Разумеется, это не полное одиночество. Достаточно одного слова, чтобы привести в действие микрофон и связаться с Намсингом, который поднимался по горному хребту. К тому же монитор показывал каждый шаг Намсинга. Сейчас сердце Нама билось со скоростью 110 ударов в минуту. Такой ритм был бы низким для любого человека, кроме шерпа. Он уверенно двигался вверх со скоростью 5,5 метров в минуту по склону в 52 градуса. Внешняя температура постоянно держалась на уровне 164 градусов по шкале Кельвина, однако внутри тен-цинга сохранялась удовлетворительная температура в 10 градусов по Цельсию. Он потел, и тенцинг компенсировал эту разницу. Нам хорошо продвигался вперед, их система триангуляции подтверждала, что он уже преодолел отметку в семь тысяч метров. Уровни углекислого газа не отклонялись от нормы. Тенцинг позволял ему вдыхать как раз столько воздуха, сколько было бы возможно, если бы он стоял на земле на высоте семи тысяч метров над уровнем моря. Это было выше любого пика на любом континенте, кроме Азии. Экран показывал, что ЭГК также функционирует нормально. Намсинг поднимался почти так, будто находился на Земле.
- Говори, - сказал Роно, голосом приводя микрофон в действие. - Намсинг, как дела?
Нам сделал глубокий вдох:
- Нормально, Роно. Что-то не так?
- Все в порядке. Мониторы выдают хорошие показатели. Как там лед?
Состояние льда вызывало у них тревогу с самого начала. На Калли-сто вес тела Намсинга был равен весу маленького ребенка, живущего в Непале. А на хрупкую структуру Гунгнира ложилась вся тяжесть взрослого человека, порождая опасность обрушить хребет.
- Мои шипы довольно глубоко врезаются в лед, - ответил Нам-синг, - но корка держится хорошо. Пока все идет замечательно.
«Пока», - мысленно повторил Роно.
- Как ты себя чувствуешь? Хорошо?
- Да. Мне предстоит преодолеть еще две тысячи девятьсот метров. Роно услышал, как ледоруб врезается в гору. Затем раздался хруст,
когда Намсинг двинулся вперед. Эти звуки повторились снова, только между ними послышались три вдоха и выдоха. На такой высоте в данных условиях подобная скорость дыхания считалась исключительно быстрой.
Роно вслушивался в ритм работы ледоруба и хруст шипов, отдававшихся в темном куполе, пока громкоговорители в его системе досчитали до заданных по умолчанию пяти минут и отключились. Воцарившаяся тишина побудила его снова взглянуть на мониторы.
- Говори. Намсинг!
- Да, - раздалось тяжелое дыхание.
- Монитор показывает, что ты продвигаешься со скоростью восемь метров в минуту. К чему такая спешка?
- Я… просто выдерживаю ровный темп. - Нам выдавил эти слова с трудом.
- Ты уже достиг склада провианта номер десять? Если верить компьютеру, ты как раз в этой точке.
- Я оставил его позади минуту назад. Роно нахмурил брови.
- Извини, не понял. Ты сказал, что миновал его?
- Да.
Роно снова взглянул на дисплей. На одном мониторе вдоль неровного хребта тянулась оранжевая линия, очертившая гору Гунгнир. Сверкающие белые точки показывали четырнадцать мест с запасами воды, воздуха и провизии, которые они расставили вдоль маршрута. В номере десятом хранился двойной запас, поскольку в их план входила ночевка в данной точке. Намсинг, возникавший на экране в виде красного пятнышка, действительно находился в двадцати метрах выше этого места.
- Нам, с водой у тебя ничего не случилось? Она приятна на вкус?
- Я… поднимаюсь выше, - был ответ. - Сегодня буду ночевать на высоте восьми тысяч метров.
- Восемь тысяч?! Похоже, слово «акклиматизация» для тебя пустой звук?
В ответ шерп лишь тихо рассмеялся.
- Роно, у меня нет выбора. Я должен подниматься выше.
Роно чуть не выругался. Нам вел себя глупо, но его не остановить, даже если заорешь в микрофон.
- Должен сказать, что так ты вряд ли сэкономишь время. Неминуемый отек легких заставит тебя замедлить ход.
В динамиках слышалось, что стук и хруст теперь уже сопровождаются более тяжелым дыханием. Роно внимательно следил за тем, не раздадутся ли при выдохе булькающие звуки. Он ничего не расслышал.
- Намсинг? Ты в порядке?
- Да. Я поднимаюсь выше. Потом поговорим. Конец связи.
Намсинг воткнул острое лезвие ледоруба в белую корку горы Гунг-нир. Здесь не было воздуха, поэтому он не услышал хруста, но почувствовал вибрацию, дошедшую до его тела через подошву. Он тщательно проверил, хорошо ли держится ледоруб на поясе, затем ткнул онемевшим указательным пальцем в миниатюрную коробочку, прикрепленную к его левому предплечью. Технологию изоляции тенцингов позаимствовали у рудокопов Ганимеда, она оказалась невероятно эффективной, но почему-то творение человеческих рук не согревало пальцы, лишая их подвижности. Он твердил про себя, что надо благодарить судьбу за то, что пальцы еще не отвалились, однако найти необходимую кнопку на пульте управления оказалось трудным делом.
Когда он наконец достал нужную кнопку, то почувствовал, как холодная жидкость проникает в вену через устройство в изгибе левого локтя. Он знал, что это последняя доза в последнем шприце. Дополнительный шприц, который он захватил с собой, лишь увеличивал вес и стал частью массы его тела и кровообращения. Вспомнив о крови, он подумал, какая дикая нагрузка ложится на его почки на такой высоте. Поэтому Намсинг сделал большой глоток воды из трубки, вмонтированной в лицевой щиток.
За щитком простиралась Галактика. Справа от него маячил Юпитер, а за левым плечом он разглядел садившееся солнце. Хотя солнце было явно крупнее любой другой звезды, здесь оно не светило ярче, чем полная луна над Землей при ясном небе. Между ними дугой горел Млечный Путь, обе стороны которого окаймляли миллионы звезд, устремившиеся в бесконечность.
Прямо впереди поднимались вершины Гунгнира, словно сжатые вместе кончики пальцев, неровные, прерывистые. По обе стороны хребта склон падал на тысячу метров вниз, затем начинал выравниваться, придавая сторонам вид огромной волны. Лед на Каллисто был бело-голубого цвета, точно такого же, как на Земле. Чтобы найти замороженный метан или азот, надо было отправляться на другие спутники. Хребет, на котором стоял Намсинг, был твердым, белым, его ширина едва достигала половины роста шерпа. Он не боялся, что может свалиться вниз. Здесь не было ветра, и он с детства твердо стоял на ногах.
С левой стороны хребта Намсинг увидел уходящие вдаль кольца Валгаллы. Солнце падало на них с горизонта, и между застывших волн на подошвы падали длинные тени. Поверх колец лед улавливал лучи солнца, и тени становились длиннее, тоньше - в безмолвном темном пространстве возникали сверкающие арки.
Позади и далеко внизу пилообразный хребет поднимался под неровными углами к двум вершинам - Хугину и Мунину. Между ними, в глубокой тени, которую отбрасывал соседний пик, вспыхнул луч света.
1 2 3 4 5 6