- Говорят, что рабочие очистной станции отказываются работать. Это
серьезно, господин Гейнц, если остановится очистная станция? - не
унималась фрау Каумиц.
Гейнц поддел последний гвоздь и открыл крышку.
- Ничего страшного, фрау Каумиц, ничего страшного. Очистная станция
никогда не остановится. Наберут новый штат, а тех - под суд.
Он подал фрау Каумиц две банки икры, завернутые в толстую
промасленную бумагу, и начал отсчитывать сдачу.
- А вообще, наше дело маленькое, фрау Каумиц, дело маленькое.
- Вы правы, господин Гейнц, дело маленькое...
Фрау Каумиц вышла из темной лавки на освещенную улицу, и в седых
волосах у нее вспыхнул лимб. Гейнц остался один на один с духотой и
мухами.
В городе запирались по домам рано. Лишь только скроется солнце в
завалах свалки - пустеют улицы, закрываются магазины, прокручиваются
последние части кинофильмов.
Город готовится к вечернему отдыху.
Неттлингер загнал свои "Мерседес" на моечную эстакаду и, не выходя из
малины, смотрел, как разбиваются о поднятые стекла тугие струи. Рабочий
направляет шланг на задний мост, маслянистая вода стекает в темный провал
приямка.
Фюман, навалившись на умывальник, подставил шею и лопатки под
холодную воду. Когда он прижимает спину к крану, шипящие тонкие струйки
летят на стены.
Папаша Йозеф подсчитывает дневную выручку, а два его помощника
приводят в порядок помещение и заносят из-под навеса столы и стулья.
Гейнц смывает жир и бурые пятна крови с мясного прилавка, по лотку
бетонного пола плывут окурки, выкуренные им за день сигарет.
Фрау Каумиц готовит рыбный суп. В углу кухни пятнистая кошка пожирает
из эмалированной чашки жабры и внутренности.
Город готовится к вечернему отдыху.
Город моется, чистится, ест, пьет, справляет свои естественные нужды.
Открыты краны, шипят душевые сетки, урчат смывные бачки унитазов. Пот,
грязь, кровь, фекалии, разжиженные водой, ухают в гидравлических затворах
и летят, невесомые, по чугунным стоякам.
Магистральный городской коллектор, выложенный еще сто лет назад из
добротного обожженного кирпича, переполнен.
Начало коллектора - у стадиона в южной части города, конец - камера
решеток очистной станции.
Виннер записал в журнал показания рН-метра и пошел в обход. Начал,
как всегда, со здания решеток, хотя это было и не совсем по пути - здание
находилось в дальнем от административного блока конце станции. Но Виннер
специально проходил мимо аэротенков и отстойников, не заходя на посты,
чтобы начать обход с самого что ни есть начала.
На решетках дежурил совсем молодой парень. Все рабочие станции,
когда-то и сам Виннер, начинали карьеру с решеток - первой обязательной
ступени. Затем следовали песколовки, первичные отстойники, аэротенки...
Кто как потянет. Эта иерархическая лестница, совершенно не обязательная по
технологии, была, очевидно, придумана кем-то для создания видимости
возможного роста.
Виннер открыл металлическую дверь и вошел в здание решеток. Карклин
стоял к нему спиной, опершись о поручни, и следит за работающими внизу
агрегатами.
- Ну, как у тебя тут дела? - громко спросил Виннер, стараясь
перекричать грохот дробилок.
Карклин от неожиданности вздрогнул, но, увидев сменного мастера,
улыбнулся.
- Они уже здесь!
Виннер подошел и тоже нагнулся над ограждением.
- Сейчас только один показался и сразу нырнул.
Виннер и Карклин постояли еще минут пять над бурлящим потоком, но так
больше ничего и не заметили. Может быть, показалось малому?
- Ну, я пошел, парень. Счастливо дежурить. И не трусь. Если что -
звони диспетчеру.
- А что их бояться? - Карклин расплылся в улыбке. - Что они могут
сделать?
Да, конечно, что ни могут... Виннер потрепал Карклина по плечу.
Когда-то он и сам, такой же молодой и белобрысый, стоял у этих же
поручень, стараясь всем своим видом показать, что ему вовсе не противно
смотреть на бурый поток внизу и дышать его испарениями.
Сообщение Карклина, что халли появились в здании решеток, озадачило
Виннера, хотя он и не подал вида. Нужно будет завтра перед пересменкой
проверить.
Минуя песколовки, Виннер направился к блоку первичных отстойников.
"Кому и зачем это нужно? - думал он, шагая по шершавым бетонным плитам. -
Ведь не только же из-за того, что повысилась активность ила на два
процента, расплодили эту мерзость по всей станции? А может быть, это
только для него два процента, а для других - тысячи марок? Темный лес".
Виннер помнил, как несколько лет назад печатали в газетах, что в
активном иле аэротенков среди микроскопических коловраток и сувоек
обнаружили эти крестики, тогда еще маленькие, с палец, не больше - новая
форма жизни! Сосиски Неттлингера! Но на эти заметки мало кто обратил
внимание по той простой причине, что многим было абсолютно неинтересно
читать о каких-то там слизняках, появившихся в городских нечистотах. И в
течение последующих лет о сосуществовании "сосисок" Неттлингера, или как
их стали называть - халли, знали только те, кто имел хотя бы какое-нибудь
отношение к очистной станции. Халли же, найдя благоприятную среду в стоках
города, бурно развились. Затем случай с Куртом...
Виннер подошел к кромке крайнего отстойника. Всегда спокойная его
поверхность теперь кипела. Что это они? - с беспокойством подумал он.
Халли метались стаями, выныривая из глубины и глиссируя по поверхности,
выпрямив в стороны сосиски-обрубки. У передней стенки отстойника они круто
уходили под воду, издавая при этом резкое, как выдох "х...ха!" Отстойник
был похож на громадную ленту транспортера.
Неожиданно халли всплыли и замерли. Никогда еще Виннеру не
приходилось видеть такое: четыреста пятьдесят квадратных метров отстойника
сплошь покрылись коричневыми крестами. Некоторые, наиболее крупные,
достигали метра в поперечнике.
Виннеру много раз приходилось наблюдать за халли, но так близко и
долго он рассматривал их впервые. До чего же мерзкое зрелище! Четыре
коричневых обрубка, похожие на сосиски, соединены вместе в одном конце,
образуя что-то вроде пучка. Ни туловища, ни головы, ни глаз.
Присмотревшись, Виннер обнаружил, что всех халли покрыты редкими белесыми
волосами.
Виннера слегка замутило, как в первые дни работы на станции. С
непонятным озлоблением он подошел к ближайшему пожарному щиту и снял
багор. С багром, как с копьем наперевес, Виннер прошел вдоль передних
торцов всех восьми отстойников.
1 2 3