– Да есть загвоздочка. Этот твой приятель отказывался проходить медосмотр. А теперь выясняется, что у него были на то причины.
– Я отказываюсь принимать на веру то, что вы якобы обнаружили.
– А что вам еще остается?
– Все эти ваши находки суть плоды предубеждения, но не науки.
– Я не знаю, что собирался делать этот человек на некой первобытной планете, – продолжил Маккой. – Предположим, что таковая существует. Но я могу рассказать тебе, что было бы, если бы он там высадился. Не прошло бы и месяца, как этих "первобытных" осталось бы так мало, что им не под силу было бы даже хоронить умерших.
– Вздор, – сказал Севрин. – Вздор.
– Хотел бы я, чтобы так оно и было. Есть, Джим, такая скверная маленькая козявка, эволюционировавшая в последние несколько лет. Его произвела на свет наша асептическая, стерилизованная цивилизация. Synthococcus novae. Он смертелен. Мы можем провести иммунизацию к нему, но пока еще не побили его окончательно.
– Вы нашли у него этот микроорганизм? Он болен? – спросил Кирк. – А остальные?
– У остальных этот микроб не обнаружен. Да и он не болен. Он – носитель. Помнишь свою древнюю историю? Мэри, разносившую брюшной тиф? Он иммунен к своему микробу, как была она иммунна к своему. Но он носит в себе болезнь, распространяя ее среди окружающих.
– Команда – в опасности?
– Может, и нет. Все мы, до того как ступили на борт, прошли иммунизацию максимально широкого спектра. Полагаю, что и его друзья тоже свое получили. Но все же необходима полная программа ускоренной иммунизации. Мне придется обследовать каждого, находящегося на борту. Может быть кому-то он уже передал своего микроба. До тех пор, пока это не сделано, этого парня следует держать в полной изоляции.
– Это возмутительно, – сказал Севрин. – Со мной все в порядке. Вы меня не изолируете, вы меня в тюрьму сажаете. Изобретаете преступление, признаете меня виновным, приговариваете меня…
– Не хотите ли сами произвести анализы, доктор? – Ответа не было. – Вы знали, что вы – носитель, еще до того, как пустились в дорогу, не так ли?
– Нет!
– Тогда почему вы воевали против этого обследования?
– Это было посягательство на права личности…
– Ой, не говорите так красиво.
– Изолируйте его, – сказал Кирк.
– Будь готов к протестам его друзей. Они горластые…
– Готов, готов.
В коридоре все так же было полно народу; четверо спасенных с "Авроры" (недоставало одной из девушек) сидели или лежали, развалясь, на палубе; меж ними стояли Сулу, Чехов и еще несколько членов экипажа. Демонстранты опять скандировали, но на этот раз – каждый свое:
– Даешь Эдем!
– Свободу Тому Севрину!
– Джеймс Кирк – недоумок!
– Маккой – коновал!
Сулу разговаривал с одной из девиц в промежутках между лозунгами. Он выглядел смущенным, но зачарованным. Поэтому никто и не заметил, как вышел Кирк.
– Ты им не принадлежишь, – говорила Сулу девица. – Ты знаешь, чего мы хотим. Да ты и сам того же хочешь. Будь с нами!
– Откуда ты знаешь, чего я хочу, Мэвиг?
– Ты молод. У тебя молодые мысли, брат. Протянув правую руку, она дала ему яйцо.
– Мистер Сулу, – раздался резкий голос Кирка. Сулу вздрогнул, на мгновение застыл от смущения, а потом поспешно вернул Мэвиг яйцо.
– Объяснитесь, мистер Сулу.
– Тут нечего объяснять, сэр.
Кирк обернулся к остальным протестующим, которые, увидев его, зашумели еще громче.
– Доктора Севрина отпустят, как только мы убедимся, что это не опасно с медицинской точки зрения.
– Герберт, Герберт, Герберт, Герберт…
Не обращая на них внимания, Кирк большими шагами направился к лифту, переступая через лежащие тела; рядом шел Сулу. За ними последовал Чехов. Когда он проходил мимо Ирины, она соблазнительно откинулась на спину.
– Не оставайся с Гербертом. Будь с нами. Ты станешь счастливее. Иди к нам, Павел.
– Сомкнись с нами, Павел, – сказал Адам.
– Будь с нами.
– Сомкнись с нами, Павел. Сомкнись с нами, Павел. Адам коснулся струн своего инструмента и запел:

Кремень-человек заточает мой разум в тюрьму,
Судья стучит молотком, говоря:
Не брать на поруки.
И я оближу его руку, и завиляю хвостом…

К счастью, тут открылись двери лифта, и Кирк, Сулу и Чехов спаслись бегством.
На мостике все шло как обычно: Спок был за старшего, и вообще там сейчас был ну прямо тихий приют. Чехов и Сулу прошли к своим постам. Но прежде чем уселся Кирк, включился сигнал переговорного устройства.
– Инженерная служба – мостику, – прозвучал голос Скотта.
– Здесь Кирк.
– Капитан, я только что был вынужден выгнать отсюда одну из этих… как их бишь там… босоногих. Она вошла, наглая, как… и попыталась подстрекать моих людей к недовольству.
– Ладно, Скотти, – он выключил интерком и повернулся к Споку; его раздражение наконец-то начало прорываться наружу. – Мистер Спок, я, видимо, не способен общаться с этими людьми. Как вы думаете, вы сможете убедить их вести себя в рамках дозволенного?
– Приложу все усилия, сэр.
– Если бы все это не делалось ради сына посла, они давно уже были бы в карцере.
– Разумеется, сэр.
Спок вышел.
Он обнаружил Севрина в изоляторе. Тот сидел, скрестив ноги в позе, похожей на йоговскую, всем своим видом выражая холодную враждебность. Снаружи, в коридоре, стоял одинокий охранник. Спок находился по другую сторону изолирующего экрана.
– Доктор, можете ли вы удержать ваших людей от вмешательства в корабельные дела?
– Я не могу повлиять на то, что они делают.
– Они уважают вас. Они прислушаются к вашим словам. Для их же блага, доктор, вы должны их остановить.
Севрин поднял недобрые глаза на Спока: в них ясно читался ответ.
– Доктор Севрин, я могу помочь вам и вашим последователям. Я могу использовать возможности "Дерзости", чтобы установить, существует ли Эдем, и определить его точное местоположение. Я могу поставить вопрос о вас перед Федерацией, которая могла бы дать вам разрешение колонизовать эту планету. Ответа не было.
– Ни вам, ни вашим последователям не может быть сейчас предъявлено обвинение серьезнее кражи, ну и еще нескольких незначительных правонарушений. Эти обвинения могут быть сняты. Но подстрекательство к мятежу может нарушить равновесие. И Федерация никогда не позволит преступникам колонизовать планету. Если ваши последователи будут упорствовать, такое обвинение им будет предъявлено, и Эдем будет им навеки заказан.
– А мне он уже заказан, – тихо сказал Севрин. – Голос его был негромок, но в глазах мерцал фанатический блеск.
Спок поколебался немного.
– То есть вы знали, что вы – носитель?
– Конечно, знал.
1 2 3 4 5 6 7