После вашего короткого заявления, многие телекомпании объявили вас сумасшедшим и больше не упоминали об этом в эфире, другие наоборот, ждали вашего нового появления. Но независимо от комментариев, одно несомненно, ваше заявление потрясло всех, а некоторых, даже заставило о чем-то задуматься.
–Если хоть кто-то задумался, значит мой поступок имел смысл.
–Но вы можете как-то доказать свою причастность к ордену?
–Нет.
–То есть мы должны верить вам на слово?
–Моя причастность к ордену доказана бумагами быть не может.
–Но вы можете предоставить хоть какое-то доказательство?
–Нет.
Адам мило улыбнулся.
–Люди сейчас не верят даже документам, а вы не хотите и их предоставить.
–Не хочу.
–Артуа, но у нас выходит странная ситуация, многие зрители сидя перед экранами сейчас скажут: значит тот телеканал был прав, вы сумасшедший.
–Пусть говорят.
–Но ведь это не так!
–Что ты хочешь услышать? - подался вперед на своем кресле Ролиньер,- Документы? Фотографии? Может еще досье на каждого гроссмейстера? Что твоим зрителям надо? Они хотят очередного шоу перед сном, только перед ними не тот, кто это шоу организует.
–Они не ожидают сегодня шоу, - сконфуженно проговорил Адам, он понял, что его неправильная манера беседы, завела в тупик все интервью.
–Те, кто еще не разучился думать,- неожиданно сказал Ролиньер,- итак будут смотреть это интервью, им документы предъявлять не надо, их можно состряпать в любой студии.
–Наш канал смотрят люди разного класса,- тихо сказал Адам, - а сегодня по нашим экспертным оценкам у нас ожидается аудитория в двести миллионов человек.
–Если ты и дальше так будешь вести интервью,- заметил Ролиньер,- толпа быстро рассосется.
Адам покраснел даже через грим.
–Что у тебя на экране? - спросил Ролиньер, показывая на открытый ноутбук Адама.
–Э-э, здесь вопросы интервью.
–Дай мне посмотреть.
Адам повернул компьютер к Ролиньеру, тот полистал немного вопросы и резко закрыл экран.
–Ты писал их?
–Да.
–Почему врешь? - зло спросил Ролиньер.
–Я не…
–Это твой редактор такой лопух?
–Э-э, он не лопух.
–Полный, причем! Он специально хочет завалить это интервью?
Адам побледнел, он машинально взглянул на закрытый ноутбук, у него все перемешалось.
"Я все провалил!- подумал он, и его охватила паника,- Я провалил одно из лучших интервью в моей жизни!"
–Реклама! - услышали они голос оператора, в этот момент на съемочную площадку ворвался мужчина лет шестидесяти.
–Что тут происходит?! - закричал он, обращаясь как к Адаму, так и к Ролиньеру,- Кто так берет интервью?!
Адам сжался в кресло, в эту минуту он хотел оказаться где угодно, но только не здесь.
–А ты?! - обратился мужчина к Ролиньеру, делая шаг ему навстречу. В этот момент сзади Артуа вырос Люсьен, мужчина вовремя остановился, но свою тираду продолжил,- Что ты здесь устроил за безобразие?! Обозвал меня лопухом, а я президент этой компании, ее учредитель! Наших зрителей толпой!
–А я не прав? - спокойно спросил Ролиньер.
–Нет, - президент компании повернулся к Адаму,- открывай вопросы и задавай их ему, и если еще раз подобное повториться, после следующего блока рекламы здесь будет сидеть другой человек. Ты все понял?
–Да,- ответил Адам.
–Подготовьте его,- приказал президент компании,- весь грим размазал.
–Ты все сказал? - вдруг вмешался Ролиньер.
–Я!
–Ты!
–Все.
–Тогда пошел отсюда вон, и чтобы я тебя сегодня здесь больше не видел. Если еще хоть рот откроешь, я вообще уйду, интервью у меня возьмет другая телекомпания. А тебе придется подыскивать новую работу.
Президент телекомпании весь надулся, его голова казалось сейчас лопнет. Он набрал в легкие воздух, но выпустил только некий стон и пулей выскочил из зала.
Вновь загримированный Адам открыл ноутбук, когда Ролиньер положил на экран руку и вновь закрыл его.
–Начало интервью у тебя не пошло по одной причине, ты делал не то, что хотел, а то, что тебе навязали другие.
–Эфир! - услышали они голос оператора.
–Артуа,- начал Адам, быстро соображая,- думаю, всех интересует вопрос, почему вы решили предать орден?
–Хочу у тебя спросить о твоей жене, она старше тебя, или младше?
–Моя жена одного со мной года, но Артуа, мы говорим о вас, моя биография не интересует нашу аудиторию.
–Понимаю, обычно когда сюда приходит так называемая звезда, или известный политик, они до такой степени гордятся своей особой, что готовы о ней говорить часами и вне эфирного времени. Но я к этим звездам не отношусь, меня не интересует что надо вашей публике, у нас идет общение.
–Но оно ограничено эфирным временем.
–Все наши встречи Адам не проходят напрасно, но встречи с некоторыми людьми могут полностью изменить всю твою дальнейшую жизнь, в этом я полностью согласен с твоим отцом. Ты спрашиваешь меня, почему я предал орден, но разве можно понять этот вопрос, если не знать ничего о самом ордене. Кроме того, что измениться от моих слов? Ты правильно сказал, мы ограничены эфирным временем, но только тебе решать чем оно в течение двух-трех ближайших часов будет заполнено. В первой части я хотел показать тебе, чем для талантливого человека заканчивается слепое подчинение глупому, но богатому авторитету.
–Спасибо,- тихо произнес Адам, услышав в свою сторону лесть и добавил,- честно сказать, ваша манера разговора немного необычна, мой первый вопрос должен был звучать так: почему вы вступили в орден?
–Отличный вопрос, если хочешь понять причину, найди, где было ее начало. Как и все юноши в отрочестве, я был полон поиска себя, своего места в этом мире, искал какую-то цель в жизни. Я был не похож на своих сверстников, моя семья была довольно обеспеченной, отец часто разъезжал по миру, беря меня с собой, друзей, в общепринятом понимании у меня тогда не было. Деньги всегда создают барьер в общении, если ты знакомишься с теми, у кого их не много. Мои школьные знакомые предпочитали гонять в футбол, когда я проводил целые ночи за книгами. Я не читал, я поглощал знания, которые впитывал в себя мой мозг.
В один из дней у меня наступил кризис. Он у всех наступает, когда задаешь себе вопрос: а ради чего все это? Религия бы помогла, если не замечать того, что происходит внутри ее стен, да не углубляться в те книги, которые принимаются паствой только на веру.
Конечно поиски продолжались, только теперь они назывались сексом и наркотиками. В итоге, меньше чем за год я превратился в циника, мне казалось, что я познал жизнь во всей ее глубине. За той чертой, где я стоял, дальше была только смерть. В этой жизни меня уже ничего не привлекало, удивить ничего не могло, удовольствий я уже не испытывал. Часто начал задавать вопрос, а для чего тогда жить?
Вот тогда я и пришел в орден. Меня туда привел мой отец, долго он меня не уговаривал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60