Это уже буду не я. Кроме того, тот парень дурак.
– Не обязательно было влюбляться в него. – Все это было выше понимания Максин. – К таким мужчинам незачем относиться серьезно. Но на них можно попрактиковаться, пока не встретишь настоящего.
Дженни рассмеялась, поняв, что Максин не переделаешь. У нее была разработана собственная стратегия, и переубедить ее было невозможно. Да и зачем? Эта стратегия вполне отвечала ее целям и задачам.
– Хорошо, прости меня. Чем займемся теперь?
– А вот чем. Вернемся к тебе, натянем наши халаты и тапки. Посмотрим ту классную кулинарную передачу по телику, а потом приготовим какао. А если ты сообразительнее, чем кажешься на первый взгляд, я научу тебя сворачивать салфетки в виде домика.
– Или?
– Спустим деньги на кучу жратвы, – быстро ответила Максин. – Я умираю с голоду.
Дженни недоверчиво посмотрела на нее. Весь день, пока она работала в магазине, Максин сидела в саду и начинялась едой. Из холодильника исчезла большая упаковка кексов с изюмом, а стол был завален пакетами из-под чипсов и банками из-под колы.
Но Максин не сообразила, что ей рано испытывать голод, и взгляд Дженни истолковала по-своему.
– Ну хорошо! Я торжественно клянусь не разговаривать с незнакомцами до конца вечера.
Дженни сомневалась, что она на это способна, но попытка делала ей честь. Слегка расслабившись, она ответила:
– Ладно. Как насчет «Ла Кампаньолы»?
– Тоска, – сообщила Максин. – Крикетир водил меня туда на прошлой неделе, и почти все столики были свободны. Он говорил, что лучшее заведение находится на Амори-стрит. Кажется, называется «У Бруно».
– Дженни, моя чудная девочка! – закричал Бруно, когда они вошли, и брови Максин удивленно взлетели.
– Он говорит это всем девушкам, – торопливо объяснила Дженни, надеясь, что румянец ее не выдаст.
– Мне не сказал, – пропела Максин, пока Бруно пробирался к ним между столиков, чтобы поздороваться. – Хм-м-м, какой симпатичный. Он гей?
– Ты еще спроси, не еврей ли Папа Римский. – Бруно никогда не жаловался на слух. Обняв Дженни и разглядывая Максин через ее плечо, он прошептал: – Дорогая, что ты наговорила бедной девочке?
– Это не бедная девочка, а моя сестра. – Можно подумать, он не догадался, запоздало подумала Дженни.
– Максин Воган, – представилась Максин, с интересом разглядывая, возможно, единственного мужчину на земле, который заставил Дженни покраснеть.
Он не был красавцем в классическом понимании, но она никогда в жизни не видела таких зеленых глаз, а улыбка его была просто неотразимой. Если и встречаются мужчины со странной, притягательной аурой, подумала она, то это один из них.
Дженни, в свою очередь заметив, как Максин разглядывает Бруно, надеялась, что не пожалеет о своем согласии прийти сюда. С одной стороны, внимание Бруно всегда было испытанием для ее моральных качеств. С другой, даже знакомить Бруно и Максин значило играть с огнем. И этот огонь, похоже, разгорается, думала Дженни, искры интереса уже вспыхнули. Она примерно представляла, что будет дальше. Максин и Бруно уже вовсю обменивались колкостями и явно были не прочь познакомиться поближе. Как она и предполагала, Бруно усадил их за лучший столик у окна.
– Поторопитесь. Сорока минут вполне достаточно, чтобы выпить кофе, – сообщил он посетителям, уже сидевшим там. Смахнув со стола чашки и рюмки и жестом подозвав официанта с чистой скатертью и посудой, он добавил: – Время вышло, попрошу освободить места и не забудьте оставить чаевые.
– Прекрасно, – пробормотал младший из мужчин. Бруно обнял Максин и Дженни за плечи.
– «Прекрасно» – это не то слово, сэр. Эти леди неотразимы… великолепны… бриллианты в моей короне. И подумайте только, если бы вы не потратили недельную зарплату на эту невероятно дорогую бутылку вина, то, возможно, могли бы позволить себе пригласить их в гости.
– Хм-м-п-ф-ф, – засопел, поднимаясь, старший, с презрением уставившись на голые ноги Максин.
– И вам хммпф, – дружелюбно сказал Бруно, провожая их к выходу. – Прощайте, джентльмены. Желаю прекрасного вечера. Надеюсь, вы скоро опять почтите нас своим присутствием.
– Ну дела, – сказала Максин, потрясенно наблюдая, как Бруно выпроваживает гостей. – Он всегда так себя ведет?
Дженни, изучавшая меню, кивнула.
– Постоянно.
– Но разве он не отпугивает этим клиентов? Дженни пожала плечами.
– Бруно говорит, что это приводит их в чувство. А те, которых он не выгоняет, обычно так благодарны, что оставляют больше чаевых.
