Молчание затянулось. С минуту мы смотрели Друг на друга. Хозяин
был крепким мужиком лет пятидесяти, весь из мускулов, сбитый, с несколько
великоватой головой.
- Ну и что? - задал я ему, как мне казалось, оригинальный до чертиков
вопрос.
- А ничего, дорогуша, - ответил хозяин, стряхивая приставшие к локтям
крошки хлеба, - это я должен спросить...
- И что же ты должен спросить? - перебил я его, явно "выпендриваясь".
- Ремика сколько раз прогуливаешь?
- Какого Ремика? - спросил я и осекся, вспомнив, что мой, теперь уже
мой, щенок остался и без прогулки, и без ужина.
- А телик жаль, - как бы сам с собою заговорил хозяин, - только из
магазина и цветной... Но ты его сдай обратно, скажи, что взорвался. И
еще... кооператив выплачен до конца, тебе только за свет и воду.
Это "за свет и воду" меня доконало. Я откинулся на спинку стула,
чувствуя как из миллиона пор у меня выступают капельки пота.
- Понял? - спросил меня хозяин.
Я кивнул потому, что действительно понял: сидящий передо мною человек
- бывший Хозяин моего тела.
- Ну и хорошо, что понял, - сказал Хозяин и закурил, - теперь самый
раз поговорить, пока те курят.
Я уже пришел в себя и, кажется, отрезвел.
- В тот самый вечер, - начал свой рассказ Хозяин, - ко мне пришел муж
Куклы, чтобы дать кое-какие указания... но это тебе не интересно - узнаешь
позже... Мы сели за столик (тот самый, что в зале) и только приступили ко
второй бутылке, как началось то светопреставление. Я решил закрыть
форточку, подошел к окну, и в этот момент огненный шар со двора выстрелил
мне прямо в лицо... Очнулся я не на полу, не возле окна, а на диване у
столика, и увидел, что муж Куклы лежит, уткнувшись лицом в палас... Ну ты
знаешь, на каком месте ты лежал... Перевернул его на спину и увидел
себя... Вот такая история, в которую ты попал.
Хозяин моего тела раздавил окурок в тарелке и продолжил:
- Я терпеть не могу покойников (откуда мне было знать, что ты жив),
поэтому выключил свет и вышел из квартиры. До рассвета я просидел в
скверике на скамейке - достаточно времени, чтобы все обмозговать - а утром
с первым троллейбусом доехал до переправы и с тех пор живу здесь.
Хозяин на несколько секунд задумался, а затем усмехнулся и погрозил
мне пальцем:
- Имей в виду: она моя баба (я понял, что о Кукле), мы с нею давно...
то есть не я, а ты... тьфу! Точнее - я в твоем обличье... Опять
запутался!.. Ну в общем, короче (напряг он на скулах желваки) - она
принимает тебя за меня, по ты на это не очень раскатывай губы. Понял?
Я промолчал. Вошла Кукла.
- Подожди во дворе! - махнул рукою хозяин.
- Да те там маются, - кивнула она на дверь.
- Вынеси им водки в парник и что-нибудь пожрать.
Кукла достала из холодильника бутылку "Столичной", отложила со
сковороды в тарелку остывшее мясо, сверху положила хлеб, лук и вышла.
- Вот такие дела, дорогуша, - сказал в заключение Хозяин и налил в
две стопки. - Выпьем за знакомство.
Преодолевая тошноту, я выпил. И вдруг (как вспышка от трамвайной дуги
в сырую погоду) мысль: да это же хорошо! Это выход!
- Да это же хорошо! - воскликнул я. - Это выход!
- Что хорошо? - спросил хозяин, хрустя луковицей.
- Да то, что нам вдвоем легче будет доказать, кто мы есть на самом
деле!
Хозяин моего тела перестал жевать и уставился на меня застывшим
лицом.
- А зачем?
Вероятно со стороны у меня был очень глупый вид, может быть даже
открыт рот.
- А зачем, я спрашиваю? - повторил он, вытирая руки о полотенце. - Ты
чем недоволен? Может быть моим телом? Так тебе радоваться нужно, что такое
досталось почти даром: зубы все на месте, где почки, где печень - не знаю,
не болели потому что, да и внешность - не та, что прежняя у тебя,
звездочета. В этом отношении я даже немного прогадал, хотя и не жалею об
этом. А ты, однако, не побежал сразу домой, к жене и дочери, - (я хотел
было возразить), - не возникай, небось понравилась холостяцкая жизнь. - И
сразу, без всякого перехода: - Сколько ты получаешь?
- Двести тридцать.
- Не плохо, в принципе... Слышал такой анекдот про принцип? Ну
ладно... Так вот, сейчас ты будешь получать там, где я работаю, вернее -
работал, в два раза меньше, но зато у тебя будет масса свободного времени,
как у художника, или писателя (Хозяин хохотнул), зато здесь (он сделал
жест рукою, давая понять, что здесь - это значит в этой комнате) ты будешь
получать в два раза больше, чем у себя в своей конторе. Считай, что это
твоя индивидуальная трудовая деятельность.
