Иван скрипел зубами и чесал затылок.
Но тут его осенила мысль.
Он вспомнил, что у Голованова Николая, которого в деревне больше знали по кличке Голованчик, он видел большую лестницу. Он тогда даже подумал, мол, зачем это человеку такая большая лестница? На кой шут?
Хотя особо удивляться было нечего, у Голованчика многое было не так, как у людей. В том числе и лестница.
Усадьба Голованчика находилась неподалеку.
Иван встал, отряхнулся от пыли и направился к Головановой усадьбе.
Собаки во дворе у него не было, поэтому зашел он в ограду тихо, без шума. Лестница вместе с десятком жердей была приткнута с наветренной стороны сарая к копне прошлогоднего, не скормленного за зиму сена.
Иван тихонько прошел поближе ко дворку.
В окнах дома горел свет. Было видно, что хозяева сидели за столом и, по всей вероятности, ужинали.
В дом заходить Иван не решился, решив сделать все втихомолку. В самом деле, попроси у хозяев лестницу, не избежать расспросов: "А куда? Да зачем?" А что ответить?
Да вот, мол, мне корову с Луны необходимо снять. Забралась-забрякалась, как теперь снять, ума не приложу. Только на вашу лестницу вся надежда.
Так тебе и поверят. Только на смех поднимут, да потом на всю деревню ославят, тем более, кому в деревне не известно, что у Голованчика язык что помело. Лучше дело сделать самому, да потихоньку.
Так порешив, Иван осторожно взобрался на двор, втащил вслед за собой на крышу лестницу и стал приставлять ее к стволу огромного тополя, стоявшего рядом со двором.
Однако тополь стоял не так близко, как хотелось бы, поэтому прислонив лестницу к тополю, он увидел, что лестница в данном случае особого эффекта не давала.
Она упиралась только в середину тополиного ствола.
Если бы тополь стоял ближе, то конец лестницы наверняка бы доставал до самой вершины тополя.
Тогда можно было бы сразу, без особых трудностей забраться на самую макушку, выломать там подходящий прут и оттуда, уже с близкого расстояния, шугануть как следует корову.
Теперь же оставалось одно - добраться по лестнице до тополя, а уж потом по сучьям лезть на макушку.
Балансируя по неустойчивой лестнице, Иван добрался до дерева, а затем стал по сучьям осторожно подниматься вверх.
Но только он успел добраться до вершины, как в сенях хлопнула дверь и из дома, судя по голосу, вышел хозяин - сам Голованов.
Голованчик зашел за угол двора, постоял там некоторое время, потом, что-то пробормотав, направился было обратно в дом.
Но тут под ногой у Ивана хрустнула ветка.
Голованчик остановился и поднял голову.
На крыше двора почему-то стояла лестница.
Лестница была прислонена к тополю, на вершине которого сидел затаившийся человек.
"Что за напасти, - в недоумении подумал он. - Выпил я сегодня еще немного".
Но тут у него в голове мелькнула мысль. Вор!
- Эй, это кого там черти занесли, а ну-ка слазь, - свирепо заорал Голованчик, хватаясь за первую попавшуюся палку.
Отмалчиваться было бесполезно.
- Да это я, Иван Марьясов, - признался Иван.
- фу ты, пропасть, - удивился Голованчик. - Да какая нелегкая тебя туда занесла? Чего ты там делаешь-то?
Пришлось слазить и стаскивать за собой лестницу.
Голованчик был порядком выпивший.
Поначалу он даже струхнул малость, увидев человека, сидевшего на тополе и невесть чем там занимавшегося.
Благо палка вовремя в руки подвернулась.
Теперь же дело немного прояснялось.
- А я подумал попервой черт знает что, - обрадованно говорил Голованчик. - Вышел, значит. Слышу, хрясть сук. Глядь вверх, сидит кто-то. Я хвать сразу же за палку. Ну, думаю, чуть что, изметелю вражину, мать родная не признает. А это, оказалось, вон, кто у меня на тополе сидит.
Положение, в котором оказался Иван, прямо скажем, было довольно неловким.
- А чего же ты все-таки делал? - допытывался Голованчик. - Середь ночи залез и сидишь. То ли воровать что собрался? Или на Луну залезть хотел?
Нужно было что-то сказать, на первый случай хотя бы что-либо соврать. Но что мог ответить Голованчику Иван, Ровным счетом ничего.
Ивану оставалось рассказать всю правду.
- Да вот корову ищу, с табуна не вернулась, - начал Иван, стараясь при этом говорить как можно развязнее и веселее, хоть на душе у него было муторно.
Он хотел еще добавить, что эта самая корова, которую он ищет, неведомым путем-забралась на Луну, а он, Иван, хотел оттуда ее согнать и для этого решил попользоваться его лестницей, но вот в это время стали набегать на Луну невесть откуда взявшиеся тучки и заслонили Луну, а вместе с ней и Иванову корову.
Хотя это произошло, наверное, даже кстати, потому как пьяному человеку рассказывать да показывать - дело совсем бесполезное. А в особенности сейчас, так это только самого себя на смех поднимать.
- Так ты корову у меня на тополе искал? - засмеялся Голованчик. - Ну ты даешь! Ну ты даешь! Сколько хоть выпил-то?
- Да бутылку перцовой, - слукавил Иван, радуясь тому, что разговор можно будет благополучно свести к выпивке и тем самым избежать лишней огласки.
- Бывает, - согласился Голованчик, - я вот на прошлой неделе так напоролся, что сам не помню, как забрался в цистерну из-под молока. Как залез, ничего не помню.
Да.
Голованчик начал длинно и пространно рассказывать, как он залез в цистерну, как уснул там, как проснулся да стал что есть силы стучать (показалось ему, что его на пятнадцать суток упрятали) и как скотники его оттуда вытащили.
- Ну а чего мы стоим на улице. Пойдем ко мне в дом. Посидим. Выпьем. У мен" там мой друг заветный, Мишка Крутяков в гостях вместе с бабой сидит. Пойдем! - И стал тянуть Ивана за руку.
"Счастливые люди, - усмехнулся про себя Иван, - кому труды да заботы, а этим вечный праздник".
Иван стал было отнекиваться, выпивка совсем не ко времени, но тот так усердно тянул его в дом, что всякое сопротивление было бессмысленно.
Пришлось согласиться.
В доме за столом сидел раскрасневшийся от выпивкк Мишечка со своей бабою Кланькой.
Тут же сидела жена Голованчика - Фроська.
Бабка Анисья, мать Голованчика, сидела на табуретке возле печки и, улыбаясь беззубым ртом, слушала яростную перебранку супругов Крутяковых, как всегда, спорящих.
- А к нам гости, - не успев переступить порог, пропел Голованчик. - Да ты проходи, проходи, не стесняйся, Ивана не мешкая усадили за стол. Застолье, несколько затихшее, с прибытием Ивана разгорелось с новой силой, Ивану тут же преподнесли рюмку, он было попытался отказаться, но на него дружно поднажали все сидевшие за столом, и он выпил.
Возобновился разговор.
Иван опьянел как-то сразу, наверное, потому что был чертовски голоден и с коровой так и не успел дома перекусить, а у Голованчика на столе кроме черствого куска хлеба да прошлогодних перекисших огурцов ничего не было.
1 2 3 4 5 6