Максин совершенно явно была под впечатлением. Когда Бруно вернулся к их столику с бутылкой «Поли Фюме» и подвинул еще один стул, Дженни не удивилась бы, сядь она к нему на колени.
– А мне нравится, – объявила Максин, обведя широким жестом бело-зеленый зал, решетчатый потолок и окна во всю стену. – Слава богу, что мы не пошли в «Ла Кампаньолу»! И какого черта моя старшая сестра раньше не отвела меня сюда? – Посмотрев на Дженни с шутливым осуждением, она опять повернулась к Бруно. – А она коварная, скажу я вам. Говорила, что в Трезайле нет ни одного интересного мужчины. – Лукаво улыбнувшись, она добавила: – И подумать только, вы все это время были здесь.
Дженни, которая скорее проглотила бы язык, чем сказала что-нибудь подобное, в ужасе смотрела на сестру. Неужели она это серьезно? Разве можно женщинам как ни в чем не бывало говорить такие вещи? Или Максин потеряла всякий стыд?
Судя по всему, так оно и было. Тоненькие лямочки ее топика цвета индиго уже соскользнули с плеч, а она даже не пыталась их поправить. В темных глазах, освещенных пламенем свечи, читался неприкрытый интерес.
– Но откуда вы знаете друг друга? – спрашивала она у Бруно, подперев рукой подбородок, отчего топик еще больше приоткрыл ее бюст.
В ответ он тронул букетик лиловых и белых фрезий в центре стола.
– Она приносит мне цветы. Максин широко улыбнулась.
– Как романтично.
– Отвлекись на секундочку, – строго сказала Дженни, впихнув ей меню в свободную руку. – Кто-то, кажется, умирал с голоду. Я закажу ризотто с морепродуктами и ягненка.
К тому времени, как прибыла еда, Максин разошлась не на шутку. Она за полчаса узнала о Бруно все, что Дженни выяснила за год, и теперь рассказывала ему историю своей жизни. За кофе она уже поливала грязью Гая Кэссиди.
– Между прочим, мы ужинаем за его счет, – заметила Дженни.
Максин презрительно фыркнула.
– Только потому, что он хотел от меня избавиться. – Повернувшись к Бруно, она продолжила: – Ты не поверишь, что у него за подружка. Не думала, что кто-то будет относиться ко мне хуже, чем Гай, но он хотя бы говорит «спасибо» и «пожалуйста». Серена Чарлтон – это настоящий кошмар; у некоторых мужчин просто ужасный вкус.
Дженни больше не могла это терпеть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79
– Не обязательно было влюбляться в него. – Все это было выше понимания Максин. – К таким мужчинам незачем относиться серьезно. Но на них можно попрактиковаться, пока не встретишь настоящего.
Дженни рассмеялась, поняв, что Максин не переделаешь. У нее была разработана собственная стратегия, и переубедить ее было невозможно. Да и зачем? Эта стратегия вполне отвечала ее целям и задачам.
– Хорошо, прости меня. Чем займемся теперь?
– А вот чем. Вернемся к тебе, натянем наши халаты и тапки. Посмотрим ту классную кулинарную передачу по телику, а потом приготовим какао. А если ты сообразительнее, чем кажешься на первый взгляд, я научу тебя сворачивать салфетки в виде домика.
– Или?
– Спустим деньги на кучу жратвы, – быстро ответила Максин. – Я умираю с голоду.
Дженни недоверчиво посмотрела на нее. Весь день, пока она работала в магазине, Максин сидела в саду и начинялась едой. Из холодильника исчезла большая упаковка кексов с изюмом, а стол был завален пакетами из-под чипсов и банками из-под колы.
Но Максин не сообразила, что ей рано испытывать голод, и взгляд Дженни истолковала по-своему.
– Ну хорошо! Я торжественно клянусь не разговаривать с незнакомцами до конца вечера.
Дженни сомневалась, что она на это способна, но попытка делала ей честь. Слегка расслабившись, она ответила:
– Ладно. Как насчет «Ла Кампаньолы»?
– Тоска, – сообщила Максин. – Крикетир водил меня туда на прошлой неделе, и почти все столики были свободны. Он говорил, что лучшее заведение находится на Амори-стрит. Кажется, называется «У Бруно».
– Дженни, моя чудная девочка! – закричал Бруно, когда они вошли, и брови Максин удивленно взлетели.
– Он говорит это всем девушкам, – торопливо объяснила Дженни, надеясь, что румянец ее не выдаст.
– Мне не сказал, – пропела Максин, пока Бруно пробирался к ним между столиков, чтобы поздороваться. – Хм-м-м, какой симпатичный. Он гей?
– Ты еще спроси, не еврей ли Папа Римский. – Бруно никогда не жаловался на слух. Обняв Дженни и разглядывая Максин через ее плечо, он прошептал: – Дорогая, что ты наговорила бедной девочке?
– Это не бедная девочка, а моя сестра. – Можно подумать, он не догадался, запоздало подумала Дженни.