- И что я должен буду делать? - и спросил я просто так для интереса.
- А что скажу, - ответил Хозяин, снова закуривая. - И еще, чтобы
полная ясность: пешки назад не пятятся, а идут в дамки - этой мой принцип
- идут любой ценой, не сожалея о жертвах, подставляя под удар свои пешки,
чтобы в конце концов на доске воцарился культ одной дамки. У тебя сейчас
тоже только этот вариант игры.
Он разлил остатки водки, и я машинально выпил следом за ним.
- Хорошо, - сказал я, вытирая губы, - ты иди в дамки, а я к себе,
жене и дочери.
Хозяин моего тела, сдерживая злость, хмыкнул.
- Не...ет, дорогуша! Так не получится.
- Это почему же?
- Да потому, что ты столько натворил, что никакой срок наказания
подобрать для тебя не представляет возможности.
Я взорвался:
- Это ты! Ты натворил! А не я!
- Пойди докажи, - снова хмыкнул Хозяин.
- И пойду! Завтра же в милицию! Там поймут!
- Да хоть сейчас иди, - Хозяин моего тела потянулся и зевнул, - сразу
же попадешь в психиатричку, где тебе отремонтируют мозги.
Остальное я помню смутно. Помню, что мне стало худо, и я едва успел
выскочить во двор, помню, как звякал цепью волкодав, как светилась изнутри
обтянутая пленкой теплица, в которой расплывчатыми силуэтами маячили
фигуры Дин Рида и Мухомора, как хлопал меня по плечу Хозяин, подталкивая к
крыльцу. Затем провал в памяти...
Очнулся на диване, рядом Мухомор и Дин Рид. Синеватый полумрак -
смотрим телевизор. Хозяин закрывает окно: с Волги подул ветер, унося в
пойму мириады комаров и остужая жилье.
И в тот же час будто смена слайда - яркий свет вспыхнувшей люстры и
двое в милицейской форме у двери.
- Здравствуй, - сказал один из них, обращаясь к Хозяину, - как
видишь, выжил... плохо бил.
Я видел, как у Хозяина моего тела отвисли челюсть и бледнели скулы,
затем рывок... звон разбитой люстры, темнота, но сразу же комната дважды
коротко вспыхнула от гулких выстрелов.
Я вскочил. И в этот момент мне будто бы воткнули в спину раскаленный
прут арматуры...
Трое суток я пролежал в реанимации, одиннадцать в палате для
тяжелобольных, почти месяц среди выздоравливающих.
1 2 3 4 5 6 7 8 9
был крепким мужиком лет пятидесяти, весь из мускулов, сбитый, с несколько
великоватой головой.
- Ну и что? - задал я ему, как мне казалось, оригинальный до чертиков
вопрос.
- А ничего, дорогуша, - ответил хозяин, стряхивая приставшие к локтям
крошки хлеба, - это я должен спросить...
- И что же ты должен спросить? - перебил я его, явно "выпендриваясь".
- Ремика сколько раз прогуливаешь?
- Какого Ремика? - спросил я и осекся, вспомнив, что мой, теперь уже
мой, щенок остался и без прогулки, и без ужина.
- А телик жаль, - как бы сам с собою заговорил хозяин, - только из
магазина и цветной... Но ты его сдай обратно, скажи, что взорвался. И
еще... кооператив выплачен до конца, тебе только за свет и воду.
Это "за свет и воду" меня доконало. Я откинулся на спинку стула,
чувствуя как из миллиона пор у меня выступают капельки пота.
- Понял? - спросил меня хозяин.
Я кивнул потому, что действительно понял: сидящий передо мною человек
- бывший Хозяин моего тела.
- Ну и хорошо, что понял, - сказал Хозяин и закурил, - теперь самый
раз поговорить, пока те курят.
Я уже пришел в себя и, кажется, отрезвел.
- В тот самый вечер, - начал свой рассказ Хозяин, - ко мне пришел муж
Куклы, чтобы дать кое-какие указания... но это тебе не интересно - узнаешь
позже... Мы сели за столик (тот самый, что в зале) и только приступили ко
второй бутылке, как началось то светопреставление. Я решил закрыть
форточку, подошел к окну, и в этот момент огненный шар со двора выстрелил
мне прямо в лицо... Очнулся я не на полу, не возле окна, а на диване у
столика, и увидел, что муж Куклы лежит, уткнувшись лицом в палас... Ну ты
знаешь, на каком месте ты лежал... Перевернул его на спину и увидел
себя... Вот такая история, в которую ты попал.
Хозяин моего тела раздавил окурок в тарелке и продолжил:
- Я терпеть не могу покойников (откуда мне было знать, что ты жив),
поэтому выключил свет и вышел из квартиры. До рассвета я просидел в
скверике на скамейке - достаточно времени, чтобы все обмозговать - а утром
с первым троллейбусом доехал до переправы и с тех пор живу здесь.
Хозяин на несколько секунд задумался, а затем усмехнулся и погрозил
мне пальцем:
- Имей в виду: она моя баба (я понял, что о Кукле), мы с нею давно...
