Только теперь, в эту минуту, я полностью понял, до какой степени велики вы. Впредь я не позволю никому — ни на Земле, ни во всей Вселенной — смеяться над вами!..
— Разве смех — довод в научном споре? — резко спросил я. Наверное, у меня это получилось как-то особенно веско, потому что инопланетяне замолчали и посмотрели на меня с любопытством, словно ожидая разъяснений.
И тогда я рассказал им о религиозных фанатиках и мракобесах, о преследованиях ученых и мыслителей. Я рассказал о людях, которые, будучи сыновьями своего века, возможно, почитали Черный камень из Мекки как святыню, но в то же время всю свою жизнь работали, чтобы положить конец невежеству. Я рассказал о Хорезми, Хабаше-вычислителе, Улугбеке, Беруни, Ибн Сине, Хайяме, об арабских ученых-вольнодумцах и других славных сыновьях Востока…
Инопланетяне теперь слушали меня с уважением.
— Но ведь ты говоришь, что это было давно? — спросил наконец Кео. Почему же вы сейчас не исследуете метеорит?
— Наша планета разделена на государства, — пояснил я. — Одни запускают космические корабли. Есть и другие страны, где пока еще слишком сильны религиозные обычаи. Но и там все больше людей, которые считают, что религия и наука могут сосуществовать.
Оба пришельца надолго задумались.
— Отвезите меня домой, — попросил я.
— Сейчас, — кивнул Рузей.
А Кео протянул мне какой-то листок.
— Возьми на всякий случай.
— Что это?
— Схема вскрытия оболочки черного метеорита. Может, когда-нибудь пригодится…
Они поместили меня в какой-то прозрачный аппарат,
— Ты тоже поцелуешь, если доберешься до него? — с лукавым добродушием спросил Кео.
— Обязательно. Но как долгожданного гостя, которого мы не заметили вовремя…
Послышалось легкое гудение, и вдруг все исчезло. Не было ни корабля, ни инопланетян… Я стоял посреди своей комнаты. Только листок в руках не исчез.
И я стал быстро одеваться! Куда спешил, спрашиваете вы? Неужели не догадались?.. Если у вас есть время, поедемте со мной, вместе поцелуем аппарат друзей аль-тахирцев!

1 2 3