ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Он представил, что чувствовали они, когда падали в неизвестность, и ему опять стало жарко.
Он лег животом на песок и свесился по грудь в яму. Да, карьер был глубок. И далеко на дне он увидел неясное туманное пятно: свет прожектора свалившегося вездехода, пробивавшийся сквозь плотные клубы какого-то фиолетового тумана. Нагрудный прожектор скользнул по скату, вырывая из темноты лесок, сыпавшийся то тут, то там мелкими струйками, редкие колючки, зловеще торчащие из ската, камни, выступающие кое-где из песка. Противоположная стена карьера метрах в восьмидесяти почти не различалась в темноте — луч нагрудного прожектора рассеивался в плотном воздухе.
Все же сквозь испарения Привалов смутно различил то, что сразу прибавило тревоги и уменьшило надежду на благополучный исход: внизу были камни. Но пятно света на дне обнадеживало. Он решился и крикнул. Лотом еще раз. Яма громко ответила, повторяя на разные голоса его крик. Но ответного крика человека не было. Он крикнул еще раз, менее уверенно, и, опять не дождавшись ответа, вернулся в вездеход, чтобы захватить аптечку, кислород и кое-какие инструменты.
Он повернулся спиной к яме, лег на край ската и начал спуск.
И в эту минуту он услышал плач.
…Как странно, думал впоследствии Привалов, все-таки человек никогда не может сказать, что изучил себя в совершенстве.
Он всегда считал, что раз любое, даже самое непонятное на первый взгляд, явление можно объяснить с позиций науки, то дико и бессмысленно страшиться этого непонятного только потому, что оно непонятно, не зная, чем в действительности может оно угрожать человеку. Он думал, что достаточно воли и логического мышления, чтобы подавить в себе страх, который он считал одним из проявлений атавиэма. Он даже думал, что ему удалось это сделать, и заслуженно слыл бесстрашным человеком. Но в первую секунду, когда он услышал этот плач…
* * *
Он замер, прислушиваясь, в нелепом положении: одна нога, вытянутая так, что заныли суставы, с трудом нащупывала более или менее твердое место, на которое можно было бы опереться; другая, согнутая в колене, — у подбородка. И руки — одна, цепляющаяся за кромку обрыва, другая, придерживающая аптечку. На секунду его охватил такой дикий страх, что он, безусловно, храбрый человек, готов был разжать руки и, зажмурившись, лететь вниз, в пропасть, в тартарары, лишь бы не слышать этих звуков. Но сейчас же он взял себя в руки. Он не мог оглянуться назад и вниз и только повернул в сторону голову, чтобы лучше слышать. Плач доносился несомненно снизу, очень слабо, приглушенный и прерывающийся. Плакал ребенок, всхлипывая и заунывно выводя что-то такое жалобное, знакомое, что Привалов на секунду забыл, где находится, и ему показалось, что там, в фиолетовой клубящейся яме, плачет его Колька. Но он тотчас же очнулся и начал выбираться из ямы. С трудом подтянув грузное тело, он налег грудью и локтями на край, еще немного — и он встал на четвереньки на краю ямы. Плач прекратился. Внизу по-прежнему шевелились испарения и угадывались тени камней. Он вскочил.
— Э-эй! — крикнул он в яму и прислушался. Ему опять послышался плач, на этот раз громче. Он что-то пробормотал про себя и почти бегом направился к своему вездеходу.
У люка он остановился.
— Какая ерунда! — сказал громко.
Затем решительно влез внутрь и, плюхнувшись на сиденье, включил экран. Секунду ждал. Потом на экране появилась голова в таком же, как у него, цилиндрическом прозрачном шлеме; слуховые раструбы придавали голове в шлеме неуловимо комический и карикатурный вид.
— Ну, как у вас, Привалов? — кричал Анри. — Нашли их? У нас пока ничего. Куда вы пропали? Я поднял все станции. Только Западная молчит. Пришлось нарочного послать. Еще не вернулся. Были на месте их аварии? Мы сейчас там. Я…
— Я нашел их, — перебил Привалов.
— Нашли?! — лицо Анри мгновенно изменилось.
Сначала оно выражало бурную радость, потом на нем появилось нерешительное и тревожное выражение:
— Где? Что с ними было? Они живы, конечно?
— …Я нашел их, — не слушая, продолжал Привалов. — Их зачем-то понесло в пески. К югу от Тракта. Они свалились в карьер.
— Свалились?! Как их угораздило? Но они живы? Мы немедленно едем к вам. Ну, что же вы? Живы? Вы спускались?
Привалов молчал.
Француз, казалось, смутился. Он отвел глаза от лица Привалова и быстро забормотал, проглатывая слова:
— Да… Я понимаю. Карьер. Вероятно, спуститься очень трудно… невозможно, да? Ждите нас… Не спускайтесь одни. Мы будем на месте через час. Все будем. Я передам всем вездеходам.
Слышно было, как в кабине у Анри загудел сигнал, его вызывали. Люди беспокоятся, ждут. Что он там бормочет? За час они не успеют. Полтора-два.
— Спуститься можно, — сказал Привалов.
Легран замолчал и уставился на него. Гудки продолжались.
— Анри, — медленно сказал Привалов, — что-то неладно. Я слышал плач.
Француз, казалось, не понял.
— Что? Вы слышали…
— Плач, — повторил Привалов. — В яме. Плачет ребенок. Что-то неладно.
Брови Анри взлетели вверх и остановились изумленно-испуганно изогнутыми. Он понял.
— Звуковая галлюцинация… — начал было он.
Привалов качнул головой. Анри не договорил. Да. Он забыл. Привалов опытнейший «отшельник». Его миражи не проведут.
— Слушайте, — торопливо заговорил он. — Мы едем к вам. Не спускайтесь без нас. Ни в коем случае! Какая чепуха! Это… непонятно. Ждите. Вы поняли? Вы вооружены? Впрочем, что я… конечно. Вы слышите, Петр Евгеньевич?
Привалов удивился. Анри назвал его по имени и отчеству. Он помолчал, что-то обдумывая.
— Анри, — опять заговорил он. — Это ребенок. Плачет ребенок. Очень жалобно. Ему очень плохо, Анри. С вами есть врач?
— Вы с ума сошли! Откуда он может там быть? Не спускайтесь. Ну, я прошу. Мы уже едем. Вот кто-то тут все время вызывает меня. Сейчас я им передам. Петр Евгеньевич, вы слышите? Не спускаться бы вам без нас, а?
Привалов молчал.
— Ну, хоть оружие возьмите, — с отчаянием взмолился Легран. — А все-таки, может, не спускаться? Мы едем. Ждите.
* * *
— Ерунда! — наконец, повторил он и поднялся. Аптечка мешает в руках. Где-то должен быть ремень… Где же он? Это что? Мешок для образцов. Геологический. Отлично. Подойдет для аптечки. Теперь кислород. Тяжеловато. Ладно, ничего. Что еще? Фонарь. Можно обойтись нагрудным прожектором. На вездеходе должны быть прожекторы. Даже если они разбились… Хотя нет, он же видел свет. Так. Теперь, кажется, все.
…Загудел вызов на связь. Опять Анри. Проверяет, не спустился ли. Будет опять отговаривать. Напрасно. Он в последний раз оглядел вездеход. На сиденье рядом с пустым баллоном лежал пистолет. Некоторое время он смотрел на него. Лотом пожал плечами и сунул пистолет за пояс.
Гудок захлебывался.
Теперь все. Он толкнул люк.
1 2 3 4 5 6