– Максин Воган, – представилась Максин, с интересом разглядывая, возможно, единственного мужчину на земле, который заставил Дженни покраснеть.
Он не был красавцем в классическом понимании, но она никогда в жизни не видела таких зеленых глаз, а улыбка его была просто неотразимой. Если и встречаются мужчины со странной, притягательной аурой, подумала она, то это один из них.
Дженни, в свою очередь заметив, как Максин разглядывает Бруно, надеялась, что не пожалеет о своем согласии прийти сюда. С одной стороны, внимание Бруно всегда было испытанием для ее моральных качеств. С другой, даже знакомить Бруно и Максин значило играть с огнем. И этот огонь, похоже, разгорается, думала Дженни, искры интереса уже вспыхнули. Она примерно представляла, что будет дальше. Максин и Бруно уже вовсю обменивались колкостями и явно были не прочь познакомиться поближе. Как она и предполагала, Бруно усадил их за лучший столик у окна.
– Поторопитесь. Сорока минут вполне достаточно, чтобы выпить кофе, – сообщил он посетителям, уже сидевшим там. Смахнув со стола чашки и рюмки и жестом подозвав официанта с чистой скатертью и посудой, он добавил: – Время вышло, попрошу освободить места и не забудьте оставить чаевые.
– Прекрасно, – пробормотал младший из мужчин. Бруно обнял Максин и Дженни за плечи.
– «Прекрасно» – это не то слово, сэр. Эти леди неотразимы… великолепны… бриллианты в моей короне. И подумайте только, если бы вы не потратили недельную зарплату на эту невероятно дорогую бутылку вина, то, возможно, могли бы позволить себе пригласить их в гости.
– Хм-м-п-ф-ф, – засопел, поднимаясь, старший, с презрением уставившись на голые ноги Максин.
– И вам хммпф, – дружелюбно сказал Бруно, провожая их к выходу. – Прощайте, джентльмены. Желаю прекрасного вечера. Надеюсь, вы скоро опять почтите нас своим присутствием.
– Ну дела, – сказала Максин, потрясенно наблюдая, как Бруно выпроваживает гостей. – Он всегда так себя ведет?
Дженни, изучавшая меню, кивнула.
– Постоянно.
– Но разве он не отпугивает этим клиентов? Дженни пожала плечами.
– Бруно говорит, что это приводит их в чувство. А те, которых он не выгоняет, обычно так благодарны, что оставляют больше чаевых.
Максин совершенно явно была под впечатлением. Когда Бруно вернулся к их столику с бутылкой «Поли Фюме» и подвинул еще один стул, Дженни не удивилась бы, сядь она к нему на колени.
– А мне нравится, – объявила Максин, обведя широким жестом бело-зеленый зал, решетчатый потолок и окна во всю стену. – Слава богу, что мы не пошли в «Ла Кампаньолу»! И какого черта моя старшая сестра раньше не отвела меня сюда? – Посмотрев на Дженни с шутливым осуждением, она опять повернулась к Бруно. – А она коварная, скажу я вам. Говорила, что в Трезайле нет ни одного интересного мужчины. – Лукаво улыбнувшись, она добавила: – И подумать только, вы все это время были здесь.
Дженни, которая скорее проглотила бы язык, чем сказала что-нибудь подобное, в ужасе смотрела на сестру. Неужели она это серьезно? Разве можно женщинам как ни в чем не бывало говорить такие вещи? Или Максин потеряла всякий стыд?
Судя по всему, так оно и было. Тоненькие лямочки ее топика цвета индиго уже соскользнули с плеч, а она даже не пыталась их поправить. В темных глазах, освещенных пламенем свечи, читался неприкрытый интерес.
– Но откуда вы знаете друг друга? – спрашивала она у Бруно, подперев рукой подбородок, отчего топик еще больше приоткрыл ее бюст.
В ответ он тронул букетик лиловых и белых фрезий в центре стола.
– Она приносит мне цветы. Максин широко улыбнулась.
– Как романтично.
– Отвлекись на секундочку, – строго сказала Дженни, впихнув ей меню в свободную руку. – Кто-то, кажется, умирал с голоду. Я закажу ризотто с морепродуктами и ягненка.
К тому времени, как прибыла еда, Максин разошлась не на шутку. Она за полчаса узнала о Бруно все, что Дженни выяснила за год, и теперь рассказывала ему историю своей жизни. За кофе она уже поливала грязью Гая Кэссиди.
– Между прочим, мы ужинаем за его счет, – заметила Дженни.
Максин презрительно фыркнула.
– Только потому, что он хотел от меня избавиться. – Повернувшись к Бруно, она продолжила: – Ты не поверишь, что у него за подружка. Не думала, что кто-то будет относиться ко мне хуже, чем Гай, но он хотя бы говорит «спасибо» и «пожалуйста». Серена Чарлтон – это настоящий кошмар; у некоторых мужчин просто ужасный вкус.
Дженни больше не могла это терпеть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79