то есть не я, а ты... тьфу! Точнее - я в твоем обличье... Опять
запутался!.. Ну в общем, короче (напряг он на скулах желваки) - она
принимает тебя за меня, по ты на это не очень раскатывай губы. Понял?
Я промолчал. Вошла Кукла.
- Подожди во дворе! - махнул рукою хозяин.
- Да те там маются, - кивнула она на дверь.
- Вынеси им водки в парник и что-нибудь пожрать.
Кукла достала из холодильника бутылку "Столичной", отложила со
сковороды в тарелку остывшее мясо, сверху положила хлеб, лук и вышла.
- Вот такие дела, дорогуша, - сказал в заключение Хозяин и налил в
две стопки. - Выпьем за знакомство.
Преодолевая тошноту, я выпил. И вдруг (как вспышка от трамвайной дуги
в сырую погоду) мысль: да это же хорошо! Это выход!
- Да это же хорошо! - воскликнул я. - Это выход!
- Что хорошо? - спросил хозяин, хрустя луковицей.
- Да то, что нам вдвоем легче будет доказать, кто мы есть на самом
деле!
Хозяин моего тела перестал жевать и уставился на меня застывшим
лицом.
- А зачем?
Вероятно со стороны у меня был очень глупый вид, может быть даже
открыт рот.
- А зачем, я спрашиваю? - повторил он, вытирая руки о полотенце. - Ты
чем недоволен? Может быть моим телом? Так тебе радоваться нужно, что такое
досталось почти даром: зубы все на месте, где почки, где печень - не знаю,
не болели потому что, да и внешность - не та, что прежняя у тебя,
звездочета. В этом отношении я даже немного прогадал, хотя и не жалею об
этом. А ты, однако, не побежал сразу домой, к жене и дочери, - (я хотел
было возразить), - не возникай, небось понравилась холостяцкая жизнь. - И
сразу, без всякого перехода: - Сколько ты получаешь?
- Двести тридцать.
- Не плохо, в принципе... Слышал такой анекдот про принцип? Ну
ладно... Так вот, сейчас ты будешь получать там, где я работаю, вернее -
работал, в два раза меньше, но зато у тебя будет масса свободного времени,
как у художника, или писателя (Хозяин хохотнул), зато здесь (он сделал
жест рукою, давая понять, что здесь - это значит в этой комнате) ты будешь
получать в два раза больше, чем у себя в своей конторе. Считай, что это
твоя индивидуальная трудовая деятельность.
- И что я должен буду делать? - и спросил я просто так для интереса.
- А что скажу, - ответил Хозяин, снова закуривая. - И еще, чтобы
полная ясность: пешки назад не пятятся, а идут в дамки - этой мой принцип
- идут любой ценой, не сожалея о жертвах, подставляя под удар свои пешки,
чтобы в конце концов на доске воцарился культ одной дамки. У тебя сейчас
тоже только этот вариант игры.
Он разлил остатки водки, и я машинально выпил следом за ним.
- Хорошо, - сказал я, вытирая губы, - ты иди в дамки, а я к себе,
жене и дочери.
Хозяин моего тела, сдерживая злость, хмыкнул.
- Не...ет, дорогуша! Так не получится.
- Это почему же?
- Да потому, что ты столько натворил, что никакой срок наказания
подобрать для тебя не представляет возможности.
Я взорвался:
- Это ты! Ты натворил! А не я!
- Пойди докажи, - снова хмыкнул Хозяин.
- И пойду! Завтра же в милицию! Там поймут!
- Да хоть сейчас иди, - Хозяин моего тела потянулся и зевнул, - сразу
же попадешь в психиатричку, где тебе отремонтируют мозги.
Остальное я помню смутно. Помню, что мне стало худо, и я едва успел
выскочить во двор, помню, как звякал цепью волкодав, как светилась изнутри
обтянутая пленкой теплица, в которой расплывчатыми силуэтами маячили
фигуры Дин Рида и Мухомора, как хлопал меня по плечу Хозяин, подталкивая к
крыльцу. Затем провал в памяти...
Очнулся на диване, рядом Мухомор и Дин Рид. Синеватый полумрак -
смотрим телевизор. Хозяин закрывает окно: с Волги подул ветер, унося в
пойму мириады комаров и остужая жилье.
И в тот же час будто смена слайда - яркий свет вспыхнувшей люстры и
двое в милицейской форме у двери.
- Здравствуй, - сказал один из них, обращаясь к Хозяину, - как
видишь, выжил... плохо бил.
Я видел, как у Хозяина моего тела отвисли челюсть и бледнели скулы,
затем рывок... звон разбитой люстры, темнота, но сразу же комната дважды
коротко вспыхнула от гулких выстрелов.
Я вскочил. И в этот момент мне будто бы воткнули в спину раскаленный
прут арматуры...
Трое суток я пролежал в реанимации, одиннадцать в палате для
тяжелобольных, почти месяц среди выздоравливающих.
1 2 3 4 5 6 7 8 9