-- А может ли кто-нибудь из вас промазать?
И надо же! -- никто промазать не может. Хотя стараются.
Вдруг один смазал.
-- Стоп! -- обрадовался генерал. -- Посмотрим, действительно ли он смазал.
Идем. Все видят: вокруг мишеней -- гравий. Под деревом -- снайпер. Кровь -- на
заднице.
В отпуск мы, конечно, не поехали, но "отлично" получили. За солдатскую
смекалку.
* * *
Наш полк охранял ракетные точки. Перед заступлением на
дежурство начальник караула нас инструктировал:
-- Задача охраны. Первое -- не допустить проникновения на охраняемый объект
потусторонних лиц. Второе -- если таковые лица проникли на охраняемый объект,
не допустить ими запуска ракеты. Третье -- если запуск ракеты ими произведен,
расстрелять ракету из автомата.
Что делать, если ракета из автомата не расстреляется, начальник караула не
объяснял. Но ясно было всем: застрелиться.
* * *
Я все не мог понять, от кого охраняют ракету. Потом я понял:
ракету охраняют не столько от врагов, сколько от своих. Чтобы ее не растащили
на хозяйственные нужды, сувениры, украшения и просто так: "А чего она без дела
стоит?" Потом я понял, ЧТО охраняет вообще армия: она охраняет себя.
* * *
Солдат, несущий охрану, должен владеть не только оружием, но и
приемами рукопашного боя.
Занятий по рукопашному бою у нас было не очень много. Точней -- одно. Вел его
капитан, владевший приемами как рукопашного боя, так и ногопашного.
Он построил нас в шеренгу и сказал:
-- Кто хочет вступить со мной в единоборство?
И тут же, не дав нам опомниться, вызвал из строя самого маленького и хилого
солдата. Мы его так и звали -- Хилуй.
Хилуй вышел из строя, снял автомат и положил его на землю.
-- Бросок через бедро! -- объявил капитан и бросил через бедро Хилуго.
Хилуй поднялся, а капитан обратился к остальным:
-- Кто может повторить?
-- Я! -- сказал солдат по фамилии Доценко. -- Только сильно не бросайте.
-- Да не я должен бросать, а ты, -- объяснил ему капитан.
Доценко взял Хилуго за шкирку и бросил. Правда, не через бедро, а через что-то
другое.
-- Не так, -- сказал капитан и бросил Хилуго еще раз. -- А теперь, -- капитан
кивнул на Хилуго, -- представьте, что у него -- нож .
Хилуй весь напрягся.
-- Не так держишь нож, -- сказал капитан.
Хилуй сжал пустую руку в кулак.
Капитан крикнул "Йя!" и ударил Хилуго ногой по запястью.
-- Нож выбит, -- сказал капитан.
И тут Хилуй, шатаясь, поднимает за дуло свой автомат и говорит капитану:
-- А теперь представьте, что у меня в руках иичего нет.
И врезал капитану прикладом.
Капитан крикнул "Йя!" и упал.
Больше рукопашным боем с нами никто не занимался.
* * *
Мы иногда сами занимались. Один парень у нас чего-то не поделил
с другим из соседнего полка. Пошел туда разбираться.
Через час приползает обратно. Морда -- как у колобка к концу дороги.
-- Что, -- говорим, -- с тобой, Валера?
Он сплюнул кровью и говорит:
-- Будут знать!
* * *
А генерал приезжал к нам еще раз со своей внезап-ной проверкой,
о которой мы знали за месяц.
Подкатывает он, значит, к воротам нашей дивизии. А там для него солдат тополя
из брандспойта моет.
Увидел генерала -- выпустил из рук брандспойт, чтобы честь отдать. А брандспойт
как вырвался на свободу, так и окатил генерала.
Генерал ничего не ответил. Сел, обмоченный, обратно в машину и назад уехал.
И больше у нас никогда не появлялся.
А наш командир хотел этого поливальщика даже наградить, потому что благодаря
ему вся дивизия вышла сухой из воды.
Кстати -- о воде. Самые мягкие отношения между командирами и
воинами -- на флоте. Матрос меньше отличается от морского офицера, чем солдат
от офицера сухопутного. Потому что после рабочего дня сухопутный офицер идет
домой к жене, а морской -- остается на работе с матросом.
Ничто так не сближает людей, как подводная лодка.
В одном ленинградском военно-морском училище преподавал капитан первого ранга
-- настолько мягкий, что если бы он преподавал в другом месте, его бы давно
съели. У него для курсантов было только две оценки: "пять" и "пять с плюсом".
И вот какой-то курсант поспорил с товарищами, что получит на экзамене у этого
старикана "двойку".
Приходит на экзамен и говорит этому старикану первого ранга:
-- Ничего не знаю. Ставьте два.
Тот говорит:
-- Как -- не знаете? Вы ж еще билет не брали!
Курсант берет билет и читает:
-- "Пожар на корабле. Ваши действия".
-- Ну? -- говорит старикан.
Курсант нарочно молчит.
-- Ну, что вы будете делать, если на корабле вспыхнет пожар?
-- Ничего не буду! -- говорит курсант.
-- Правильно! -- обрадовался старикан. -- Главное не подымать панику.
* * *
В полку, где я служил, был кросс на 10 км. Приехала инспекция
во главе с генералом на наши военные мучения смотреть. Генерал добрый. Шутит.
Офицеры смеются. Как по команде.
Сержант Доценко нам говорит:
-- Бежать надо не ногами. А головой.
Короче, срезали мы несколько километров. Никто ничего не заметил. Офицеры
довольны: недобежавших нет.
Только майор, который всей этой беготней руководил, что-то нам орет и кулаком
рыжим грозит. В кулаке -- секундомер.
Подходит к майору с секундомером генерал:
-- В чем дело?
Секунд-майор рапортует:
-- Половина участников забега установила новый рекорд мира!
Знаете, что ответил генерал? Он спросил:
-- А почему -- только половина?
* * *
Был у нас в полку пес. Пес полка. Звали его, конечно, Дембель.
Как-то наделал он перед дверьми в штаб. Подполковник Регентов сказал:
-- Сделал под козырек!
Я его часто вспоминаю, моего командира полка. Речь его была краткой и образной:
"Дело сделано, дура замуж выдана", -- или: "Без кота мыши в подполье
геройствуют, а нам такую давай, чтобы и при коте не потела!"
Поначалу никто не понимал, о чем речь. Но сразу понимал, что командир сердится.
Каждую его фразу можно было выбивать на граните. Причем каждая вторая была
эпитафией: "Все ушло в свисток", "Нашел свой последний балкон", "Куда бы вороне
ни лететь, всюду дерьмо клевать!", "Все пропьем, но флот не опозорим!", "Да
куда ж он денется в подводной лодке?!", "Нам, татарам, все равно, что самогон,
что пулемет, лишь бы с ног валило!".
* * *
Майор у нас командовал:
-- По-пластунски -- шагом марш!
* * *
Как мой дядька воевал. В начале войны его и других новобранцев
отправили на фронт в город Витебск. Причем -- без оружия. Оружие обещали выдать
по прибытии на фронт. Пока ехали, Витебск взяли немцы, и эшелон влетел прямо в
плен.
Отсидев в немецком плену всю войну, дядька мой был освобожден советской армией,
по приказу товарища Сталина погружен вместе с остальными военнопленными на
другой эшелон и отправлен в лагеря за Урал, где просидел еще столько же лет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16